Сага о йорге (СИ) - Шоларь Сергей Владимирович - Страница 19

   Никто из хьярнов рыбоедов не рисковал пробраться на Норленд. Разве что лет двадцать назад ... Еще молодой Хьюго Драгер, и еще четверо смельчаков... Помните, которые драгоценные меха - бобровые и фьялровые привез Хьюго? А целебные кедровые орехи, которые возвращают мужчинам молодость, а женщинам разглаживают кожу на лице? Целое богатство привез Хьюго. Но из пяти смельчаков вернулось только трое. Ульрих, бывший до этого одним из лучших рыбаков, тронулся разумом и получил прозвище Унмаген; Дегфинн, муж Вигдис, вернувшийся из Норленда вместе с Хьюго, получив лишь царапину от трулманской стрелы, скоро заболел и умер в страшных мучениях. Вот от такой же болезни, как старый раб Герман из гарда.

    7. Белая и Черная

   - Гумкраппе! Вег! Смотри надо на себя!! Гумкраппе белокурая с севера, бревно, урод! Веглассен! Ты...

   Она задохнулась злыми и бессильными слезами.

   Затем поднялась, спрятала лицо в ладонях и побрела к поселку.

   "Уходи" - сказал тогда одноглазый воин-полубог. Там, на берегу, когда гасли утренние звёзды и над морем растекался белесый туман. И она ушла.

   Герой-защитник. Сначала поступил благородно, как настоящий рыцарь, освободив от страшного унижения возле столба. А затем - обманул, прогнал, как шелудивую собаку.

   Принц Олг? А что - принц Олг? Этот сутулый и слабый мальчик должен был заплатить - и он заплатил. Что он еще может?

   А этот... Сильный мужчина. Бог, или как бог. Вот только увидела, почувствовала - моё. Вот, вот кто меня спасет из этого острова. Словно увидела большой и надежный корабль, готовый отчалить - только успеть запрыгнуть, удержаться, и все - он тебя выручит от плена и от унижения, увезет туда, куда тебе нужно, куда и не снилось, прямиком к исполнению всех твоих желаний. Словно боевой конь, могучий жеребец, бьющий копытом перед бешенной скачкой. Попробовала оседлать - и не удержалась, упала. Обманулась, не хватило ни времени, ни сил. Словно натолкнулась на скалу - мощную, непробиваемую, не оставляющую места для моего существования.

   Кто он такой, чтобы вот так решать мою судьбу? Бог. Бог? Да, бог, или полубог. Жестокий и чужой. И явно страдающий дурным вкусом. Как можно променять меня, благородную саарскую дворянку-иериму, на какую-то белобрысую лупоглазую варваршу?

   Она ушла. Сначала побрела - прочь, куда-нибудь, просто подальше. Но едва лишь потянуло дымом и запахом гнилой рыбы, а впереди показались костры и сполохи факелов в темном поселке келгов, Марга остановилась и огляделась. Выдохнув, утерев слезы, махнула даже рукой, вот так - будто рубила мечом. С ненавистью оскалила зубы в сторону рыбоедского поселения, оглянулась на берег... Набрала в грудь воздуха... и словно лисица шмыгнула в сторону, так, чтобы обойти поселок и попасть куда-то туда, наверх, где на фоне лунного неба чернели над лесом две скалы, похожие на головы.

   Ночь, день, и еще одну ночь провела бывшая иерима на острове одна, забираясь на ночлег то в расщелину между скалами, то под колючие кусты ежевики, жестоко страдая от ночного холода. Днем Маргарез, рискуя быть обнаруженной, бродила по лесу и по скалам над поселком, чтобы так, сверху, увидеть способ выбраться из этого острова. И видела только суровые скалы и бесконечное море, неизведанный и чужой лес за спиной, хижины дикарей в поселке, большой драгбот и несколько рыбацких лодок.

   Ничего более умного, чем найти Олга и украсть лодку в голову не приходило. Что дальше - неизвестно. Дальше лодки мысль не шла. Возможно ли в рыбацком фишботе, без особого умения им управлять и без припасов пройти по открытому морю путь, который кнорр или драгбот под парусом, с опытным рулевым и несколькими десятками гребцов преодолевает при попутном ветре за пять дней Маргу особо не интересовало.

