Горькие плоды смерти - Джордж Элизабет - Страница 57

Боже, такая, как она, способна любого привести в бешенство, подумал Линли. С другой стороны, какой ей смысл держаться за работу, если она не в состоянии выполнять эту работу так, как могла бы?

Линли не сразу вернулся на Виктория-стрит, хотя и взял с Барбары Хейверс обещание, что сама она отправится именно туда. Доехав до Кингс-роуд, он влился в бесконечную вереницу машин, такси и автобусов, двигавшихся в направлении Слоун-сквер, и в конце концов зигзагами выехал к реке. Здесь, на углу Чейн-роу и Лордшип-плейс, стоял кирпичный дом его друга Саймона Сент-Джеймса.

Томас решил, что если и пытаться вступить в схватку с Изабеллой Ардери, то нужно хотя бы быть в курсе основных фактов. Дверь ему открыл сам Сент-Джеймс, появившись на пороге в обществе своей любимицы, длинношерстой таксы со странной кличкой Пич[9].

Обнюхав ноги гостя, в том числе и подметки его ботинок, Пич сочла их приемлемыми, после чего вернулась к своему прежнему занятию, а именно к выклянчиванию у хозяина кусочка тоста, который тот в данный момент жевал. Запоздалый «перекус», признался Саймон. Не желает ли Линли составить ему компанию? Правда, им придется самим заварить кофе и поджарить тосты. К сожалению, сейчас он дома один, и на помощь звать некого – ни жена, ни тесть не смогут помочь им в кулинарных делах.

Томас вежливо отказался и последовал за хозяином в комнату слева от входа, которая служила Сент-Джеймсу одновременно кабинетом и гостиной. Впрочем, вряд ли это место могло служить для приема гостей, так как было заставлено книгами от пола до потолка. Крошечный пятачок одной стены занимал небольшой викторианский камин, а все свободное пространство другой – черно-белые фото жены Саймона.

Сент-Джеймс признался гостю, что тот застал его за чтением, указав при этом на письменный стол, где среди стопок книг – видимо, научных монографий – стояла чашка кофе и тарелка с тостами. Что привело его друга в Челси, осведомился хозяин дома, если он отказывается даже от кофе и тостов?

Саймон сел в одно из двух обтянутых кожей кресел, стоявших перпендикулярно к камину напротив антикварного вида диванчика, на котором в данный момент, так и не дождавшись угощения, вертелась такса, по всей видимости, устраиваясь поудобнее перед тем, как вздремнуть. Гостю хозяин дома указал на второе кресло, на всякий случай еще раз спросив у Линли, уверен ли тот, что не хочет кофе.

– Абсолютно, – заверил его Томас. – Я только что выпил кофе в больнице Челси и Вестминстера. В знак примирения с Барбарой. Кстати, вполне себе удобоваримое пойло, что даже странно. Почти как в том кафе в Виндзоре, в которое мы с тобою часто хаживали.

Сент-Джеймс улыбнулся.

– Порошковый кофе, порошковое молоко, горячая вода из-под крана и кубики сахара, которые не растворяются… Смею предположить, в больнице вы оказались не ради этого кофе? – пошутил он.

Линли рассказал старому другу о Рори Стэтем, о том, как и в каком состоянии его коллега нашла несчастную женщину. Поставив кофейную чашку на столик между креслами, Сент-Джеймс включил лампу, чтобы разогнать сумрак дождливого дня.

– Полагаете, что это снова азид натрия? – спросил он.

– Хейверс считает именно так. С другой стороны, мисс Стэтем все еще жива. Такое возможно, Саймон? Когда мы с тобою говорили об этом, у меня возникло впечатление, что любая доза этого вещества смертельна.

Эксперт запустил пятерню в волосы. К слову, те у него всегда были длинными, взъерошенными и, завиваясь на кончиках, падали ниже воротника. Затем он зевнул, однако тотчас же извинился, сказав, что это все навевающая сон природа научных монографий, будь они неладны, и ответил на вопрос гостя. Все зависит от количества ядовитого вещества, сказал он, и от метода его применения. Например, в смеси с водой или кислотой он превращается в ядовитый газ. Вдыхание этого газа приводит к резкому снижению кровяного давления, за которым следует блокировка дыхания и смерть. Принятие яда вместе с едой или питьем – опять-таки, в зависимости от количества – стремительно дает такие симптомы, как кашель, головокружение, головная боль, тошнота и так далее. Что вовсе не обязательно приводит к летальному исходу, если вовремя приступить к лечению.

