Тени школы Кейбл - Гиббс Эбигейл - Страница 70

Эдмунд и Фэллон уже дожидались меня, ведь им нужно было всего лишь предъявить удостоверение личности и пройти сканирование сетчатки глаза. Они пообещали, что до конца недели для меня будут сделаны точно такие же документы. Наконец я оказалась с ними, получив назад свои паспорта с временной визой, первый абзац которой гласил: «Этот документ удостоверяет право Леди Героини Отэмн Роуз Элсаммерз, герцогини английской, на временное пребывание на территории Атенеа; категория доступа уровень А; амнистия; свободное передвижение по королевству Атенеа, пока есть на то воля Его Величества короля Ллириада».

Увидев это, я оцепенела от ужаса.

Атенеа. Я действительно вернулась в Атенеа.

— С возвращением домой, миледи, — сказал улыбающийся пограничник.

Стоявший рядом со мной Эдмунд одобрительно кивнул.

Фэллон, перепачканный грязью, в сапогах с налипшими на них еловыми иголками протянул мне руку. От него исходил запах, в котором странно сочетались обе эти составляющие.

— А теперь к отцу.

Мы взлетели и направились в сторону дворца. Вскоре Эдмунд свернул с дороги и мы полетели над лесом — это был не самый живописный маршрут. Когда же перед нами внезапно возникло здание, я была разочарована — мы приближались к нему сбоку, что не давало возможности насладиться всем великолепием и масштабностью этого строения, которое было домом для королевской семьи и тысяч придворных. Зато слева я увидела скалу, на которой и был выстроен дворец, а тремя этажами выше — балкон парадного зала мэрдохилл.

Мы, как только приземлились на газоне, который отделял деревья от золотистого камня, снова пустились бегом. Хотя я и не решалась сбавить скорость, мне было любопытно, горели ли ноги Фэллона, как мои, и если я притворюсь, что споткнулась, возьмет ли Эдмунд меня на руки. Проверять эту теорию я не стала.

Наконец мы добрались до маленькой двери, которая была зажата между самым дальним крылом дворца и скалой, и пробрались внутрь. Охраны здесь не было. Вдаль тянулся голый, похожий на больничный, коридор, заставленный по левой стороне ящиками с фруктами.

— Служебный вход, — объяснил Эдмунд, отвечая на мой немой вопрос. — У главного входа ждет толпа придворных журналистов и сплетников.

Пробираясь вперед, мы сворачивали то вправо, то влево и время от времени взбирались по крутым винтовым лестницам. Нависавшие стены давили на меня, и мне все сложнее было сделать глубокий вдох. Наконец после второго подъема я, тяжело дыша, согнулась пополам.

— Куда… мы идем? — едва выговорила я.

— В мэрдохилл. Король хочет видеть вас обоих немедленно.

— В таком виде? — вырвалось у меня, прежде чем я снова согнулась, захлебываясь от кашля. — От нас воняет! — попыталась выговорить я, но получилось: — От ас оняет!

Эдмунд все равно понял.

— Сейчас нет времени на то, чтобы мыться и переодеваться. Вперед!

Но прежде чем он потащил меня за собой, я схватилась за ­перила.

— Нет, я не могу! Я просто не могу. Я не готова, я не могу предстать перед королем. Я не знаю, что говорить…

Я больше не могла контролировать свое тело. Я втягивала воздух, но он, казалось, не доходил ни до моего бешено стучащего сердца, ни до паниковавшего мозга. Руки и ноги налились свинцом, так что мне даже не пришлось упираться, когда Эдмунд попытался тащить меня.

— Эдмунд, оставь нас, пожалуйста, на минутку, — произнес спокойный голос, и меня усадили на ступеньку.

У меня темнело в глазах, но я все же разглядела Фэллона, который присел передо мной на корточки.

— Нет, сегодня никаких приступов паники. Ты слишком хорошо держалась все выходные.

Я вытерла вспотевшие ладони и скривилась от боли в груди.

— Король! Я не могу… не пойду… ты не можешь заставить меня… я…

— Тише, — успокаивал он. — А теперь дыши животом, отсюда. — Он положил руку мне под ребра. — Вдох, двухсекундная задержка и медленный выдох, считая до пяти. Чувствуй, как поднимается моя рука, а я буду считать…

И он считал от одного до двух, от одного до пяти, снова и снова, десятки раз, пока от напряжения у меня не начала болеть диафрагма. Зато мое сознание стало ясным, сердцебиение выровнялось, а боль ушла.

