Привет, Афиноген - Афанасьев Анатолий Владимирович - Страница 100

Судя по беспощадности, с которой он их обрабатывал, можно было предсказать: скоро участок будет стерилен, как стол, подготовленный к операции. Иногда к мужу приближалась Дарья Семеновна, чтобы поделиться очередным соображением по поводу визита к ним директора Мерзликина. Кремнев не понимал, почему это ее так занимает. Впрочем, она и сама не понимала почему.

Директор тем часом лежал у себя на даче и маялся животом. Боли в кишечнике наводили его на грустные размышления о предстоящей поездке в министерство для получения нахлобучки.

Миша Кремнев сумел подстеречь около булочной Свету Дорошевич и спросил у нее, почему в их квартире не отвечает телефон.

Свободолюбивая Дорошевич ответила в том смысле, что телефон не работает и не будет работать, пока некоторые с размягченными мозгами студенты не перестанут по нему названивать.

Эрнст Львович с полудня наливался водкой в окружении детей и нелюбимой жены. К вечеру он выдул ее столько, что уснул на ящике с картошкой в кладовке, куда отправился на поиски заначенной еще весной бутылки жигулевского пива.

Хирург Горемыкин в компании с сеттером Даном сходил в парикмахерскую и привел в порядок прическу. В этот раз он намекнул бывшей жене, что живется ему одиноко и он собирается переменить некоторые обстоятельства самым решительным образом.

Стукалина Клавдия Серафимовна готовила завтрашнее выступление, по телефону советовалась с Сухомяти- ным по отдельным формулировкам. Георгий Данилович отвечал уклончиво, опасаясь, что его аппарат прослушивается. В общем, его рекомендации сводились к тому, чтобы ничего не бояться и говорить правду, как на исповеди. Клавдия Серафимовна заверила, что готова на все, лишь бы быть полезной людям и ему лично, товарищу Сухомятину.

Марк Волобдевский, трясясь в поезде дальнего следования, испытывал радость творческого подъема. По указанию редактора газеты он сочинял стихотворный текст на тему месячника безопасности уличного движения. Взлохмаченный, с пылающим взором, он наконец записал следующие строки: «Если хочешь быть здоров и жив, через дорогу быстро не бежи. Знай, в твоих руках твоя свобода и судьба любого пешехода». В порыве вдохновения он заодно закончил давно обещанный лозунг для городской столовой: «По четвергам — приходит рыба в гости к нам!»

Виктор Давидюк и Иоганн Сабанеев, сослуживцы Афиногена, сговорились на зорьке отправиться по грибы, но оба проспали и долго выясняли отношения, не выяснили и разошлись. Дома Виктор Давидюк задал профилактическую трепку взрослой дочери Марине и пригрозил выселить ее из квартиры вместе с матерью и зятем.

Наталья Иосифовна Горелик солила огурцы и насолила их так много, как будто ожидала на зимний постой роту солдат. Банки с огурцами заняли всю кухню, кладовую, и часть их она разместила в комнатах под кроватями детей.

Медицинская сестра Ксана Анатольевна Морозова училась у приемной дочери шить мужские брюки. Потом они вдвоем примеряли новые штаны на муже, который в конце концов деликатно заявил, что не желает быть посмешищем для всего города.

Гришу Воскобойника навестила жена и принесла ему гостинцы: полкило медовых пряников и бутылку виноградного сока. Вагран Осипович целый день изучал комплекс здоровья академика Микулина, советовавшего на ночь заземляться проволокой к батарее парового отопления.

Супруги Гаровы проверяли школьные тетрадки, а вечером пили чай и смотрели по телевизору программу «Артлото».

Кирилл Евсеевич Мефодьев, добрый приятель Карнаухова, с утра отправился рыбачить на лесные пруды и пробыл там до вечерней зорьки. Примерно около двух часов пополудни у него случилась поклевка, но кто клевал — неизвестно: добыча соскользнула с крючка в момент подсечки. После этого Мефодьев, огорченный, прилег на травке в березнячке. Любопытно, что и во сне он продолжал удить рыбу и отпугивать выныривающих около поплавка купающихся. В отличие от яви во сне Кирилл Евсеевич вытягивал рыбу за рыбой и проснулся от того, что крупный щуренок с мордой Жорки Сухомятина повлек его с берега на дно.

Перспективный следователь лейтенант Петраков с утра засел за пособие по криминалистике, выпущенное лондонским издательством по материалам Скотленд- Ярда. Пособие не было переведено на русский язык, а английским Петраков не владел, поэтому каждое слово он искал в словаре и продвигался вперед черепашьими шагами. В процессе чтения он столкнулся с поразительным феноменом — переведенный им текст, если его читать подряд, не имел никакого смысла. Денис Петраков объяснил себе этот казус известной всему миру неразберихой, царящей в прославленном следственном заведении Лондона.

Богатырь Гаврик Дормидонтов в праздничном костюме и при галстуке прогуливался по центральной улице Федулинска. На многочисленные приглашения знакомых парней пойти подышать лесным воздухом и освежиться он отрицательно мотал головой и показывал фигу, большой палец которой был размером с огурец.

В квартире управдома Гекубова не раздавалось ни звука. После вчерашнего потрясения Илларион Пименович обнаружил у себя в печени подозрительные побулькивания и теперь в лабораторных условиях искусственной тишины проводил наблюдения над своим организмом. Он лежал под теплым ватным одеялом, выпростав наружу руки и ноги, и был похож на космонавта, отдыхающего после удачной стыковки.

Начальник милиции капитан Голобородько сам сварил украинский борщ и съел за обедом три тарелки. Для борща он использовал двойной бульон, утиный и говяжий, заправил его свиным салом, ветчиной и яйцами, растертыми и взбитыми с грецкими орехами. Перед борщом выпил две рюмки анисовой водки, закусив баночной селедкой «иваси». После сытного обеда он прохрапел до вечера на диване, поднявшись, поужинал запеченной в фольге молоденькой курочкой и салатом из свежих овощей. Потом смотрел программу «Время» и трогательный спектакль из жизни мелкопоместных дворян, выпив попутно полтора чайника чаю с крыжовниковым и малиновым вареньем. Он распластывал пополам свежую булку, намазывал обе стороны густо маслом, которое жена покупала не в магазине, а на рынке, наслаивал на одну половинку малиновое, а на другую крыжовниковое варенье и припечатывал ломти плотно друг к другу. Таких булок капитан сжевал за вечер четыре штуки. Жене он сказал: «Хотели мы с тобой, душечка, прогуляться по воздуху, да, уж видно, надо баиньки ложиться».

Карнаухов с младшим сыном Егором мастерили книжные полки в коридоре, узкие, в один ряд. Этими полками они занимались третье воскресенье, а до победы еще было далеко. Полки они делали по чертежам из рижского журнала На картинке полки выглядели изящными, летящими над полом, а у них они получались чересчур массивными и, главное, перекашивались. Днем зазвонил телефон, снявшему трубку Николаю Егоровичу никто не ответил.

Город Федулинск накапливал силы перед грядущим рабочим днем.

По распоряжению Кремнева общее профсоюзное собрание отдела было назначено на шестнадцать часов, что, в обшем–то, являлось нарушением трудовой дисциплины. Подобные собрания полагалось проводить после работы или в обеденный перерыв. Кремнев, ни с кем не согласовывая время, по селектору объявил Карнаухову коротко: «Один черт, у вас сегодня никто не работает!».

Взбодренный таким образом Николай Егорович занялся обычными понедельничными делами. Еще до пятиминутной планерки, которая вечно затягивалась часа на три, он успел поинтересоваться у Инны Борисовны, как продвигается ее сводка. Застигнутая опять врасплох, Инна Борисовна разревелась и долго промокала платочком глаза.

— Ритуал у вас, что ли, такой? — спросил Николай Егорович. — Как с вами о работе заговоришь, вы в слезы. Может, больны?

— Не больна я! — Инна Борисовна высверкнула темным взором из–под ажурного платочка. — Но думала… собрание, готовилась к нему.

— На собрании разве стоит ваш вопрос?

— Николай Егорович, — она напрягла все свое позднее зрелое женское обаяние, отчего голос ее уподобился пастушьему рожку. — Зачем вы так? Я же все отлично понимаю. Но откуда у вас это желание навредить напоследок?.. Не лучше ли оставить в моем сердце добрую память.