Судьба Я против... (СИ) - "Аграфена" - Страница 23

— Поговорить надо с Федерикой и ее компанией. А то еще голову разобьет при следующем обмороке, а мне тогда переживай.

— А со мной поговорить не хочешь? — какой любознательный.

— О чем? — прикинулась я маленькой калиточкой и невинно похлопала глазками, будто и не понимая, что речь пойдет о том снимке, где я раскинув руки в стороны и подняв голову к небу, хохочу от радости на руках у Шурика, который мне эту радость и обеспечил, подарив на день рождения телефон. Собственно это и был первый снимок, сделанный Ленкой на мою новенькую раскладушку. Момент, когда я, счастливая до небес, благодарила дарителя, а он подхватил меня и подкинул вверх.

— Кто тот мужик? — О как! Сразу быка за рога. Поэтому сразу решаю расставить все точки над "i"

— Если ты не хочешь, чтобы я прямо сейчас пошла и начала выяснять у всех встречных, с кем ты тут спал, то ты больше не будешь спрашивать у меня о тех, с кем встречалась я. — В ответ прозвучал явственный скрежет зубов, а потом мой муж процедил:

— Ладно, проехали. Иди решай свои вопросы. Я зайду за тобой, когда будет время идти на обед.

— Хорошо. — я кивнула головой и снова направилась к двери.

Вопреки моим опасениям, время до обеда пролетело неожиданно быстро и содержательно. Федерика оказалась приятной собеседницей и мы быстро нашли с ней общий язык. Вместе с ней и двумя фрейлинами, взятыми с собой на прогулку, мы посетили множество очаровательных залов. У меня глаза разбежались от убранства и предметов искусства, которые интересовали меня исключительно своей красотой и утонченностью, что несколько удивило мою провожатую, которая пыталась донести до меня их ценность в денежном эквиваленте. Я еще хотела было отправиться на улицу, полюбоваться дворцовыми окрестностями, когда обратила внимание, что две фрейлины, соответственно Аэртина и Диэрина, которые шли за нами с Федерикой, уже еле волочат ноги. Нет на них Вандочки, она бы быстро научила их Родину любить. Сколько мы тут прошлись? А они уже совсем потеряли спортивную форму. Пока я размышляла, стоит возвращаться или поводить за собой блистающих дам, чисто из вредности, как раздался высокий мелодичный звон, как будто трель какой-то большой птицы и сверкающие дамы, вкупе с Федерикой, синхронно выдохнули:

— Обед!

Быстренько проводив меня в мою спальню, дамы молниеносно исчезли, а я, позвав Терри, переоделась к обеду, поспорив слегка со служанкой, на предмет того, что на обед не следует надевать домашнее платье. Только кому удавалось меня переубедить? Едва я успела одеться в очаровательное синее платье, с голубой с золотом вышивкой и причесаться, как в спальню вошел Дин. Какоооой красавец мой муж! Все никак не привыкну к его виду. Тем более сейчас он выглядел, совершенно обалденно. Темно-синий костюм, с золотым орнаментом на рукавах, воротнике и по низу длинного пиджака, черные распущенные волосы ниже плеч, на голове невысокая серебристая корона с голубыми камнями. Оглядев меня с ног до головы и, вероятно, оставшись довольным увиденным он подошел ко мне и надел мне на голову маленькую, сверкающую голубыми камнями, диадему.

— До коронации, малышка, можешь поносить вот эту вещичку. — И подставил мне свой локоть, чтобы я взяла его под руку, что я и проделала. — Ну что, ваше величество, пойдем на обед? — И мы пошли.

За всеми этими переживательствами, я даже забыла выяснить у Федерики, где собственно находится столовка, в которой принимают пищу обитатели дворца. Хотя, что выяснять? Мимо не пройду, ведомая твердой рукой Дина. Пока сосредоточенно размышляла о месте нахождения пищеблока, чуть не свалилась на пол, запутавшись в платье. Хорошо Дин вовремя сориентировался и удержал меня. Вот черт! Как они тут ходят в такой одежде? Свободной рукой приподняла юбку и пошла дальше, более уверенной походкой.

— Дин, — вспомнила я кое о чем. — Артура предупредили, куда нужно идти?

— Нет, он будет обедать в своей комнате. — и не успела я выразить протест такой дискриминацией, продолжил. — он так сам захотел. Да и я на обеде не буду его наблюдать.

Я приостановилась и посмотрела на величество, невинно покосившееся на меня.

— Неужели тебе его нисколько не жаль?

— Ничуть. — последовал ответ

— А ведь это ты виноват, что Артуру сейчас так плохо.

— Это еще почему?

Как почему? — удивилась я. — Ведь из-за тебя Талия перенеслась в другой мир. Неужели ты не чувствуешь себя виноватым, что молодая девченка оказалась в совершенно незнакомом месте, без друзей, семьи? — недоумевала я.

А ты?

— Что я?

— А ты не чувствуешь себя виноватой?

— Да я то тут при чем? — возмущаюсь. — Почему я должна чувствовать себя виноватой? — какой же бесчувственный чурбан мне достался в мужья.

— А я почему? — ну совершенно непробиваемый!

— Ведь из-за тебя же все произошло.

— Ты сама вошла во Врата Мира, никто тебя не заставлял. Если бы ты этого не сделала, ничего бы не было.

Ой, мамочки! С такой стороны я на случившееся и не смотрела. А ведь он прав, я действительно стала невольной виновницей случившегося. Кровь отлила у меня от лица, мне стало так тяжело, как будто я разом постарела на лет на двадцать. Как могло так случиться, что я никому не желая зла, оказалась причиной трагедии целой семьи? Припомнила слова Береники о том, что она согласна всю жизнь прятаться, лишь бы ее дочь была счастлива. Как Мила, подхватив палку, бросилась защищать свою сестру, коей считала меня, от мужчины почти втрое старше, которого они с сестрой боялись до ужаса. А Артур несколько месяцев перевозил свою семью из города в город, только для того, чтобы получше спрятать свою дочь. А сейчас его дочь пропала и в этом виновата я!

— Да, ты прав, — слова выговаривались с трудом, — я виновата. Значит я и постараюсь все исправить… — вытащила руку из под локтя мужа и, как пьяная двинулась вперед. И сразу же была остановлена сильной рукой, ухватившей меня за плечо.

— А ну-ка, стой! — я послушно остановилась, все еще пытаясь привести в норму дыхание. — Как же ты собираешься все исправлять?

Я дернула плечом, в попытке освободиться, впрочем совершенно безрезультатно.

— Пусти, мне больно. — державшая меня рука сразу же разжалась и я снова двинулась по коридору.

— Наталья! Я задал тебе вопрос. — раздался позади голос Дина.

— Нужно вернуть все на свои места. — ответила я, не прерывая движения, отстранено заметив, что голос мой звучит механически бесцветно, как у робота. И почему мне так больно? И, главное, что болит, не пойму. Неужели так болит моя душа? Сказал же кто-то мудрый, Странная штука — душа. Никто не знает, где находится, но все знают, как болит".

— Наталья, остановись. — я замерла на месте.

— Посмотри на меня. — не хочу, я не хочу на него смотреть. Не хочу видеть его лицо, с правильными чертами, не хочу видеть красивые, черные глаза, не хочу любоваться его потрясающими губами, не хочу вспоминать, как эти губы страстно и нежно меня целовали, не хочу видеть руки с длинными пальцами, которыми он ласково гладил меня по волосам. Я не хочу видеть его совсем! Я не хочу его…оставлять??? Как такое может быть? Мы только недавно повстречались и я не знаю его вовсе. А то, что я о нем знаю, мне абсолютно не нравится. Тогда, что за чувство у меня внутри протестует всеми силами, когда я думаю о том, что самое правильное, это вернуть Талию к ее семье, а мне вернуться к своей жизни. Я же ведь хочу этого? Или нет?

— Наташа, посмотри на меня. — а ведь не отстанет. Нехотя поднимаю глаза на своего мужа. Или почти бывшего мужа. Когда я вернусь к себе домой, останется он моим мужем или нет? Я подумаю об этом потом. Сейчас мне думать ни о чем не хочется.

— Малышка, мы поговорим об этом позже, а сейчас нас люди ждут. Пойдем пообедаем. А вечером, я бы хотел поужинать с тобой, тогда все и обсудим. Ты придешь ко мне?

Дождавшись, когда я кивну головой, Дин снова взял меня под руку и повел. Мы медленно прошли коридор, а потом спустились по широкой лестнице в холл первого этажа, к ожидающей у подножья лестницы, группе людей. Когда мы ступили на узорчатую плитку холла и пошли дальше, группа, ожидающая нас, разделилась надвое. Одна часть, как оказалось, это были фрейлины, возглавляемые Федерикой, стройным рядком пристроились за мной. Вторая часть, состоящая из мужчин, в строгих черных костюмах, возглавляемая Меридом, таким же стройным рядком, пристроилась за Дином. Такой величественной процессией мы пересекли огромный, светлый (от солнца, сияющего во все окна, высотой почти от потолка до пола) холл. Снова вступили в широкий коридор, уставленный узкими, высокими тумбами, на которых стояли вазы, расписанные цветочными узорами. Краем глаза, я несколько раз замечала, что муж поглядывает на меня, как будто что-то хочет сказать. Я никак на эти взгляды не отреагировала и он промолчал. Тем временем мы как раз приблизились к огромной, двустворчатой, резной двери, в конце коридора. Не доходя до нее метров пять, Дин остановился. Из-за наших спин выступили Федерика и Мерид. Приблизившись к двери, каждый со своей стороны, распахнули ее и прошли внутрь. Следом за ними чинно проследовала оставшаяся часть группы сопровождения. Когда в коридоре мы остались совсем одни, громкий голос за дверью возвестил: