Герои по ту сторону: Миттельшпиль - Солнцева Алина Алексеевна - Страница 24

     – Что? – протянула Лилиан.

     – Возьми-ка вот это, – Санни выхватила из рук Элиота раскрытую книгу и сунула в руки матери. Они одновременно склонились над страницами, да так близко, что богине любви явно ничего не было видно.

     – И что это?

     – Тихо! – шикнула Санни. – Сейчас, погоди…

     Ничего не происходило. Элиот украдкой поглядывал на наручные часы, затем снова на текст. Ничего. Лилиан нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Секундная стрелка завершила круг и заходила на второй, когда богиня любви наконец потеряла терпение.

     – И что, по-вашему, должно произойти? Книга должна откинуть какой-нибудь фокус?

     – Ну да, – разочарованно протянула Санни. – Вот, смотри…

     Она вновь взяла в руки тяжёлый том. Текст начал медленно таять. Лилиан замерла в изумлении.

     – Не может быть… – прошептала она.

     Элиот ощутил, как сердце забилось быстрее. Вот оно.

     – Ты что-то знаешь? – нетерпеливо спросил он.

     – Да, возможно, – кивнула богиня любви. – Я видела такое раньше. Строки, написанные рукой Джины, отступают перед людьми, наделённым Даром.

     Воцарилось липкая, неестественная тишина. Санни замерла в изумлении. Элиот вздрогнул.

     Такого быть не может. Когда книга в его руках, строки не «отступают». Он же Одарённый? Одарённый. Призывает духов-хранителей Земли, а это же не ерунда какая-то.

     Кстати, в их присутствии текст вообще исчезает, мелькнула дурная мысль.

     И что бы это значило? Опять он не такой, как все?

     К горлу подкатила тошнота, в глубине души поднялась злость. Как долго он должен быть всеобщим изгоем? Или что, даже мироздание решило, что он не от мира сего? У него вообще есть место под этим солнцем, или так и придётся вечность искать его? Одарённый, не получивший статус героя, главный жрец, по закону не имеющий права заниматься своей работой, ребёнок, брошенный родителями, словно появившийся из воздуха…

     Есть же нормальные люди. Закончили академию, живут, работают, как все. Есть, сам с собой согласился Элиот. Они везде. Все, кроме него.

     Резкий грохот нарушил тишину. Элиот словно очнулся ото сна. Перед ним всё так же стояла Санни, но проклятая книга теперь лежала у её ног. Девушка подняла взгляд.

     – Не хочу даже прикасаться к ней, – извиняющимся тоном проговорила она.

     – Тебе лучше избавиться от неё, – посоветовала Лилиан. – Я боюсь даже спросить, о чём там может идти речь.

     Элиот пожал плечами.

     – Ничего сверхъестественного. Размышления о сути добра и зла, какой-то ритуал. Ничего больше.

     Взгляд богини любви стал жёстким. Она нахмурилась, сжала кулаки. Судорожно вздохнула, словно пыталась сдержать раздражение.

     – Ритуал в книге, написанной рукой Джины? – процедила Лилиан. – Как скоро ты собирался сообщить нам об этом?

     – Я нашёл её вчера и ещё не со всем разобрался…

     – Что в этом ритуале? Для чего он проводится?

     Волны раздражения захлестнули Элиота с головой. Если бы богиня любви не была так увлечена собой и своей дочерью, она могла бы и вчера получить ответы на свои вопросы, а то и помочь разобраться. Теперь же, как и всегда, она просто требует ответа. Без помощи, без предисловий, просто требует. Как же это злит!

     – Я понятия не имею, – стараясь сдерживать раздражение, ответил Элиот. – Иногда здесь говорится о каком-то хаосе и называется имя «Шаан’Далор». Оно упоминается в начале каждой главы в эпиграфе.

     – А разве это не второе название Туманного мира? – Лилиан сложила руки на груди. – Ты сам говорил нам об этом.

     – Так говорили другие книги, – Элиот на мгновение зажмурился. Сейчас он был готов придушить богиню любви, и плевать, что ему за это будет. Она просто невыносима! – Здесь же это похоже на чьё-то имя. Бога, демона, не знаю…

     – Демонов не существует.

     – Я знаю! – не выдержал Элиот.

