Коварный обольститель - Хейер Джорджетт - Страница 35

Он несколько раз кивнул с хитроумным видом, после чего потребовал, чтобы ему сообщили, видел ли кто-нибудь герцога, который собственноручно чистил бы лошадь. Но к этому времени Сильвестр уже достал из кармана сюртука кошель и коротко поинтересовался:

– Сколько?

Мистер Шеп тут же назвал в ответ цифру, заставившую Алису возмущенно ахнуть. Девушка принялась умолять Сильвестра не поддаваться шантажу старого скряги; но его светлость, коему уже изрядно надоел мистер Шеп, уронил три соверена в протянутую старческую ладонь с искривленными подагрой пальцами и посоветовал ему убираться восвояси. Столкнувшись со столь неслыханной щедростью, мистер Шеп, похоже, убедился, что перед ним и впрямь всамделишный герцог, и, отеческим тоном пожурив Сильвестра за то, что тот позволил облапошить себя вдове Скелинг, заковылял прочь, надтреснутым старческим голосом окликая Уилла, дабы тот пришел к нему и забрал свинью.

– Что ж, – заявила Алиса, намереваясь отправиться следом, – я так и знала, что он будет вести себя как последний скупец, но зато, ваша честь, теперь, когда вы так щедро заплатили ему, он убедился в том, что вы герцог, и станет рассказывать об этом всем и каждому. – Она кивнула, и глаза ее загорелись радостным предвкушением. – Бьюсь об заклад, сегодня вечером завсегдатаи соберутся у нас в пивной, чтобы увидеть все собственными глазами! – сообщила она Сильвестру. – Давненько у нас не бывало ничего подобного! Пожалуй, с тех самых пор, как здесь останавливалась девушка с двумя головами! Отец вез ее в Лондон, собираясь показывать на какой-то большой ярмарке. Тогда у нас собралась добрая половина Хангерфорда и Кинтбури, так что к десяти вечера в доме не осталось ни капли спиртного.

При виде восторженного ужаса, с которым Сильвестр слушал эти бесхитростные откровения, Феба не удержалась. Алиса, сочувственно улыбнувшись в ответ на взрыв ее звонкого смеха, отправилась надзирать за транспортировкой свиньи мистера Шепа; а герцог с деланной суровостью пожелал узнать, кому досталась пальма первенства – ему или той несчастной уродице.

– Разумеется, не вам! – ответила Феба, утирая выступившие на глаза слезы. – Видите ли, вы не представляете собой ничего выдающегося! А ваша привлекательность объясняется тем, что здесь вы оказались решительно не к месту. Пожалуй, остановись вы в «Пеликане», ваше присутствие осталось бы совершенно незамеченным.

– Как я жалею о том, что мы сейчас не в «Пеликане»! – воскликнул Сильвестр. – Только представьте, насколько более завидной была бы наша участь! Нет, давайте лучше не думать об этом!

– А я и не собиралась, – беззаботно откликнулась Феба. – В моем нынешнем положении «Пеликан» мне решительно не подошел бы. Но если Кигли завтра станет лучше, я ничуть не удивлюсь, коль вы сможете добраться до Спинхемленда. В конце концов, до него не так уж и далеко!

– И бросить вас с Томасом здесь, предоставив судьбе? Если таково ваше мнение обо мне, то я, пожалуй, могу понять ваше нежелание принять мое предложение руки и сердца, мисс Марлоу!

Она жарко покраснела, потому что, хотя Том и предупредил ее, что не сумел удержать язык за зубами, весь опыт предшествующего общения с Сильвестром позволял Фебе надеяться, будто герцог и далее не обмолвится об этом.

– Прошу прощения! – сказала девушка. – Разумеется, я не… Все было совсем не так… Я хочу сказать, произошла досадная ошибка, не правда ли? – запинаясь, пробормотала она.

Набравшись смелости поднять голову, Феба увидела, что в глазах герцога светится насмешка, и поняла – он от всей души наслаждается ее смятением и растерянностью. Но, едва только она почувствовала, как негодование грозит захлестнуть ее, злорадство в его глазах угасло; девушка вдруг отметила, что улыбка его и впрямь выглядит очаровательно, чему весьма удивилась. До сих пор она не замечала за ним подобной мягкости; всего мгновением раньше ее не было и следа. Феба преисполнилась подозрений, но тем не менее не смогла удержаться, чтобы не ответить герцогу тем же.

