Империя Раздолья 1: Огненное сердце (СИ) - Смолина Екатерина - Страница 16

— Ну что ещё?.. Тоже покажешь мне фокус? — я откинула одеяло, натягивая своё платье под пристальным взглядом кота. Даже как–то засмущалась от такого внимания! Фокуса за креслом не обнаружилось, зато была миска, явно поставленная для нового питомца.

В тот момент, когда мы с котом обречённо смотрели на пустую миску, вошёл Старейшина.

— Ааа… — протянул он старческим голосом, — ты уже встала? А я вот вам с кухни поесть принёс.

Он развязал свою торбу, доставая гостинцы.

— Спасибо, Мастер Беорн! — мне стало неудобно. — Может, я уже обратно к девушкам переберусь? Не хочется вас обременять.

— Ну что ты, дитя. Мне, старику, твоё присутствие только в радость. Да и на сердце спокойнее… Ты же мне как дочка стала, а своих детей–то я не нажил, — он улыбнулся в седую бороду.

Меня наполнило ответное чувство дочерней любви к этому пожилому, всезнающему, заботливому человеку. То, что он всегда относился ко мне, как отец, я знала. Тем приятнее было это услышать от него.

— Мастер Беорн… — я задумалась, вспоминая о своём сне, — а может ли как–то переводиться на всеобщий язык фраза «mea drack–kherri»?

— А ты откуда такие слова мудрёные знаешь?

— Да так… Приснилось.

Старейшина задумчиво пожевал ус.

— Ты, дочка, видно книжек детских много читала. Старое наречие–то да чужое, только в сказках и встречается. А что означает, я уж сам и не помню. Ты лучше вот что… Беги к Яирне, пусть посмотрит твою повязку. А там, коли захочешь, перебирайся в девичью.

Я просияла и, чмокнув старика в морщинистую щёку, схватила со стола яблоко и выбежала на улицу.

Параллельно реке, по другую сторону от дома Старейшины, шла дорога, соединяющая мост в Заречье и замок Весигар. Если пересечь Заречье, держа путь на восток, можно добраться до границы с Лессканом. А если подняться вверх по течению, на север, на торговом корабле типа небольшого каззира, то станет ясно, что Олушь берет своё начало из Великого моря, что омывает берег Салинии.

Дом, выделенный лекарке, оказался на другой стороне Общины, стоя в конце улицы близ орегового урочища. Пока его нашла, пришлось несколько человек спрашивать.

Яирне была дома. Сидя за столом с пучками высушенной травы, она что–то писала мелким неровным почерком в пухлой книге. Моё появление она не заметила. Постучала в дверной косяк, стоя уже на пороге:

— Яирне, можно к вам?

Лекарка обернулась, оценивающе оглядывая меня. Какая же у неё, всё–таки, мягкая и добрая улыбка!..

— Заходи, заходи. Мастер Беорн, небось, прислал?

— Да. Надо повязку посмотреть,— улыбнулась я.

— Раздевайся за ширмой, вон в углу, — она указала пером на место переодевания.

Я послушно пересекла комнату. Обычный деревенский дом, только травы везде и склянки. Яирне подошла как раз тогда, когда я запуталась в складках платья. Всё же одной рукой раздеваться было едва ли легче, чем одеваться. Она помогла мне справиться со строптивым девичьим туалетом.

— Как дела у тебя, Кати? — спросила лекарка, разматывая бинты.

— Хорошо. Только сны странные снятся…

— Сны? Это какие же?

Я смутилась.

— Про то, как я дышу огнём и мне больно, а другой человек помогает мне преодолеть это состояние при помощи холода. Жуткий такой.

Яирне молчала, нервно снимая повязку.

— Аай!..

— Потерпи. Так, что тут… Ничего себе!..

Я обернулась, застав на лице собеседницы изумление, смешанное с восхищением. И тут же попыталась заглянуть себе за плечо.

— Да нет там ничего!

— В смысле — «нет»?

— Да в том-то и дело, что нет, — ни царапины, ни шрама даже не осталось!..

Ух ты! О том, что могут остаться шрамы, я задумалась только сейчас, а тут такая новость!

— Здорово!

— Здорово?! Девонька, ты пару дней назад без сознания лежала, в крови вся! Я когда тебя увидела, уже и попрощалась мысленно. И вот ты мало того, что стоишь на ногах, полная сил, да ещё и ни синяка, ни пореза — только бинты в засохшей крови, а так бы я подумала, что те несколько дней мне померещились!..

Я поражённо смотрела на лекарку, не зная, что ответить. Сказать, что мне Владыка Актариона снился? Засмеёт ведь!.. А она вдруг задумалась, и в её глазах мелькнула тень подозрения.

— Значит, сны, говоришь странные? А как выглядел тот человек, что помогал тебе во сне?

— Ну… Жуткий такой. Волосы белые с серебром, взгляд леденящий. И всё время в глаза просил смотреть.

— Вот так новость… Владыка, значит, — она заходила по комнате, забыв о смущённой мне. — Тогда всё сходится, только он мог так вылечить… Но сам наяву не приходил, а во сне другое было, только зачем?..

— Яирне, может объясните, что происходит?

Она остановилась, задумчиво глядя на меня и комкая в руках чистые бинты:

— Деточка, ты ведь сама так быстро и без всяких последствий вылечиться не могла, понимаешь?

Я кивнула.

— Помог тебе наш Владыка. Это счастье, что за тобой сам Воевода ухаживает, они ведь друзья с детства.

— Ну, так уж и ухаживает… — смутилась окончательно. — Одной девушкой больше, одной меньше. У него их вон сколько, если слухам верить! Виноватым себя чувствует — я ещё поверю.

— Ты ведь ничего не помнишь, да? — она с сочувственной улыбкой покачала головой.

— А что я должна помнить, Яирне?

— Так ведь на руках Жан тебя принёс, и как преданный пёс сидел рядом все эти дни и ночи, — не отогнать было. На нём же лица не было! В первый день так вообще на крыльце ночевал. А уж если помочь что надо было — так только спроси!.. Хороший он, Воевода. Любит он тебя. Может и сам ещё до конца не понимает, но любит.

— Разве так любят? Ну, помог… Меньше пятен на его высокородной чести.

— А ты сама подумай — что ему стоило попросить нашего венценосного Владыку о помощи и спокойно удалиться? Не ушёл ведь, не откупился золотом, хотя мог!

— Ещё скажите — руки попросил!.. — фыркнула я.

— Был у них с Беорном задушевный разговор… Может, и не руки просил, но разрешения встречаться спрашивал, да увезти тебя со временем к себе. Да только Старейшина наш заупрямился. Сказал, что без твоего согласия не отдаст. Дал ему время, чтобы у вас всё само разрешилось.

Я поражённо стояла и краснела, слушая рассказ женщины. И мысленно возносила хвалу упрямству Старейшины!

— Яирне, я только одного не могу понять, — задумчиво начала я,— если наш Владыка так здорово лечить умеет, то почему моя рука меня так и не слушается?

— Ох, девонька… Я ведь только лекарка. Травы, заговоры да умелые руки — вот моё призвание. Роды принять да рану залечить с благословления Родана. А Владыка Теор Коин — маг, да какой!.. Ты вот у него лучше и спроси. Небось, не последний раз снился, — она мягко улыбнулась.

— Спасибо, Яирне. За всё спасибо! Может, я помочь смогу чем–то? По хозяйству, или в палисаднике? У Вас такие красивые цветы перед домом!

— Может, потом как–нибудь позову. Ты заходи, если помощь нужна, или совет.

Я поблагодарила лекарку, и мы тепло распрощались.

На улице был погожий денёк, уже не такой жаркий, но всё ещё достаточно тёплый. «Скоро осень», — с грустью подумалось мне. Я шла по дороге в сторону девичьего домика, с озорной улыбкой вспоминая нашу недавнюю ночную прогулку. Людей на улицах было мало, — кто в поле работает, кто по хозяйству хлопочет. Какая–то женщина вешала сушиться во дворе своего дома очаровательные розовые панталоны, по покрою больше похожие на мужские. Я никогда не видела, чтобы бельё можно было вешать с таким благоговейным лицом, и невольно хихикнула, созерцая, как она бережно и с невыразимой нежностью разглаживает складки на этом белье. Женщина заметила мой жест и мигом рассвирепела:

— Ну, чего уставилась? Белья никогда не видела?!

— Простите меня, но вы с такой любовью их…

Она внезапно успокоилась, тихо заметив:

— Молода ты ещё. Вот когда будет тебе, кому бельё стирать, я на тебя посмотрю!

Я насмешливо улыбнулась и прошла дальше. Обе улочки в Общине извилистые, клином врезаются в дорогу к замку. Мне досталась левая, и я шла, созерцая окрестности и откровенно наслаждаясь прогулкой.