Частный детектив. Выпуск 5 - Пратер Ричард Скотт - Страница 78

— Успокойтесь. Я просто хочу проверить вашу историю. Вам следует сказать мне это, Хеннеси. Вы зашли слишком далеко, чтобы теперь останавливаться.

— Я вас не понимаю, — запротестовал старик. — И не хочу ничего больше говорить. И не буду.

— Вы так думаете? — спокойно проговорил Леон. — Энглиш был убит. А у вас имелся отличный повод для того, чтобы его прикончить. Так что вы будете говорить — или мне, или полиции. Выбирайте.

Хеннеси вытер ладонью мокрое от пота лицо.

— Она живет на Истерн–стрит, двадцать восемь “а”.

— Ну вот, это уже лучше. А как Энглиш вышел на вас?

— Какой–то парень пришел в мою лавку. Он сказал мне, что знает, что я сделал, и что если я не буду платить десять долларов в неделю, он расскажет об этом моей жене. Велел, чтобы я каждый вторник приносил деньги в агентство “Молния”, что я и делал.

— Это был не Энглиш?

— Нет. Но деньги принимал Энглиш, а другой, видимо, был его помощником. Хозяином явно был Энглиш.

— А как выглядел тот, другой?

— Высокий парень отвратительного вида. У него на лице тонкий шрам, идущий от правого уха до рта: можно подумать, что это след от удара бритвой. Левый глаз у него косил. Да, с таким громилой не поспоришь.

— Дайте мне ваш адрес, — сказал Леон. — Может быть, мне понадобится снова увидеть вас.

— Я живу на Истерн, двадцать семь.

— Отлично, старина. И больше ни о чем не беспокойтесь: для вас все неприятности кончились. Идите домой и позабудьте эту историю с шантажом.

— Значит, мне больше не надо платить?

Леон протянул руку и похлопал его по плечу.

— Нет. Если громила придет опять, притворитесь непонимающим и предупредите меня. Я сделаю так, чтобы вам нечего было бояться. Это я вам обещаю.

Хеннеси медленно встал. Казалось, он помолодел на несколько лет.

— Вы даже не можете представить, что это для меня означает, — дрожащим голосом проговорил он. — Это меня разоряло, эти десять долларов. Мы даже не могли сходить с женой в кинематограф и мне приходилось выдумывать разные истории, чтобы объяснить, почему у нас так плохо идут дела.

— Ну, а теперь все кончилось, — сказал Леон. — Я здесь, чтобы помочь вам. И послушайте, что я вам скажу: я ничего не могу обещать, но сделаю все возможное, чтобы эти деньги к вам вернулись. Десять долларов в неделю в течение одиннадцати месяцев, так?

Хеннеси не верил своим ушам.

— Так, именно так, — хриплым голосом проговорил он.

— Очень на это не рассчитывайте, — предупредил Леон, — но я посмотрю, что можно будет сделать.

Он встал, подошел к стойке и заплатил за обе чашки кофе.

— Но вы не выпили свой кофе, — сказала буфетчица, принимая протянутый ей доллар.

— У меня страшная язва, — ответил Эд, приподнимая шляпу. — Но спасибо за стул. Я вернусь сюда, когда устану.

Он вышел на улицу следом за Хеннеси.

Человек, который сидел напротив стола Хеннеси, опустил газету и смотрел, как Леон выходит из кафе. Он не переставал жевать резинку размеренными движениями челюстей. Потом положил газету, встал и подошел к стойке, чтобы расплатиться.

Завороженная его шикарным видом — дорогой коричневый костюм, платочек, засунутый за манжет, — девица томно улыбнулась ему. Он поднял на нее глаза, и улыбка девушки сразу погасла… Она никогда не видела подобных глаз. Желтые, цвета амбры, со зрачками, как булавочная головка, и с белками, напоминающими синий фарфор. Они были одновременно пронзительны и пусты. Будто кукольные, они были лишены всякого выражения, и буфетчица почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь.

Он получил сдачу, повернулся на каблуках и направился к выходу. Стоя на пороге, он смотрел, как Леон и Хеннеси вместе идут по улице, потом быстро пересек улицу и влез в старый “паккард”, стоявший у тротуара.

Хеннеси и Леон на минуту остановились на углу, затем, пожав друг другу руки, разошлись каждый в свою сторону.