   Первую часть плана - найти Олга - Марга все-таки осуществила. На второй день она разглядела, поняла, где келги содержат пленников. Выше поселка, возле самой осыпи, под нависшей скалой была вырыта яма-нора. Ночью Марга подобралась к самому входу.

   - Олг! - позвала Марга.

   В поселке залаяли собаки.

   - Олг, ты здесь? - отчаянно крикнула Марга, зная, что ее сейчас изорвут здоровенные поселковые псы.

   - Он умирает, - сказал кто-то из темноты по-саарски. - Уже не дышит.

   Марга это еще расслышала; изо всех сил рванула вверх по осыпи...

   Черноволосую южанку, обессиленную и страдающую животом от сырых грибов и недозревших ягод нашли на следующий день дети из поселка. Позвали взрослых. Беглянке привязали к рукам веревку, волоком притащили в поселок и пинками загнали в яму к остальным рабам. Олга здесь уже не было; невзрачный и больной юноша, пару дней поплевав кровью от удара копьем, к большому разочарованию келгов, надеющихся получить за него выкуп, умер, и его утром уже закопали.

   Нельзя сказать, что Марга особо расстроилась от того что принца больше не стало. Если должник уже заплатил - какой к нему еще интерес? Маргарез чувствовала в себе что-то такое... Да, она чувствовала. Точно: было, было. Ее поташнивало, по телу бродила какая-то странная истома. И это происходило не от побоев, и не от сырых грибов и недозревших ягод. Марга теперь понимала - у нее будет ребенок. Принц отдал то, что был должен ей дать.

   На южную красавицу, которая после всего пережитого и трехдневных скитаний по острову уже совершенно уже не выглядела ни для кого привлекательной, почерневшую и похудевшую, особо никто внимания не обращал. Келги бросили ее к рабам и забыли. На следующий день, утром, Маргу вместе с еще двумя женщинами вывели из ямы и куда-то погнали по узкой тропинке между скалами и морем.

   Шли долго. По тропе вышли на полоску равнины, зажатой с одной стороны обрывистым берегом, а с другой - нагромождением скал, образующих стену - террасу. Дальше склон расширялся и выравнивался, образуя вересковые луга. Под нависшими скалами угадывались кое-какие хозяйственные постройки. В одном из таких гротов, как оказалось, была устроена кузница и мастерская; здесь пожилой раб заклепал им троим на шеях медные кольца - тармы. После этого новоявленных рабынь привели в другую пещеру, где, по-видимому, содержали животных, и сдали на руки высоченной и крепкой старухе с таким лицом, словно оно было выстругано топором из твердого дерева.

   - Я - Маргарез, иерима унд Вольгрик, супруга саарского принца-арвинга Олга, - истерично выпалила Марга, когда великанша спросила, как ее зовут. Все, что накопилось в ней за эти дни сейчас выплеснулось наружу. - Я плевать хотела на вас всех, и на ваш хлев, на ваш этот мерзкий остров! Ненавижу вас всех! Можете меня убить прямо сейчас, нацепить мне десять колец на шею, но рабыней я не буду!!

   Познаний языка келгов, полученных от Греты, хватило, чтобы добавить грязное ругательство. Две другие пленницы, которых вместе с Маргой привели в гард, испугано дрожали, поглядывая на внушительный облик Коровьей королевы.

   Вигдис какое-то время молча смотрела на Маргу, скользя взглядом по всклокоченной и давно не чесаной гриве, по запачканному лицу, которое, казалось, все состоит из питаемых ненавистью черных огненных глаз, по разорванной и грязной одежде. Пошевелив раздраженно щекой, не меняя строгого выражения на каменном лице, Вигдис отвернулась.

   И хотя старуха на нее сейчас не смотрела, Марга почувствовала, как на нее смотрят по-другому, словно кто-то брезгливо и настороженно рассматривает, ощупывает, разбирает по частям - изнутри. Как будто ее, глупо попавшую в западню молодую волчицу - израненную, обессиленную и ошалевшую в плену бросили перед глыбищей - огромной, матерой, неизмеримо более сильной медведицей. Зверюга сейчас принюхивается, неспешно решает - как именно ее сожрать: оглушить ли ударом лапы, откусить ли голову, или распороть брюхо...

   Марга хотела ударить, огрызнуться, укусить в ответ - и ничего не получалось. Наоборот, она чувствовала, что на ее силу словно кто-то наступил, положил тяжеленный камень. И этот камень - вот эта грозная великанша.