Горькие плоды смерти - Джордж Элизабет - Страница 58
- Предыдущая
- 58/152
- Следующая
– Конечно. Но, Томми, не забывай о том, что первый патологоанатом, производивший вскрытие, сделал вывод, что это был приступ, вызванный сердечной аритмией. Не заподозри ее подруга, что здесь что-то нечисто, не будь она знакома с Барбарой, не попроси ты меня ознакомиться с результатами первого вскрытия, – и возможное убийство все приняли бы за естественную, хотя и скоропостижную смерть, на чем все и закончилось бы. В данном случае – если это действительно убийство, – орудие было выбрано блестяще. Теперь тебе остается найти того, кто в совокупности обладает врожденным умом, хитростью и способностью ненавидеть жертву так сильно, чтобы расправиться с нею.
– И с Рори Стэтем.
– Верно. И с Рори Стэтем. Такая вот работа идет тебе прямо в руки.
– Нет, это будет работа Барбары, если все пойдет по-моему, – ответил Линли.
– Сколько у меня есть способов сказать «нет», Томми? – спросила суперинтендант Изабелла Ардери и аккуратно сложила на тарелке вилку и нож, показывая, что с блюдом покончено. Она заказывала камбалу, а Линли – стейк. По словам Изабеллы, ее заказ был приготовлен самым превосходным образом. Увы, ее сотрапезник не мог сказать о себе то же самое.
Он уговорил ее пойти с ним пообедать в ресторан Скотленд-Ярда вместо ее обычного «перекуса», состоявшего из сандвича в кабинете за столом или же вообще на ходу. Начальница приняла его предложение, и они поели вдвоем в спокойной обстановке, где им никто не мешал, так как в этот час в ресторане уже никого не было. Это дало Томасу возможность как бы невзначай завести разговор о смерти одной особы и об отравлении другой, а также о двух расследованиях и вполне логичной необходимости наладить обмен информацией между этими двумя на первый взгляд независимыми расследованиями.
– Поскольку здесь так или иначе было замешано Шафтсбери, возникало немало сложностей, и кто поручится, что нечто важное для выяснения истины не окажется за кадром, не будет отброшено, проигнорировано или намеренно заметено под ковер? – рассказывал он. – В конце концов, дело может закончиться внутренним расследованием из числа тех, что тянутся месяцами, портят всем кровь и стоят кучу денег. Мы же этого не хотим, не так ли?
– Нас это не должно касаться. – Ардери говорила довольно мягко, но Линли уловил в ее глазах холодный блеск предостережения.
Тем не менее инспектор продолжал гнуть свою линию. В данном случае, подчеркнул он, суперинтенданту неплохо бы задуматься о происхождении азида натрия. Он ведь должен был откуда-то появиться? Потом яд осторожно подмешали в некое вещество, которое жертва проглотила, вдохнула или же оно проникло в организм через кожные покровы. Значит, необходимо провести экспертизу личных вещей обеих жертв. Изабелла согласна с этим, не так ли?
– Разумеется, но, боюсь, не в нашей власти отдавать распоряжения насчет каких-либо судебных экспертиз, – заявила Ардери. – Могу я попросить счет? Пусть каждый заплатит сам за себя. Ведь я не пошла у тебя на поводу, как ты надеялся. В противном случае я буду чувствовать себя виноватой за то, что ты заплатил за меня, что вызовет у меня несварение.
– Выслушай меня, – попросил Линли.
– Когда уже нет никакой разницы, верно? – вздохнула женщина и, кивком подозвав официанта, попросила принести кофе. – Хорошо. У тебя есть десять минут. Рассказывай.
И Томас рассказал ей, что в результате ошибочного заключения кембриджского патологоанатома, который счел, что Клэр Эббот умерла от естественных причин, вещи покойной, которые находились в Кембридже и ранее побывали в местной полиции, затем были отправилены ее подруге и редактору Рори Стэтем.
Эти вещи – где бы они сейчас ни находились, предположительно в Шафтсбери, – необходимо вернуть в Кембридж для тщательного исследования. Тем временем квартирой Стэтем должны заняться криминалисты. Кроме этого, необходимо самым внимательным образом осмотреть оба дома Эббот. Одним должны заняться полицейские Шафтсбери, другим – люди из полицейского участка Бишопсгейт, поскольку тот – ближайший к ее лондонскому дому.