Однако здесь есть один нюанс, добавил Сент-Джеймс: при попадании в желудочно-кишечный тракт азид натрия смешивается с желудочным соком, делая жертву отравления опасной для окружающих.

– Образуется азотистоводородная кислота, – объяснил Саймон. – Неудивительно, что, общаясь с той женщиной, которую нашла Барбара, врачи предприняли меры предосторожности. Они не знают, каким способом отравляющее вещество попало к ней в организм, однако тот факт, что она все еще жива, указывает на то, что отравление произошло не в результате вдыхания газа, а скорее потому, что она проглотила яд с едой или питьем.

Линли задумался о том, мог ли кто-то проникнуть в квартиру Рори Стэтем и подмешать яд ей в пищу или питье, которые хранились у нее в холодильнике. Вполне вероятно, что у кого-то мог быть запасной ключ, но скорее всего, она могла, сама того не ведая, пригласить отравителя к себе домой. В конце концов, достаточно всего пары секунд, чтобы, пока хозяйка куда-то вышла, незаметно подсыпать яд… во что? В сахарницу? В картонку с молоком? В пачку мюсли?

– Конечно, – сказал Сент-Джеймс, как будто размышляя вслух, – это вещество настолько токсично, что, даже если его частички были на одежде той женщины, что умерла в Кембридже, это могло привести к тяжелому отравлению. И если эта вторая женщина, как ее имя, Томми?

– Рори Стэтем.

– Если у Рори Стэтем был контакт с азидом натрия при прикосновении к одежде…

– С какой стати ему быть на ее одежде?

– Если она сама себя отравила. Если не предприняла мер предосторожности, подмешивая яд в воду, чай, кофе, вино, в прохладительный напиток.

– Барбара тысячу раз отвергла предположение о самоубийстве Клэр Эббот, Саймон. Она была на пике профессионального успеха. – И инспектор поведал другу все: про Клэр, ее книгу, продажи, скандальную репутацию автора, о которой Сент-Джеймсу, давнему читателю газет, было хорошо известно. – Барбара утверждает, что это невозможно.

– Порой в самоубийство трудно поверить, – согласился эксперт. – Все это – ее слава, как феминистки и писательницы – лишь внешние признаки успеха. Что же касается души Клэр Эббот… Все могло быть иначе.

– Хорошо, на мгновение представим, что это так – что она приняла дозу азида натрия, чтобы свести счеты с жизнью; но где, скажи на милость, она могла раздобыть это вещество?

– В лабораториях, больницах, частных клиниках, – ответил Сент-Джеймс. – В любом месте, где имеются реактивы.

– А как обращаться с ним, попади оно в чьи-то руки?..

– Если кто-то ее убил, ты это хочешь сказать?

– Именно.

– Тот, кто его раздобыл, должен был заранее знать о его смертоносных свойствах, особенно при вдыхании в виде газа или пыли. Однако риск можно минимизировать. Хирургическая маска, латексные перчатки, тщательная чистка и стирка собственной одежды, а еще лучше – ее утилизация после того, как в ней работали с ядом, подмешивая его во что-нибудь. Это существенно снизило бы риск, как я уже сказал.

– А что потом? Допустим, было использовано не все количество азида натрия? Куда девать остаток?

– Это белый кристаллический порошок, – пожал плечами Саймон. – От него можно и не избавляться, достаточно замаскировать под что-то безобидное. Можно во что-то плотно укупорить и выбросить вместе с мусором, чтобы оно оказалось на свалке. Мир сходит с ума от угроз террористов. Мне же кажется, что правительству пора обязать мусорщиков обзавестись собаками, чтобы те обнюхивали мешки с бытовыми отходами на предмет азида натрия.

Линли кивнул. Разумное умозаключение. И все же он сказал:

– Мне кажется, есть десятки, если не сотни, способов отравить человека, не прибегая к чему-то настолько опасному для жизни самого отравителя.