Свет в оазисе (СИ) - Дельта Марк - Страница 92

В ходе последовавшего разговора выяснилось, что Фуэнтес был участником первой экспедиции Кристобаля Колона и единственным выжившим из числа колонистов форта Ла Навидад. Его спасли индейцы с Сан-Хуана, и с тех пор он жил среди них вот уже пятнадцать лет, став лекарем.

Заинтересовавшись столь необычной судьбой, дон Хуан решил, что с визитом в другие деревни можно и повременить. Кастильцы уселись на настилы и в гамаки в тени заранее натянутых тентов.

Необычный знахарь жадно расспрашивал прибывших о событиях за пределами Сан-Хуана. Все эти годы он не имел никакой связи с родиной.

Понсе де Леон рассказал ему о невеселой судьбе адмирала Колона, умершего два года назад в Вальядолиде и похороненного там без всяких почестей.

- В последние годы он был в опале, - пояснил дон Хуан.

- Как такое могло произойти? - удивился Фуэнтес. - Ведь именно благодаря этому человеку, Кастилия превратилась в империю с заморскими владениями, подобно Португалии!

- Он обещал католическим монархам открыть короткий путь в Индию, но Индию так и не нашел, - стал объяснять Понсе де Леон. - Он сулил им реки золота, однако на открытых им землях золота оказалось так мало, что оно не могло окупить даже затрат на его поиски. Пытаясь выжать обещанное государям золото из туземцев, Кристобаль Колон и его брат Бартоломе Колон, помогавший адмиралу править островом, своим бездарным управлением способствовали непрекращающимся восстаниям индейцев. К тому же адмирал пытался заставить кастильских дворян работать наравне с остальными колонистами, чем вызвал их общую ненависть. В результате постоянных жалоб в тысяча пятисотом году на остров прибыл новый губернатор Франсиско де Бобадилья, заклятый враг Колона еще со времен подготовки первой экспедиции. Братья Колоны были закованы в кандалы и доставлены в Кастилию.

- В кандалы?! - ужаснулся знахарь-идальго.

- Они недолго сидели в тюрьме, - успокоил его дон Хуан. - У них было много влиятельных покровителей, особенно из числа финансистов, и, в конце концов, ее высочество донья Исабель приказала их освободить. После этого Колон еще дважды отправлялся с экспедициями в эти края, но ему было категорически запрещено ступать не землю Эспаньолы.

- Удивительная судьба... - задумчиво проговорил Фуэнтес. - Но сумел ли он найти материк? Он ведь был уверен, что где-то за островами, к западу отсюда, лежит большая земля.

- Нет, ему это не удалось. Но зато удалось другим. В частности, Америго Веспуччи - еще одному итальянцу, который, подобно Колону, состоял на службе у кастильской короны.

- Материк, лежащий к западу от островов, это не Азия, - вдруг заговорил Бартоломе де Лас Касас.

- Как не Азия?! - поразился Фуэнтес. - А что же?

- Эта неизвестная прежде земля. Сей факт неопровержимо доказан в вычислениях и исследованиях, проделанных Америго Веспуччи, которого упомянул дон Хуан, - защитник индейцев излагал факты так, словно читал открытую книгу. Остальные с невольным уважением смотрели на молодого правоведа. - В своих дневниках, изданных в тысяча пятьсот пятом году, а также в донесениях короне Веспуччи призывал назвать этот материк "Новым Светом" и перестать пользоваться названием "Индии", или "Западная Индия". Год назад некий лотарингский издатель по имени Мартин Вальдзеемюллер выпустил книгу о путешествиях Веспуччи, в которой предложил назвать новую землю в честь самого путешественника. Взяв за основу латинскую форму его имени - Americus, - он образовал название "Америка".

- Это очень несправедливо по отношению к адмиралу, - с горечью произнес Фуэнтес. - Он добивался возможности отправиться в поисках западного пути в Азию в течение многих лет, несмотря на противодействие и насмешки. Если бы не он, европейцы могли бы еще несколько столетий не ведать о существовании целого материка. Эту землю по справедливости следовало бы назвать в честь Колона. Например, Колумбией. Кажется, его имя на латыни - Колумбус?

