101 ночь. Утерянные сказки Шахразады - Отт Клаудия - Страница 38
- Предыдущая
- 38/60
- Следующая
Я расскажу тебе еще кое-что, о царь, о хитрости и коварстве женщин.
Один человек хотел изучить коварство женщин и с этой целью отправился в путешествие. И прибыл он в одну деревню. Там он встретил человека, который как раз приготовил большое пиршество и пригласил на него всю деревню. Человек смешался с толпой приглашенных и тоже пришел туда. Когда хозяин дома заметил его, он обратился к нему со словами:
— Кто ты, незнакомый слуга Господа?
— Я путник и попал сюда случайно, — ответил человек. — Я прибыл из такой-то страны и ищу то-то и то-то. Уже сорок дней я не видел ничего, кроме пепла, и не ел ничего, кроме ячменной лепешки с солью. — Когда он сказал это, хозяин посочувствовал ему. Он пригласил его войти, привел к своей жене, рассказал ей о том, что тот пережил, и поручил дать ему поесть и попить.
Жена сразу же начала выспрашивать гостя обо всем, что он знал. Он сообщил ей, что разобрался в хитрости и коварстве женщин и записал все в специальной книге. Она пригласила его присесть, дала ему поесть и попить, а потом привлекла к себе.
— Я слышала, как ты сказал: «Я знаю все хитрости и невероятное коварство женщин», — прошептала она ему на ухо. — Так что женщине нет смысла утаивать от тебя свою историю. Я могу сказать тебе, что мой муж уже много лет не приходит ко мне и не обращается со мной как с женщиной.
Поэтому мне бы хотелось, чтобы ты сейчас встал и взял это дело в свои руки. Ты должен удовлетворить со мной свое желание, а я с тобой — свое. Ну так давай!
— Согласен, — сказал мужчина и приступил к делу. Когда он уже сидел у нее на груди и чувствовал страстное желание к ней, женщина издала вдруг громкий крик и сбросила его со своей груди, где он сидел, так что он свалился на ее бедра. От страха мужчина потерял рассудок, органы чувств у него отключились, руки и ноги задрожали.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный ее захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Он говорит:
И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.
Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:
— Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!
— Я согласна, — ответила та. — И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.
Мужчина оставался в этом положении до тех пор, пока не сбежались все жители деревни.
— Что с тобой случилось? — спрашивали они у женщины.
— Я дала этому мужчине еду, — объяснила она. — Он немного поел и подавился. Он не мог вздохнуть, и у него глаза вылезли из орбит. Тогда я испугалась, что он задохнется и умрет у меня на глазах. Поэтому я позвала вас.
Все осмотрели его и увидели, что он действительно лежал бездыханно.
— Дай ему побольше воды, пусть попьет, — посоветовали жители деревни. Затем они снова разошлись и оставили его в покое.
— Ну, как тебе это понравилось? — обратилась к мужчине женщина. — Эта хитрость тоже есть в твоей книге?
— Нет же, о Господи! — простонал он. Затем гость встал, ушел от нее и сжег свою книгу. Поскольку теперь он усвоил, что коварство женщин — это такая премудрость, которую никто не может осилить.
Эту историю я рассказал тебе для того, о царь, чтобы ты не казнил своего сына только потому, что тебя убедила в его вине женщина, о которой ты даже не знаешь, говорит ли она правду или лжет!
Когда царь услышал это, он приказал, чтобы его сына не казнили.
На следующий день на восходе солнца царский сын подумал: «Это тот самый условленный день, когда придет мой учитель. До сих пор за меня каждый день говорили визири, поэтому мне надо бы поблагодарить их за то, что они сделали для меня, до того как эта дьяволица придет к моему отцу и он распорядится о моей казни». Он позвал девушку, которая его обслуживала в течение этих семи дней.
— Пойди к великому визирю и пришли его ко мне, — поручил он ей.
Когда девушка услышала, что царский сын заговорил, она очень обрадовалась, тут же выбежала из комнаты и со всех ног помчалась к визирю. Он был в своем дворце. Она вошла к нему.
— Ребенок заговорил! — сообщила она. — И просит пригласить тебя к нему.
Как был босиком, великий визирь немедленно отправился в путь и поспешил к царскому сыну. Он вошел к нему и поприветствовал его.
Тогда царский сын рассказал ему, кто запретил ему разговаривать.
— Всевышний послал мне этих визирей и через них день за днем оберегал меня от верной смерти, — добавил он. — Я никогда не перестану благодарить их за это. А сейчас пойди к моему отцу и сообщи ему, что я заговорил, и притом до того, как эта противница Господа придет к моему отцу и он отдаст приказание казнить меня.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный ее захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
— И вот как, мой повелитель, — сказала она, — продолжается эта история.
Великий визирь отправился в путь, пошел к царю и сообщил ему о том, что его сын заговорил.
— Немедленно приведите его ко мне! — потребовал тот. Тогда визирь и слуги царя вышли и привели сына к царю. Едва войдя к своему отцу, он упал в его объятия и стал просить у него прощения. Тогда они вместе поплакали.
— Сын мой любимый, — обратился к нему отец, — что же мешало тебе разговаривать все эти дни, когда я собирался казнить тебя?
— Да пошлет Всевышний процветание царю и примирение, — сказал мальчик. — Это было указание моего учителя.
На семь дней он запретил мне разговаривать. Затем та девушка сказала мне кое-что, что вызвало у меня такой гнев, что я забыл указание своего учителя и сказал ей: «Мне нельзя разговаривать в течение семи дней». Как только она узнала об этом, она стала всеми силами добиваться моей казни, до того как я снова смогу разговаривать и рассказать что-нибудь, что разоблачит ее. Но теперь, — добавил он, — разумнее всего, наверное, было бы, если бы царь созвал ученых и правоведов, чтобы мы могли продолжить наш разговор в их присутствии.
Когда царь услышал эти слова из уст своего сына, он очень обрадовался.
— Благодарение Всемилостивому Господу, что я не казнил своего сына! — вздохнул он.
Тут перед царем предстал Синдбад, учитель, и поприветствовал его.
— Горе тебе! — закричал на него царь. — Где ты был все эти дни, во время которых из-за твоего указания я собирался казнить своего сына?
— Хвала Всевышнему, он сохранил тебе разум, — ответил Синдбад. — Ибо ни один человек не должен поступать опрометчиво.
— Да, — сказал царь. — Благодарение Господу за это. Он смилостивился надо мной, и я не казнил своего сына несправедливо. Но теперь объясните мне, — обратился он к присутствующим, — кто был бы виновен, если бы я его казнил. Учитель? Та женщина? Или я сам? Или астролог, который прочитал по звездам о том, что мой сын должен молчать семь дней, а мне ничего об этом не сказал?
— Твой сын не был бы виновен, о царь, — постановил один из ученых, — как и его учитель, ведь царь поставил ему условие, чтобы он возвратил царевича точно в срок, и ни часом позже. Вина была бы только на царе, который приказал казнить своего сына из-за женщины, о которой он даже не знал, говорила она правду или лгала.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
- Предыдущая
- 38/60
- Следующая