Кандидат на убийство - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 43

— Что это?

— Очень интересный эпизод. Ваш Варганов вымогал деньги у некой Клавдии Морозовой, пожилой женщины, на попечении которой находится внучка-инвалид.

— Что за бред? — опешил Гордеев.

— Это не бред, — улыбнулся следователь, — а факт, подтвержденный свидетельскими показаниями. Вам мало?

Гордеев промолчал.

— Если мало, то у меня еще кое-что есть. Например, вот… — Злотников перелистнул несколько страниц. — Посмотрите, коммерческий директор ликероводочного завода Олег Соловьев. Этот бизнесмен договорился с западными партнерами, нашел инвесторов, перспективное дело хотел открыть. Только подпись Варганову поставить, и все. А ваш подзащитный настойчиво поинтересовался, что он, Варганов, лично с этого будет иметь. Разумеется, Соловьев, как честный человек, сказал, что лично он — ничего, однако наша промышленность, выпускающая качественные напитки, сильно выиграет. Но, разумеется, Варганова это не устроило. Поэтому сделка сорвалась. Мы не только не получили прибыли, но потерпели ущерб — завод и государство выплатили крупную сумму неустойки западным партнерам. Весьма кругленькую сумму, и конечно, в валюте… И это на фоне того, что постоянно увеличивается количество фальсифицированной продукции, а благодаря инвестициям положение могло заметно улучшиться…

— Я думаю, надо выслушать мнение и другой стороны, — возразил Гордеев, — может быть, Варганов объяснит, какие именно причины заставили его принять такое решение?

Злотников улыбнулся:

— Мы все прекрасно знаем, что это за причины. Они очень банальны: деньги.

— Это еще надо доказать, — ответил Гордеев.

— Докажем. На суде. Так что меру пресечения Варганову менять не буду, пусть посидит. И мне спокойнее, и на свидетелей давление не окажет… Следователь — фигура процессуально-независимая и может самостоятельно принимать решения об избрании той или иной меры пресечения…

— Разрешите ознакомиться? — Гордеев указал на папку.

— Пожалуйста.

Юрий Петрович взял папку с делом Варганова и внимательно просмотрел заявления и показания новых свидетелей. Обвинения, выдвинутые против Варганова, могли оказаться гораздо серьезнее, чем считал Гордеев первоначально. И главное — поражало их количество… Варганов обвинялся сразу по нескольким статьям.

Необходимо срочно встретиться с Варгановым и получить от него исчерпывающие объяснения. Уж во всяком случае, в свидании с подзащитным Злотников Гордееву отказать не может.

Гордеев не любил московские зимы. Собственно, только человек с очень богатым воображением мог назвать эту странную череду заморозков и оттепелей настоящей русской зимой, которая в былые годы вызывала страх у теплолюбивых европейцев. Теперь московская зима гораздо меньше отличается, скажем, от лондонской. В основном город утопает в грязной жиже из растопленного с помощью поваренной соли льда, а иногда эта каша все-таки застывает, и тогда пешеходы и машины одинаково мучаются от гололеда. Так что Юрий Гордеев и как автомобилист, и как пешеход тоже страдал от бестолковой московской зимы.

Только в редкие дни обильных снегопадов он наслаждался нетронутой белизной на газонах и крышах домов. Город становился чистым и праздничным. Хорошо было ранним утром выйти из дома, поеживаясь от бодрящего морозца, протоптать тропинку к машине, потом, хрустя шинами, по свежему снегу выехать на дорогу… Но на этом сказка и заканчивалась. Под колесами машин и ногами пешеходов снег быстро превращался в серую мешанину, напоминающую раскрошенную халву. К середине дня уже почти ничто не напоминало об утренней сказке…

Сегодня был как раз один из таких дней. С самого утра снег, не торопясь, падал с невидимого неба. Уборочные машины и дворники не успевали отгребать его в сторону.

Машина Гордеева оказалась в снежной ловушке, пока он беседовал в СИЗО с Варгановым. Разговор получился содержательным. После варгановских разъяснений Гордеев по-новому смотрел на заявления Морозовой и Соловьева. У него даже появились кое-какие соображения по этому поводу. Но Гордеев пока решил не сообщать о них Варганову. Сначала нужно все проверить и перепроверить.