     Вновь воцарилась тишина. Богиня любви выглядела рассерженной, казалось, ещё мгновение – и она бросится на жреца. Пусть так. Он готов ко всему.

     – Так, стоп, – Санни шагнула вперёд и встала между Элиотом и матерью и раскинула руки. – Успокойтесь оба. Ещё не хватало по второму кругу начать войну.

     Элиот несколько мгновений всматривался в удивительной красоты голубые глаза бывшей первой ученицы. Таким, наверное, бывает летнее небо в самый яркий солнечный день в Санктуме. Настолько же редкое явление, как и ссора жреца с богами. И если первое хоть иногда случалось, второе происходило впервые.

     – Извини, – буркнул Элиот и отвернулся.

     Как говорили духи? Не касайся скверны, а то она может заразить?

     Тёплая девичья рука еле ощутимо коснулась плеча жреца.

     – Тебе надо иногда отвлекаться от всего этого, – прошептала Санни. – Иначе ты просто сойдёшь с ума. Видишь, уже споришь с богами, а первый закон…

     – Может, просто первый закон устарел?

     Эти слова вырвались против его воли и собрали в себе всё – ненависть к своему бессилию, тоску, боль одиночества, неприкаянность. Элиот сжал кулаки. Ещё не хватало, чтобы ему кто-то говорил, как и что надо делать. Он уже достаточно слушался всех – богов, духов-хранителей, руководителей города…

     По телу разлилась прохлада, словно он сделал глоток ледяной воды из горного источника. Злость отступала в дальние уголки сознания, как тьма, отгоняемая свечой. Элиот обернулся. Глаза Санни еле заметно светились синим. Другую руку она положила на плечо матери, замершей в изумлении.

     – Я не верю, что ты сказал это всерьёз, – еле слышно заговорила бывшая первая ученица. – Но тем не менее… это уже слишком.

     Горькое чувство вины обожгло Элиота, перекрыв даже разливающееся по венам спокойствие. Он опустил взгляд. Страшно представить, о чём сейчас думает Лилиан. Услышать такие слова из уст главного жреца…

     – Простите. Я не хотел.

     – Но сказал, – богиня любви, казалось, не верила своим глазам. – Элиот… От книги надо избавиться. Немедленно.

     Санни кивнула.

     Жрец выдохнул.

     – Позвольте хотя бы ещё раз перечитать и показать её другим, – попросил он. – Может быть, все вместе мы…

     – Ты не задумывался, почему от твоего прикосновения текст не исчезает? – спросила Лилиан. – Быть может, тьма Джины уже в твоём сердце?

     Элиот хотел возразить, но так и застыл с открытым ртом. А ведь и правда. Духи предупреждали его, что скверной можно заразиться. Может, это и произошло?

     Жрец опустил взгляд на глянцевые страницы. Но ведь там осталось ещё столько нераскрытых тайн! Наверняка, если подумать над этим подольше, он поймёт, что это за хаос.

     – Элиот… – еле слышно позвала Санни.

     – Я уничтожу её, – кивнул жрец. – Только чуть позже, хорошо?

     Бывшая первая ученица взглянула на него. В глубине её глаз затаился страх.

     – Обещаю, – добавил Элиот. – Я обязательно уничтожу её, но только после того, как посоветуюсь кое с кем, ладно?

     – Ладно, – кивнула Санни.

     Конечно, он не собирался ничего делать. Тьма это или нет, написано ли это рукой Джины или напечатано на станке – плевать. Важно другое – здесь хранятся тайны, недоступные людям. Он должен был добраться до сути.

     Кажется, Санни поняла, о чём он думал. Она покачала головой и махнула рукой, словно хотела сказать «бесполезно». Элиоту на мгновение стало стыдно, но он тут же отогнал непрошеное чувство подальше.

     Стоило быть осторожнее. Вдруг этой девчонке взбредёт в голову выкрасть книгу…

     ***

     Собрание в Главном зале давно закончилось, но небожители не расходились. Несмотря на недовольства подопечных, они временно покинули Священную землю и вернулись в Мир грёз. За исключением Лилиан, но своевольная богиня любви пообещала прибыть, как только закончит работать в библиотеке. Многие были недовольны этим, но Дарующий пламя мысленно поддерживал её – такое отношение к дочери достойно восхищения.