– Да, всего лишь досадное недоразумение! – подхватил он. – Вы удовлетворитесь, если я пообещаю не делать вам предложения? Я готов, коль это успокоит вас.

Однако в ответ она рассмеялась и, выпрямившись, заявила, что больше не опасается этого, после чего удалилась, и он увидел ее лишь часом позже, в комнате Тома, обрабатывающей наждачной бумагой бирюльки[41], которые юноша с величайшим тщанием вы́резал из деревянной лучины, выпрошенной у миссис Скелинг. Том поднял голову, с улыбкой взглянул на герцога и поинтересовался:

– А вы умеете играть в бирюльки, сэр? Когда-то у меня недурно получалось и я был грозой всех участников!

– Я тебя не боюсь, – ответил Сильвестр, протягивая ему большую оловянную кружку. – Домашний эль, Томас, – лучшее из того, на что мы можем рассчитывать! Ты, быть может, и впрямь мастер, но я готов держать пари, что у меня было больше практики! Разве что у тебя имеются младшие братья и сестры, и в этом случае мне понадобится некоторое время, чтобы вспомнить былые навыки.

– Нет, у меня их нет, – улыбнулся Том. – А у вас?

– У меня тоже, но я частенько играл со своим племянником, – ответил Сильвестр.

В этот момент его отвлек стук в дверь, за которой раздался голос Уилла Скелинга, требующего впустить его. Герцог повернулся, чтобы отворить дверь, и потому не заметил выражения ужаса, промелькнувшего на лицах его молодых друзей. К тому времени как он помешал Уиллу водрузить тяжело нагруженный поднос с полдником прямо на ноги Тому, они успели несколько оправиться от шока, узнав о наличии у него племянника, и смогли более-менее хладнокровно встретить небрежный взор герцога. Возможность обменяться не только взглядами им представилась лишь ближе к вечеру, потому что после полдника Сильвестр вернулся в комнату Тома вместе с Фебой и ушел тогда, когда настало время вновь заняться лошадьми.

В залежах буфета миссис Скелинг раскопала колоду засаленных карт, так что изнывавшие от скуки путешественники не ограничились одними лишь бирюльками или бумажными играми, а устроили настоящее азартное сражение, используя горошины вместо фишек и делая ходы и ставки от имени несуществующих персонажей, дабы составить нужное количество игроков. Подобное развлечение могло прискучить им уже через несколько минут, однако талант Фебы оживлять вымышленных героев придал им колорит и реальность. Сильвестр, обладая острым умом, последовал ее примеру, в лицах изобразив повадки двух крайне эксцентричных типов. В связи с этим игра вскоре превратилась в нечто вроде шарады, в которой актерские повадки обоих игроков проявились в полном блеске, отчего Том, чье воображение не позволяло ему подняться до подобных высот, смеялся до слез. Но безудержное веселье не помешало ему сообразить, что забаву они выбрали себе весьма опасную, поскольку Феба иногда забывала об осторожности, давая полную волю своему гению подражания. Том узнал нескольких персонажей из «Пропавшего наследника»; он не был знаком с прототипами, но, судя по моментальной реакции Сильвестра, Феба пародировала их очень похоже.

– Ради всего святого, будь осторожнее и не забывайся! – предостерег ее Том, едва Сильвестр вышел из комнаты. – Если ему таки случится прочесть твою книгу, то я не дам и ломаного гроша за то, что он не вспомнит о твоем лицедействе, а потом и не сложит вместе два и два, потому как он совсем не дурак! Знаешь, Феба, думаю, ты должна кое-что изменить в своем романе! Я имею в виду, после всего, что он для нас сделал, мне представляется черной неблагодарностью изображать Сильвестра гнусным злодеем! Кстати, я до сих пор не понял, отчего ты так поступила с самого начала или почему сочла его невыносимым гордецом. В его манерах напрочь отсутствует высокомерие!

– Признаюсь тебе, я тоже не ожидала, что он окажется столь дружелюбным, – заявила девушка. – Хотя надо отдать ему должное, он наверняка понимает, что, начав изображать из себя вельможу в таком месте, будет выглядеть смешно и нелепо.