- Может быть, вы и правы, но тут уже ничего не изменишь, - не стал спорить дон Хуан.

Собеседник нравился ему своим стремлением к справедливости. Настоящий идальго всегда останется таким, даже если проживет шестнадцать лет среди дикарей!

- Итак, дон Мануэль, вы утверждаете, что с индейским правителем этого острова можно и целесообразно заключить мир? - спросил дон Хуан.

- Я почти уверен в том, что мои знакомые из числа правителей местных селений смогут убедить его в этом, - ответил Фуэнтес. - На Сан-Хуане можно будет избежать кровавых беспорядков и столкновений. Думаю, что и христианизация острова пройдет весьма спокойно, если ей будет способствовать верховный касик Агуэйбана.

- Ну что ж, дон Мануэль, будем надеяться, что вы правы. Что бы вы хотели в качестве награды за столь значительную услугу короне?

Несколько замешкавшись, Фуэнтес молвил:

- Вы что-то говорили об энкомьенде, дон Хуан.

- Вы хотели бы стать энкомендеро, попечителем индейцев?

- Думаю, что вполне гожусь для такой роли.

- Давайте подумаем. Воевал под Гранадой, - дон Хуан начал загибать пальцы, - участвовал в первом плавании Кристобаля Колона, увенчавшемся открытием новых земель. Добровольно остался в форте Ла Навидад, когда разбился флагманский корабль адмирала. Чуть не погиб на Эспаньоле от руки туземцев. И, наконец, способен значительно облегчить задачу христианизации и покорения крупного острова. Весьма внушительный список заслуг. Что скажет на это наш законник? Сеньор Лас Касас, имеет ли дон Мануэль де Фуэнтес право получить в энкомьенду землю на острове Сан-Хуан?

- Вне всякого сомнения, - тут же ответил Лас Касас.

- Какую же территорию хотели бы вы взять на свое попечение? - поинтересовался Понсе де Леон.

- Это и два ближайших селения, дон Хуан.

- Хорошо. Посмотрим, - произнес, вставая, посланник губернатора.

***

В порту Капарры спутники Мануэля окончательно оробели. В отличие от сопровождавших их нескольких рыбаков и охотников, которым уже доводилось прежде видеть деревянные и каменные дома европейцев, Зуимако и дети не могли даже вообразить, что человеческое жилье может быть таким огромным и столь искусно построенным. Казалось, после этого их уже ничто не поразит, пока их глазам не предстало зрелище кораблей в порту.

- Удивлен? - спросил Мануэль, похлопав Фелипе-Атуэя по плечу. Парнишка, в отличие от сестры и младшего брата, больше походил на отца.

- Такие лодки... - прошептал юноша. - Как в сказаниях о великих духах.

- Их построили не духи, а люди, сын мой. Таино тоже могут научиться строить такие дома и корабли.

- И все же они выглядят как дело рук богов, - поддержала сына Зуимако.

- Эти "боги" нередко погибают от желтой лихорадки и цинги, - мягко возразил Мануэль, - потому что не знают, как их лечить.

Он вспомнил выражение беспомощности на лице магистра Хуана, когда тот говорил, что ничем не может помочь колонистам форта, умиравшим от лихорадки. Вспомнил двоюродную сестру Алонсо, погибшую от цинги в голодной Гранаде.

- А я умею лечить эти болезни, - добавил он. - Умею, благодаря искусству, которому научил меня бехике-таино Маникатекс, а не белолицые лекари. Каждый народ может научиться чему-то полезному или вредному у другого народа.

Маленький Алонсо-Мабо потянулся к сестре, Наикуто взяла его на руки и передала отцу. Мануэль прижал его к щеке и пощекотал усами. Мальчик стал хохотать и вырываться.

- Как странно смотреть на тебя, когда ты носишь все эти накидки, - сказала Наикуто, когда Мануэль опустил сына на землю.

- До сих пор не привыкла? У тебя было достаточно времени.

Мануэль был облачен в европейскую одежду. Помещик-энкомендеро, получивший в опеку землю ее высочества королевы Кастилии, не мог ходить полуголым, как таино. Пришлось заново привыкать к стеснявшим движение и дыхание рубашкам, камзолам, плащам, сапогам, чулкам со шнурками.