— А теперь мы пойдем туда вместе и встретимся не с королем, а с моим отцом. Вместе. — Он убрал руку с моего живота и положил ее мне на щеку. — Сделаешь это ради меня?

Я кивнула.

— А что касается одежды… ты же Героиня, ты можешь ввести моду на что угодно. Так что и здесь никаких проблем. ­Поняла?

Я снова кивнула.

— Умница, — пробормотал он, взял меня за руку и помог подняться.

Мы прошли мимо Эдмунда, который смотрел на нас так, будто у нас шрамы потемнели.

Я смогу. Я смогу…

Я уже едва переставляла ноги, когда мы выступили из-за гобелена, который висел на небольшом расстоянии от стены, что позволило нам пройти. Мы оказались в главном здании дворца, в третьем по высоте коридоре, окружавшем крытую аркаду, ­которая отделяла восточное крыло от западного. Между ними и находился мэрдохилл. Я выглянула из-за каменной колонны и увидела Сейдж, которые ходили по двум пассажам: слуги в черно-золотых одеждах; студенты в темно-синей форме; знать, дворянство и члены Совета, облаченные в лучшие и весьма экстравагантные наряды.

Появился Эдмунд и повел нас вокруг аркады к широкой открытой площадке, в конце которой виднелись внушительные бело-золотые двойные двери. По обеим сторонам стояли лакеи и вооруженная охрана. Да и вообще, охраны здесь было куда больше, чем я помнила. В тусклом свете ламп они смотрели на меня выжидающе, а при виде Эдмунда и Фэллона выпрямились, слегка звякнув металлом.

Лакей, казавшийся слишком маленьким для такой работы, нервно поправил лацканы и застенчиво улыбнулся мне и Фэллону. Тот факт, что он выглядел еще более напуганным, чем я, меня почему-то подбодрил.

— Готов ли король принять нас? — спросил Эдмунд.

— Да, сэр, — ответил мальчик, а второй лакей повернулся и положил ладонь на ручку двери.

— Вы готовы? — повторил Эдмунд, на этот раз обращаясь ко мне.

Я провела рукой по волосам, приглаживая их, и ухватилась за протянутую мне Фэллоном руку.

— Да.

Эдмунд остался у нас за спиной, а мы замерли в ожидании, пока откроются двери.

От одного только размера мэрдохилл захватывало дух. Особняк Мандерли без труда целиком поместился бы в полированном мраморном центре зала. Даже его дымоходы не достали бы до арочного, словно в соборе, потолка, и только окна верхних этажей оказались бы на уровне располагавшихся по периметру двухъярусных балконов, которые были продолжением крытой аркады. Левая стена и вовсе не была похожа на стену. Под балконами возвышались арки, которые вели на ту самую террасу-балкон, которую мы видели, подлетая к дворцу. У наших ног начиналась сверкающая лестница. На противоположной стороне зала была еще одна лестница, спускавшаяся с нижнего балкона и расходившаяся надвое. Именно в этой нише возвышался помост, на котором стоял большой, рассчитанный на двоих трон. Двое на нем и восседали.

На балконах и между колоннами, под арками и в центре огромного зала было несметное количество людей. Они стояли рядами и следили за нами, не отрываясь. В таком переполненном людьми пространстве просто не могла воцариться полная тишина, но произошло именно это.

Однако как только мы выступили из тени, повсюду стали слышны удивленные возгласы и шепот.

Фэллон сжал мою руку, и мы, стуча сапогами по мрамору, поспешили вниз. Стоявшая у лестницы толпа поспешно расступилась, пропуская нас, и, пока мы уверенно шли вперед, некоторые склонялись перед нами, другие растерянно смотрели по сторонам, не зная, как поступить.

— Да нет, это не она!

— Она так повзрослела…

— Ну, просто копия покойной герцогини.

— Почему она держит его за руку?!

Дитя, королевский двор похож на аквариум. Все и всегда смотрят на больших и красивых рыб. Но это глупости. Мы ведь не рыбы. Мы все просто тонем.

Мы все шли и шли по бесконечному залу, и толпа покорно расступалась перед своим принцем и Героиней. Передо мной. Когда мы преодолели половину пути, люди вокруг изменились: они стояли гордо и молчали. Это были послы — представители темных существ — и знакомые мне вельможи с лентами через плечо — знак их членства в Совете, — политики и советники в одинаковых нарядах, — и все они внимательно изучали меня, смотрели оценивающе, прищуривая глаза. Я их понимала: перед ними проходила невысокая, одетая в лохмотья блондинка с широко раскрытыми глазами. Ну что из нее за Героиня!