Мой ректор военной академии (СИ) - Тур Тереза - Страница 21

Пока я взяла пару свежих платьев, уже не капризничая на счет цвета. И, конечно же, мне подобрали теплую одежду, за которой я, собственно, и прибыла в город.

Легкий плащ, теплый плащ. Очаровалась я длинным таким пальто - не пальто, жакетом - не жакетом. Прямого силуэта, по фигуре. И главное, не романтично-светленького цвета, как все остальное, а яркого, насыщенного. Одно - я решила, что это все-таки пальто - было ядовито-синего цвета, другое - вишневого. Долго выбирала. Оставила оба. А еще я зафанатела шляпками. Мне их подобрали под каждый вариант верхней одежды. Плюс перчатки.

- Сколько я вам должна? - достала я мешочек с монетами, которые я извлекла из волшебного саквояжа Рэма.

- Простите, госпожа Лиззард, счет приказано отправить в поместье милорда Верда.

- Как это? - опешила я. - Послушайте, у меня есть деньги, и я не собираюсь...

- Простите еще раз - этот вопрос не ко мне. Как вы понимаете, приказ доверенного лица его милости, господина Адерли, я оспаривать не буду. Кстати говоря, на улице похолодало. Может быть, вам стоит надеть пальто? Синее, например. Вам же оно понравилось? Вы выглядите в нем изыскано. Да, и шляпку к нему.

Я согласилась. В любом случае, разборки следовало устраивать не им. Хотя, каким образом устраивать выяснение отношений милорду Верду я тоже представляла себе смутно. И, кстати, одежду мальчишкам, получается тоже оплачивает он... Вот уже не было печали... Допускать, чтобы я или мальчики были у него на содержании я не собиралась - это унизительно, в конце концов.

Забавно, но в кофейню я все же пришла первая. Значит, отдельно взятая женщина - в моем лице, по крайней мере, управляется с покупками быстрее, чем два молодых человека под руководством доверенного лица милорда.

Кофейня выглядела очень мило. Была абсолютно похожа на наши, питерские. Может, кофе получше, а пирожные чуть повкуснее. Вот и вся разница.

Кроме того, я обнаружила, что можно заказать сок, похожий один в один насвежевыжатый апельсиновый. С удовольствием попробовала. Красота! Задумалась над тем, что надо бы такой пресс, какой использовали в кафе, заказать и в поместье - зима скоро - витамины не помешают...

Снова звякнул колокольчик. Это были Пауль. Был он какой-то растрепанный и расстроенный. Остальных видно не было.

- Что случилось? - поднялась я.

- Мама, - тихо и оскорблено сказал он. - Как ты могла от нас... от меня отказаться?

- Пашенька, - сама не заметила, как перешла на русский. - Ты что такое говоришь?

- Нас все считают его сыновьями. Нам запрещено называть тебя мамой. Ты кланяешься нам, как прислуга. Ты решила, что тебе будет выгоднее от нас избавиться в этой Академии?

- Паша, мы скрываемся. И все, что я делаю - диктуется лишь необходимостью выжить. Понимаешь? Мы должны выжить. Ты. Рэм. Я.

- Но это же... унизительно.

- Возможно. Но это дает шанс.

- И на что ты согласна, чтобы этот самый шанс появился?

- Паша... Остановись. Мы сейчас до многого договоримся, о чем потом пожалеем.

- Я презираю тебя за то, что ты способна так пресмыкаться, - сказал он холодно. - Что ты способна так расстилаться... Вот скажи, чем ты оплатила то, что лорд Верд взял над нами покровительство? Правда ли все то, что про нашу мать говорят в Академии?

- Не смей! - голос дрогнул.

- А то что? Госпожа экономка Лиззард... Или уже не просто экономка?

Если местные жители и удивлялись, увидев бегущую по улице плачущую женщину в изящном синем пальто, то никто ничего не предпринял, чтобы остановить.

А мне... Мне было все равно. Наверное, не стоило бы так бурно реагировать, надо было вспомнить, что Пашка - все-таки подросток и в этом возрасте хамство и свержение авторитетов - дело, в общем-то нормальное - и по возрасту положенное. Что дети вообще - и подростки в особенности - существа безжалостные и хорошо умеющие бить по самому больному... И это опять-таки норма. Но... было так обидно, так больно... Ведь, в моей одинокой жизни, мой сын был самым близким человеком.