Гордеев не стал освобождать машину из завалов и решил прогуляться до дома Олега Соловьева пешком. Благо тот жил в нескольких кварталах от СИЗО, рядом с Савеловским вокзалом.

О Соловьеве, в отличие от Морозовой, Варганов сообщил немногое. Он был коммерческим директором одного из ликеро-водочных заводов. Перспективный молодой бизнесмен, не без таланта, берущий молодым напором и каким-то наивным нахальством, что импонировало Варганову, когда тот появился у него около месяца назад. Соловьев предложил «Росспиртпрому» поучаствовать в создании совместного с немцами предприятия. Бизнес-план и выкладки, представленные Соловьевым, заинтересовали Варганова. Он оставил их у себя и передал экспертам. Но дать ответ Соловьеву не успел — из-за начавшегося против него уголовного расследования.

Место обитания Соловьева Гордеев нашел достаточно быстро. Это был четырехэтажный дом новорусской архитектуры с эркерами и башенками. В подъезде наверняка охранник. Вон и камера наружного наблюдения над входом. Гордеев набрал номер квартиры Соловьева.

— Кто? — недовольно поинтересовался мужской голос.

— Адвокат Юрий Гордеев.

— М-м, разве мы с вами договаривались?

— Нет. Я по делу Варганова… — начал было Гордеев, но объяснить цель визита не успел.

Замок на подъездной двери щелкнул, и мужской голос произнес:

— Проходите. Второй этаж, налево, по коридору до конца…

Гордеев потянул бронированную дверь на себя. Та неожиданно легко поддалась, и он оказался в просторном холле, отделанном гранитом и мрамором. В центре был даже устроен небольшой фонтанчик, а вдоль стен стояли большие кадки с растениями. Охранник располагался рядом с лифтом. У его ног лежал огромный мастиф. Появление Гордеева насторожило пса, и тот внимательно наблюдал за маневрами непрошеного посетителя. Гордеев не спеша прошествовал мимо местных церберов к широкой лестнице и поднялся на второй этаж. На всем длинном этаже Гордеев увидел только четыре двери в квартиры.

«Ничего себе апартаменты!» Гордеев мысленно прикинул размеры жилплощади местных обитателей. Получалось весьма и весьма недурно.

Дверь в конце коридора открылась, и в проеме возник высокий, атлетически сложенный молодой мужчина лет двадцати пяти.

«Голубоглазый блондин, истинный ариец. Хоть сейчас Давида Микеланджело с него ваяй», — заметил про себя Гордеев.

— Здравствуйте.

— Это вы — адвокат? — поинтересовался Соловьев.

— Да.

Соловьев был одного с ним роста и весовой категории, но в случае схватки Гордеев на себя не поставил бы. Хотя парень вел себя как-то неуверенно, в то же время в его движениях чувствовалась скрытая энергия готового к прыжку тигра.

«Вот только тигр затравленный какой-то». От Гордеева не укрылась боязливая нерешительность хозяина.

— Вы все принесли? — сквозь зубы процедил Соловьев. Его маленькие, глубоко, посаженные глазки просто-таки буравили Гордеева.

— А я что-то должен был принести? — удивился Гордеев.

Соловьев быстрым движением ухватил Гордеева за обшлага куртки и несильно швырнул об стену.

«Веселенькая встреча получается, сейчас пирогами кормить начнут, и не откажешься», — подумал Гордеев.

— Я сделал как договаривались. Давай сюда материалы… — Соловьев прижал Гордеева к стене и говорил ему прямо в лицо.

«А вот зубки красавчику лечить пора». Гордеева слегка замутило от несвежего дыхания парня. Резким круговым движением, как учили на тренировках, Гордеев избавился от захвата и отшвырнул Соловьева в сторону.

— А что именно вы сделали? — уточнил он.

— То есть? — не понял Соловьев.

— Я спрашиваю, — раздельно и твердо, как на допросе, повторил Гордеев, — что конкретно вы сделали?

Глаза Соловьева чуть затуманились, его лицо приняло вопросительное выражение.

— То, о чем мы договаривались. Вас ведь прислал…

Он осекся. Гордеев не стал спрашивать, кто именно его прислал, зато он быстро отреагировал: