Гаванский шторм - Касслер Клайв - Страница 18

Питт покачал головой:

– То есть на самом деле здесь нет мертвых зон?

– Напротив, уровень токсичности весьма высок. Однако я ожидала увидеть нечто другое, – Батт показала на монитор, где на гистограмме был изображен состав одной из проб воды. – Пробы показывают, что содержание кислорода здесь меньше, чем в обычных мертвых зонах, но существует другой фактор, оказывающий влияние на водную флору и фауну. Мне пришлось изучить более глубокие пробы, пока я не нашла серьезное изменение одного из элементов. Его содержание здесь намного превышает норму.

– И что же это? – спросил Джордино.

– Ртуть. Точнее, метилртуть.

– Отравление ртутью так далеко от суши? – спросил Питт. – Ты уверена?

– Мы провели анализ всех проб морской воды, кроме самых последних, и везде обнаружили высокотоксичную концентрацию метилртути. Мы нашли биологическое накопление в планктоне, что приводит к серьезным изменениям в пищевой цепочке. Кроме того, мы провели ряд анализов мертвых рыб, а их здесь довольно много, и все анализы подтвердили наличие ртути.

– Ртуть находили и раньше, – заметил Питт. – Промышленное загрязнение воздуха привело к повышению ее содержания в океане в течение последних десятилетий. Но здесь, похоже, ситуация иная?

Батт кивнула.

– Содержание ртути выше на порядок. Это не простой кислотный дождь, а специфичный локальный случай. Единственную аналогичную ситуацию я сумела найти лишь возле японского города Минамата. Там завод за прошедшие несколько десятилетий сбросил в воду залива двадцать семь тонн метилртути, что привело к катастрофическим изменениям местной морской флоры и фауны и серьезным последствиям для здоровья окрестных жителей. Погибли около двух тысяч человек.

– Но мы находимся в пятидесяти милях от ближайшего берега, – заметил Джордино.

– Если бы мне предложили выдвинуть гипотезу, я бы предположила, что кто-то сбросил в воду в этом регионе токсичные промышленные отходы, – сказала Камала.

– В таком случае АПА это покажет, – ответил Питт.

– Концентрация была самой высокой в той пробе, которую сделали в месте спуска АПА, – сказала Батт.

– Аппарат поднимется с минуты на минуту, – сказал Джордино. – Надеюсь, злодеи оставили визитную карточку.

Все трое направились на корму. В это время АПА появился на поверхности, и его подняли на борт. Джордино скачал данные сонара на портативный жесткий диск, и они вернулись в лабораторию, чтобы заняться результатами проб. Питт быстро просмотрел акустические образы, полученные аппаратом, на которых были видны стометровые участки морского дна. Камни, песок и даже дюны, но никаких резервуаров, ящиков или другого мусора. Только необычная серия темных линий на дне, сосредоточенных в небольшой подводной долине.

– Ничего очевидного, – сказал Джордино, – хотя на эти полосы стоило бы посмотреть более внимательно. Трудно сказать, естественного они происхождения или это дело рук человека.

– Возможно, там что-то захоронено, – предположил Питт. – В таком случае эта работа специально для нас.

– Я могу перенастроить АПА так, чтобы он создал профиль твердого дна. Так у нас появится возможность заглянуть за придонный слой, если состояние наносов будет благоприятным.

Питт смотрел на экран сонара, понимая, что ответ находится где-то рядом. Он задумчиво покачал головой:

– Нет, давайте двигаться дальше. Дно здесь песчаное, что не слишком подходит для создания его профиля. Нам нужно исследовать еще две мертвые зоны, и я готов держать пари, что в одной из них мы найдем источник.

Джордино не стал спорить и сразу передал приказ на капитанский мостик.

Побитый зеленый цельнометаллический фургон свернул на проселочную дорогу и остановился на отвесном берегу. Когда дорожная пыль осела, доктор Торрес спрыгнул на землю с водительского сиденья и разложил на капоте топографическую карту. Дирк и Саммер присоединились к нему, а он достал черную ручку и поставил «Х» в одном из квадратов сетки. На полудюжине других квадратов такая отметка уже стояла.

– Это последняя доступная территория возле подножия Ломо дель Торо, – устало сказал Торрес. – Если забыть о двух заброшенных шахтах, в которых мы побывали, боюсь, нам не удалось найти ничего, что хотя бы отдаленно напоминало пещеру или место, где она могла быть завалена.

– Доктор Мадеро говорил, что найти пещеру будет не просто, – сказала Саммер.

– Верно. Жаль, что его нет с нами, чтобы он сам в этом убедился.

– Он был расстроен, но не смог отменить лекцию в Мехико, – добавила девушка. – Мы ему обещали, что будем стараться изо всех сил.

Торрес кивнул. Он не сомневался, что они находятся в нужном месте. Они с Мадеро несколько дней изучали найденный манускрипт, сравнивали его с другими известными документами ацтеков, читали свидетельства испанских современников. Шаг за шагом они расшифровали дополнительные подсказки и получили новые доказательства того, что ацтеки унесли половину камня в Симапан.

В одной из записей удалось обнаружить, что ацтеки двигались на север, предположительно из своей столицы Теночтитлана. В другой указывалось, что по пути они останавливались в Туле. Из манускрипта стало понятно, что воины шли еще два дня после остановки в Туле, миновали глубокое ущелье и только после этого спрятали половину камня в пещере, находящейся в основании горы, имеющей форму коровы. Все указывало на Ломо дель Торо.

Однако два дня напряженных поисков на суровых пустынных пространствах Мексиканского нагорья ни к чему не привели. После шахтерского города Симапан они втроем проехали через узкий каньон Барраско де Толиман, который вполне соответствовал описанию ацтеков. Они исследовали гору Ломо дель Торо по всему периметру. Многие участки оказались недоступны для проезда на машине, поэтому им пришлось передвигаться пешком по пересеченной местности. Теперь они были измучены, покрыты пылью и устали от постоянной угрозы, исходящей от гремучих змей, в изобилии водившихся в этих местах.

Они осмотрели всю гору, за исключением рудника Эль Монте, расположенного напротив Симапана и окружавшего древние испанские выработки. Большая часть серебра и свинца была добыта еще в шестнадцатом столетии, и теперь здесь остался лишь небольшой рудник. Торрес поговорил с администрацией и местным историком, но никто из них не знал историй о пещере ацтеков или хотя бы о том, что они здесь побывали. Опасения профессора и его спутников в том, что камень может быть спрятан в одной из первых шахт, развеялись, когда они поняли, что рудник находился высоко в горах.

Торрес напился теплой воды из своей фляги и покачал головой.

– Друзья мои, возможно, Коровья гора ацтеков находится где-то в другом месте.

Дирк Питт-младший достал копию одной из страниц манускрипта, где было изображено место захоронения. Затем перевел взгляд от страницы к впечатляющим пикам Ломо дель Торо.

– Очертания горного кряжа кажутся мне похожими на рисунок.

Саммер тоже посмотрела на гору и поддержала его. Потом, внимательно взглянув на копию, она обратила внимание на едва заметную линию под пещерой.

– А что это такое?

Дирк и Торрес посмотрели на линию.

– Я не помню, чтобы на оригинале была такая же, – заявил Торрес.

– И я об этом же подумала, – кивнула девушка. – На копии она стала более заметной.

Торрес принялся внимательно разглядывать линию.

– Складывается впечатление, что это река или ручей.

Питт уже занялся топографической картой.

– Бык особенно хорошо заметен с юго-запада или северо-востока. На северо-востоке расположены холмы, спускающиеся к Симапану. А на юго-западе, где мы сейчас находимся, есть промоина, идущая вдоль западного подножия горы.

– Мы уже там побывали, – напомнила Саммер.

– Но не здесь, – Дирк провел пальцем под невысоким кряжем, отходившим от подножия горы. Промоина исчезала в большом водоеме.

– Ты полагаешь, что пещера находится под кряжем, отходящим от Ломо дель Торо?