Ловушка для сирены (СИ) - Алферьева Татьяна - Страница 11

Что ж, один раз она уже пела перед большой публикой по принуждению. И надо сказать, ей пришлось по душе то восхищение, каким одарила её толпа. Сегодня она сделает это из меркантильного интереса. Ведь, как правильно заметила Анита, не ночевать же им действительно на улице?

Вечером в харчевне при постоялом дворе «Тёплый приют» было не протолкнуться. И не только по причине ярмарочных дней. Посреди зала прямо на столе стояла невысокая худощавая девушка с копной чёрных волос (о том, что они фальшивые, знали только два человека, сидевшие в самом тёмном углу заведения и с восхищением взирающих на хрупкую девичью фигурку, держащую в руках музыкальный струнный инструмент под названием лютерна).

Начала Лира с частушек и шутливых песенок, без зазрения совести употребляя в них слова, от которых так краснела Анита. Эти незатейливые произведения народного творчества она исподволь выучила за время своих путешествий. Зал то и дело взрывался аплодисментами и криками с требованием «Ещё!». Народ всё пребывал и пребывал. С лица хозяина уже целый час не сползала довольная улыбка. Конечно, в ярмарочные дни ему грех было жаловаться на отсутствие посетителей, но сейчас у него было ощущение, что весь Ром забрался в его харчевню. И всё благодаря какой-то девчонке, о которой он никогда не слышал, но умудрившейся затмить всех менестрелей, виденных харчевником ранее. А повидал он не мало. И, самое главное, все собравшиеся в его заведении люди и нелюди, привлечённые божественным голосом и воцарившимся тут весельем, заказывали выпивку и еду. Хозяин «Тёплого приюта» уже грезил о месячной выручке, полученной за один день, благодаря этой крошке.

Внезапно веселье стихло. Всего должно быть в меру. Невозможно всё время смеяться, грусть тоже может доставить удовольствие.

Только, когда песня закончилась, окружающие стол, на котором разместилась Лира, слушатели заметили, что эту песню девушка пела, не прикасаясь к лютерне — прекрасная мелодия жила в её чудесном голосе. Единый вздох восхищения волной пронёсся по залу, и это была лучшая награда.

Девушка спрыгнула со стола, предварительно объявив, что концерт окончен. Отбиваясь от рук восторженной публики (каждому хотелось прикоснуться к звезде сегодняшнего вечера), она двинулась в сторону своих подопечных, не обращая внимания на разочарованные вздохи и крики «Ещё!».

К ней подскочил Шон. Под его защитой Лира и Анита быстро добрались до лестницы, ведущей на второй этаж, где располагалась отведённая им комната.

— Коморка! — провозгласил Шон, когда при помощи ржавого ключа смог, наконец, открыть не менее ржавый амбарный замок, навешанный на еле державшуюся на петлях дверь.

Парень поводил из стороны в сторону огарком свечи, предусмотрительно захваченным им у хозяина вместе с ключом. Комната действительно была маленькая с крохотным оконцем. Единственная кровать, занимавшая чуть ли не половину всего помещения, была при этом такой узкой, что на ней мог расположиться только один человек.

— Шон, принеси наши вещи, — попросила Лира, снимая с лица маску, которую надела на время выступления. Хозяину постоялого двора она объяснила это тем, что знаменитый менестрель не хочет быть раньше времени узнанным. Поэтому и выступала Лира инкогнито, не называя имени. С харчевника она тоже потребовала дать клятву о неразглашении тайны. Он согласился, но долго, натужно вспоминал, слышал ли он вообще когда-нибудь имя Анния. Женщин-менестрелей было очень мало, а известных и вовсе по пальцам пересчитать можно. Сначала харчевник решил, что девчонка завралась и ничего, на самом деле, собой не представляет. Но, поскольку менестрель, с которым он заключил контракт на выступления в течение всех ярмарочных дней, сегодня не удержался и раньше времени напился, хозяин был согласен на любую кандидатуру для увеселения своих посетителей. И, как оказалось, не прогадал.

Лира стащила с головы парик, купленный вместе с маской в лавочке старого эльфа, по официальной версии торгующего маскарадными костюмами, но эта была лишь видимость. Иначе, шпионы не были бы его постоянными клиентами.

— Какой у тебя голос! — воскликнула Анита, с восхищением глядя на Лиру. Та в ответ лишь фыркнула:

— Это компенсация за мою неказистую внешность.

— Не говори так, ты очень симпатичная девушка! Твоя последняя песня, она такая грустная. Это случилось на самом деле? — Анита села на кровать, в её глазах светился живейший интерес.

— Не хочу тебя разочаровывать, но тексты моих песен не имеют под собой никакой реальной основы, — устало улыбнулась Лира.

Вернулся Шон. Увидев, что принцесса расселась на кровати, он прямо с порога заявил:

— Эй! Это моё место.

— Но… — принцесса даже рот от удивления открыла. — Ты же мужчина, ты должен уступать женщинам.

— Я тролль, причём не так давно раненый тролль, — бесцеремонно спихивая Её высочество с кровати, ответствовал Шон. — А вы, две бессовестные тётки, измывались надо мной всю дорогу, заставляли делать непосильную в моём состоянии работу. Поспите на полу, с вас не убудет.

Анита не выдержала. На её глазах выступили слёзы.

— Лира! Ты слышишь, что он говорит?! Почему ты молчишь?

Целительница уже раскладывала на полу два тюфяка, стребованные Шоном у хозяина. Она-то сразу поняла умысел парня, который просто не хотел никого ставить в неловкое положение. Кровать была слишком узкой, на ней мог разместиться лишь один человек. Если это будет одна из девушек, другой придется ночевать на полу вместе с троллем.

От тюфяков пахло душистым сеном, а значит, они были набиты совсем недавно. Хотелось поскорее плюхнуться на них и, засыпая, ощущать запах летнего зноя и цветущего разнотравья.

Анита готова была разрыдаться. Она так надеялась, что наконец-то поспит на какой-никакой кровати. Ей надоело спать на земле, когда в бока и спину впиваются ветки. Её холёное тело и так уже было сплошь покрыто синяками и ссадинами.

— Анита, — тихо позвала Лира. — Иди сюда. Эти тюфяки очень мягкие, а в кровати должно быть полным полно клопов.

Но принцесса продолжала стоять и всхлипывать, разобидевшись на весь белый свет. И тут не сдержался Шон.

— Дура! Ты сама виновата во всём, что с тобой произошло! Сидела бы в своём дворце и нос бы из него не казала. А то Висса, Висса! Тьфу! Если ты сейчас ляжешь на эту кровать, мне придётся перебраться на пол к Лире. Но после того как я услышал её голос, она стала для меня самой желанной женщиной на свете, и я вряд ли смогу держать себя в руках, находясь так близко. Ты этого хочешь?

Анита замерла и начала заливаться краской. Лира, не сдержавшись, хихикнула. Шон явно перестарался с объяснениями причин, побудивших его занять единственную кровать.

— В этом нет ничего смешного, — буркнул тролль, дунув на свечу, тем самым погрузив комнату во мрак. Разговаривать больше было не о чем. Лира и Анита, быстро раздевшись, юркнули под одеяла.