Не осталось сил бороться, подстраиваться под обстоятельства, пытаться выкрутиться в тех хитросплетениях, что подготовила жизнь. Было больно. И осталась просто пустота.

Словно в насмешку над моей тоской на меня внимательно посматривало синева неба и яркое солнце, запутавшееся нитями блестящих лучей в золоте листвы. Я внезапно поняла, что стосковалась по серости Питера, по низкому небу, тяжелым облакам - мой город был, в отличие от этого мира - настоящим. Там была настоящей я. Там я знала, кто я такая. Там я знала, как себя вести. Отповедь мерзким "специальным" голосом - и сын бы угомонился. А в этом мире. Где я прислуга. Как-то неожиданно для себя я проявила слабость...

Слезы текли и текли - и все никак не могли уняться. Я уже ругала себя - и чего я расквасилась? Что такого произошло?.. Но успокоиться никак не могла.

В себя я пришла не скоро. Поняла, что не знаю, где я нахожусь. Какой-то сквер в окружении богатых домов с чугунными кружевными заборами.

- Вы оставили шляпку и перчатки в кофейне, - раздался рядом знакомый голос лорда Верда. Недовольный голос.

А мне было как-то все равно...

- Благодарю вас, - сказала я, не думая поворачиваться к нему или подниматься, как было положено мне - его экономке. - Только не понятно, откуда вы тут взялись...

- Пришел, - миролюбиво объявил милорд Верд. - Как только Джон появился в кофейне, то обнаружил, что вы - пропали, а ваш умный сын растерялся и не знает, что делать. Потом пришел Рэм, узнал, что произошло - и дал в ухо Паулю, а бедный Джон был вынужден их разнимать. Потом мой камердинер связался со мной. Он бы совсем в расстроенных чувствах и сообщил, что они вас потеряли и вы бегаете по незнакомому городу в слезах. Я выстроил портал, попал в Роттервик - и отправился вас искать.

- А как вы меня нашли?

- Велика сложность, - рассмеялся он. - Вы же не исчезнувший наследник герцогства Рэйм... Пара заклинаний - и готово.

Я испугалась, хотя и оценила я комизм ситуации - в Рэме, значит, этого самого наследника не опознали. Уже хлеб!

- Как-то вы чересчур расстроились, - он сел рядом на скамейку и сунул мне в руки шляпку и перчатки.

- Действительно. А то не с чего, - проворчала я. Но надела шляпку, завязала ленты. Натянула перчатки.

- На такие взбрыки подрастающего поколения надо реагировать жестко - это безусловно. Но доводить себя до такого состояния... Не стоит.

- Обидно.

- Обидно. Наверное, от близких не ждешь - поэтому так больно... Поэтому, когда вырастаешь - становиться так стыдно перед своими. Особенно перед мамой.

- Вы хотите сказать, что и вы?..

- Безусловно. Что ж я - подростком не был? - невесело усмехнулся милорд Верд. - А в моем случае - еще официально признанным бастардом Его величества. Можете себе представить, как ко мне относились сверстники, вдохновленные их родителями. Спуску я никому не давал. Дрался, дрался, дрался. На шпагах, на кулаках. Магически... Иногда меня накрывало - за что мне все это? Почему я не как все? Понятно, к отцу-императору претензий быть не могло. Поэтому я трепал нервы матери.

- И что она вам отвечала?

- Что за свою любовь к единственному мужчине в ее жизни она ни перед кем, в том числе и передо мной, отчитываться не будет. И что, как бы она меня не любила, разговаривать с ней в таком тоне я не смею.

- И вы не смели?

- Отчего же? Время от времени пробовал. Подростки вообще любят испытывать границы дозволенного. И чем подросток больше любит - тем решительнее он будет прощупывать эту границу.

- Зачем? Он хочет свободы?

- Нет. Он хочет, чтобы ему показали, что мир - нормален, граница есть, и он в безопасности.

- То есть Паша... Пауль нарочно провоцировал меня, чтобы ему указали его место?

- Совершенно верно. Так что приведите себя в порядок - и давайте отправляться домой. Будем объяснять вашему отпрыску, насколько он не прав. Хотя, честно говоря, он уже наказан.