Человек в коричневом костюме включил зажигание и поехал следом за стариком. Тот быстро шагал, торопясь вернуться в свою лавку.

У жены Хеннеси было больное сердце, и оп торопился, чтобы поскорее отпустить ее отдохнуть, а потому прибавил шагу. Размахивая короткими руками, он думал о том, что сказал ему Леон. “Я ничего не могу обещать, но сделаю все возможное, чтобы эти деньги вернулись к вам”. О, даже если ему вернут хотя бы часть денег, а кроме того, он избавится от необходимости платить десять долларов каждую неделю, он сможет нанять продавца, что немного облегчит им жизнь. Особенно его жене.

Человек в коричневом костюме ехал вдоль тротуара, устремив глаза цвета амбры в спину Хеннеси и не переставая равномерно двигать челюстями. Он ехал медленно и терпеливо, время от времени поглядывая на номера лавочек, как будто медлительность его движения объяснялась тем, что он ищет кого–то по адресу.

В конце улицы находился узкий переулок, по которому можно было скорей добраться до Истерн–стрит. По обе его стороны вздымались огромные склады, и даже теперь, днем, там было сумрачно. Немногие пешеходы пользовались этим путем, но Хеннеси, жалевший свои ноги, всегда ходил по этому переулку.

Человек в коричневом костюме слегка прибавил ходу, когда увидел, что Хеннеси пересекает улицу, чтобы углубиться в переулок.

Когда старик уже шел по узкому проходу, он услышал, что позади него едет машина. Быстро обернувшись, он увидел “паккард”, въезжавший в переулок.

Машины никогда не ездили по этому переулку из–за его небольшой ширины. Тротуар не превышал здесь тридцати сантиметров. Хеннеси понял, что машина едет прямо на него. Страх сжал его сердце и сковал мышцы.

Он замер на середине переулка, бросая вокруг себя отчаянные взгляды. Впереди, на расстоянии двухсот метров, находились ворота, ведущие во двор дома. Ворота были слишком узки для машины, но достаточно широки для него.

Он пустился бежать, старый синий плащ хлопал его по бокам, он задыхался от недостатка воздуха… Хеннеси был слишком стар и слишком слаб для такого бега, но он делал все, что мог…

Человек в коричневом костюме нажал на акселератор, и “паккард” рванулся вперед. Хеннеси, бросивший взгляд через плечо, увидел, что машина его догоняет. Издав вопль ужаса, он сделал последнее усилие, чтобы достичь ворот. Ему оставалось до них метров десять, когда машина настигла его.

Она подбросила старика, как бык подбрасывает матадора. Взлетев на воздух, он упал на спину в нескольких метрах от автомобиля.

Человек в коричневом костюме затормозил и остановился около Хеннеси, который повернул голову, чтобы взглянуть на “паккард” — ему были видны только два колеса и покрытый пылью капот машины. Струйка крови текла у старика изо рта, а грудь разрывалась от боли.

Владелец “паккарда” осмотрел в зеркальце улицу позади себя. Она была пустынна и молчалива. Включив задний ход, он отъехал на несколько метров, потом, переключив скорость, поехал на второй тихо и осторожно, высунувшись из окна, чтобы видеть то, что делает.

Хеннеси, видя, что машина движется прямо на него, закричал.

Человек в коричневом костюме немного вывернул руль и еще больше высунулся из машины. Взгляд старика встретился с его пустыми и равнодушными глазами, похожими на фары. Машина прошла по голове Хеннеси. Человек в коричневом ощутил, как колесо приподнялось, потом опустилось, и на лице его отразилось удовлетворение.

Он прибавил скорость, доехал до конца переулка и влился в поток машин на основной магистрали.

С руками, заложенными за спину, опустив подбородок, Ник Энглиш шагал по своему кабинету. Было семь часов вечера. Все служащие, включая Лоис, ушли. В кабинете остались лишь он и Эд Леон.

С явным беспокойством Энглиш слушал отчет Леона. Тот устроился в кресле, обхватив руками колени и сдвинув шляпу на затылок. Своим глуховатым голосом он излагал невеселые факты.

— Мне кажется, что теперь все, — сказал оп в заключение. — Я пойду повидать эту Митчел завтра. Возможно, она мне что–нибудь расскажет. Не знаю, что ты думаешь относительно Хеннеси, Ник, но я сказал ему, что, может быть, удастся вернуть ему деньги.