При этом следует признать: шансы, что все эти следственные группы будут работать в тесном контакте, обмениваясь любой информацией, способной пролить свет на то, что случилось с обеими женщинами, увы, мизерные.
Изабелла даже бровью не повела. Ее лицо оставалось бесстрастной маской даже в тот момент, когда принесли кофе, а также молоко и сахар, к которым она, впрочем, даже не притронулась.
– Один и тот же человек убил первую женщину и едва не убил вторую, – сказал Линли. – Мы имеем дело с одним и тем же инструментом убийства…
– Пока точно неизвестно, Томми, имеем ли мы в первом случае дело именно с убийством, – возразила его начальница. – Кроме того – если только ты у нас не ясновидец, – еще не доказано, что второй случай идентичен первому.
– Послушай, Изабелла…
Суперинтендант пристально посмотрела подчиненному в глаза.
– Шеф, но может ли быть иначе, если состояние обеих практически одинаково? – сделал еще одну попытку убедить ее инспектор.
– Ну да, одна мертва, вторая пока еще жива…
– Она в коме. Отчаянно цепляется за жизнь.
– …я бы не решилась назвать эти два случая идентичными. Кстати, и ты, Томми, тоже. И сержант Хейверс. Ведь, как я понимаю, это все как-то связано с Барбарой Хейверс, верно? Ты не стал бы приглашать меня на обед лишь затем, чтобы уговорить меня передать это расследование тебе. Неужели тебе больше нечем заняться?
Линли решил подойти к делу с другой стороны. Уцепившись за предыдущую фразу собеседницы, он сказал:
– Лично я сильно сомневаюсь, Изабелла, что трезвомыслящий человек выберет азид натрия, чтобы свести счеты с жизнью.
Ардери бросила на него колючий взгляд, недовольная тем, что он в который раз назвал ее по имени, но ничего не сказала. Томас же продолжил:
– Подумай сама. Две женщины, одна в Кембридже, другая в Лондоне. Обе фактически были одни, когда это случилось. Обе стали жертвами одного и того же смертельного яда.
– Согласна, это подозрительно, или как ты там обычно говоришь в таких случаях, – кивнула Изабелла. – Но только в том случае, если вторая женщина была отравлена тем же самым ядом. Чего мы – когда же ты, наконец, уяснишь это для себя! – пока не знаем. Но в любом случае, мы не станем лезть в чужое расследование. Потому что так не делают. Насколько мне известно, расследование смерти в Кембридже начнется в тот момент, когда тамошняя полиция получит отчет о повторном вскрытии, что произойдет уже сегодня, если уже не произошло. Полиция Фулхэма займется делами, как только определится ситуация со второй женщиной, которая – согласись, мы пока не можем этого отрицать – могла совершить попытку самоубийства.
– Она звонила Барбаре Хейверс, оставила сообщение, и они договорились о встрече. Не похоже на пролог к самоубийству. Согласись, вряд ли ее звонок Барбаре предполагает отчаяние, которое бы подтолкнуло ее покончить с жизнью.
– Она потеряла подругу, Томми. Любимого человека. Она никак не ожидала, что та скоропостижно скончается, и потому была убита горем. Ей казалось, что мир рухнул, а ее собственная жизнь утратила всякий смысл… – Заметив выражение лица Линли, Ардери поспешила добавить: – Господи. Извини меня. Я не подумала.
Впрочем, ее собеседник не собирался развивать тему смерти Хелен.
– Она не стала бы лишать себя жизни, чтобы бросить собаку одну в квартире, – привел он еще один аргумент. – Она бы как-то распорядилась насчет животного.
– С каких это пор ты стал защитником животных? И где она, кстати?
– Ты о ком?
– О собаке, конечно. Что с ней? Если ты уже не отвез ее в Баттерси…
– Это не простая собака, а специально дрессированная, – ответил Линли. – Я не собираюсь отдавать ее в собачий приют, пока ее хозяйка в больнице.
– И? Где же она? Только, пожалуйста, не говори мне, что ты привязал это несчастное существо к ножке стола.
– Обычно я не привязываю собак, – сухо ответил инспектор.
- Предыдущая
- 58/152
- Следующая