Медиум - Буянов Николай - Страница 87
- Предыдущая
- 87/90
- Следующая
– Это была наша ошибка…
– Чья «наша»?
– Тех, кого вы называете Древними. Шар может нести не только добро и знание – он может превратиться в страшное оружие. А вы… Вы играли с ним, как дети со спичками.
– Мы? Или вы?
– Это игра словами.
– Моя дочь – не игра. Не знаю, возможно, намерения у тебя были самые чистые… Но ты взял в союзники силы тьмы – а они никого не отпускают назад. Поздно.
– Хорошо. Тогда возьми меня с собой.
– Нет. Хочешь получить Шар – торопись. Я чувствую: он уходит.
Артур завистливо вздохнул.
– Хотел бы я иметь твои способности!
– Не связывался бы с Черным магом.
– Она здесь? – Глаза Воронова бегали из стороны в сторону, пока не остановились на высившемся рядом охраннике. – Ты что молчишь, хрен собачий? За каким я вам плачу деньги? Не можете накрыть девчонку-соплюшку? Перекройте все коридоры!
Сейчас он выглядел очень энергичным и деятельным, но это была энергия загнанного в угол.
– Ну хоть какие-то соображения у тебя есть? – прошипел он Туровскому.
– Какие тут могут быть… Трясите официанток и горничных – Аленка украла платье и белый передник. На фотографии надежды мало – она обучена менять внешность до неузнаваемости. Твой лучший друг постарался.
– Возраст, телосложение? – исходил Воронов.
– Вы же девочек набирали по стандарту. Фигура, и чтоб молоденькие, сексуальные… Кабы сообразили пригласить старух из богадельни – мы бы сейчас вычислили её моментально.
А у самого лихорадочно билась мысль: «Игорь! Где ты, Игорь?»
– Господин Воронов!
Они оба были на нервах и поэтому чуть не запустили руку под пиджак синхронным движением – за оружием…
Мистер Кертон выглядел разгневанным. Он широкими «семимильными» шагами шел по коридору (хорошенькая девчушка в передничке и с подносом шарахнулась в сторону), супруга в вечернем платье торопливо семенила сзади.
– Только тебя и не хватало, – обреченно проговорил Олег Германович и, широко улыбаясь, заспешил навстречу. – Алекс, куда же вы пропали?
Англичанин подошел вплотную, и Воронов увидел, что глаза его на самом деле вовсе не голубые, как показалось ранее, а холодного стального цвета.
– Я ознакомился с досье, которое предоставил мне господин Туровский. – Девочка-переводчица добросовестно воспроизвела фразу на русском. – …И теперь хочу услышать ваши объяснения. В противном случае мне придется воздержаться от подписания контракта.
Воронов больше не мог сдерживаться. Круто развернувшись, он вцепился Туровскому в лацканы пиджака.
– Ты все-таки протащил сюда это дерьмо!
– Я сделал то, что обещал.
Он дышал тяжело, с присвистом, будто только что закончил марафонскую дистанцию
– Ты хоть понимаешь, что натворил? Это же твой приговор.
– Не грозись.
– Да Бог ты мой, какие угрозы? Я выкручусь. Мне в любом случае не дадут утонуть, я слишком важный винтик в механизме… Не будет Кертона – будет другой, третий, десятый.
– Что говорит этот господин?
– Кажется, он готов отказаться от заключения договора. И ещё он сказал, что господина полицейского казнят… О, казнят ужасным способом! Я даже не могу повторить.
– Босс, мы проверили официанток, – сунулся недавний «секьюрити».
– Еще раз проверяйте! – заорал тот. – А этот мент почему до сих пор здесь? Я же приказал…
– Я думаю, господа, вы закончите беседу без меня, – прервал перепалку англичанин. – Если я вдруг понадоблюсь, мы будем у себя в номере. Приятного вечера.
Он сделал движение рукой – тут же подошла девочка с подносом, которую он недавно чуть не сшиб в коридоре, и подала коктейль. Кертон опорожнил содержимое не поморщившись, одним мощным глотком. «Во дает, – восхитился Сергей Павлович. – Как всю жизнь провел в России…»
Глава 29
ГРАНЬ
Валерку шатало из стороны в сторону. Дурман проходил медленно и мучительно, хотелось лечь прямо на нагретый асфальт и лежать, лежать – пусть все течет, как текло, само собой. Прохожие, казалось, все до одного высыпали на улицу с одной-единственной целью: становиться на дороге, возмущаться, когда их толкают, стращать милицией, ОМОНом, армией…
Он набрел на телефон-автомат, припал к нему, как заблудившийся в пустыне – к источнику воды, и с трудом набрал номер Колесникова.
– Ну же, – с мольбой проговорил он, с отвращением слушая длинные гудки. – Где вы все шастаете?
– Молодой человек, вы звоните или как?
– Звоню, звоню…
Ох, скорее же! В отчаянии Валерка так приложил трубку о рычаг, что тучная женщина, стоявшая рядом и напряженно ожидающая своей очереди, взвизгнула:
– Хулиган! Из-за вас житья не стало! Еще и зенки налил, пьянь! Изыди, пока милиционера не позвала! Она что-то кричала ему в спину, но ноги несли Валерку напрямик, пересекая тротуары и пожелтевшие газоны, к стеклянным дверям гостиницы «Ольви». Валера не мог себе этого объяснить – он словно нюхом чувствовал цель. Там была та девочка, с которой он только что сидел в «стекляшке» и тихонько цедил пиво из высокой жестянки. Перебежав площадь, он взлетел по монументальным, словно в мавзолее, ступеням и рванул на себя блестящую ручку.
– Куда? – спросил охранник (Валерка каким-то уголком сознания отметил, что он никак не выглядел ленивым сторожем – что-то там происходило, что-то экстренное, и лицо у парня из «секъюрити» было напряженное и мрачное).
– Пожалуйста, – взмолился Валерка. – Там девушка… Она исчезла, то есть все думали, что она исчезла, даже считали погибшей…
– Ну-ка стой. Стоять, сказал! – Охранник резко ухватил его за плечо. Валерка попробовал освободиться – но куда там…
– Подними руки.
– Да вы что!
– Руки поднял в темпе! – рявкнул «секьюрити». – Лицом к стене, ноги расставить!
– Ладно, ладно. Я что, против?.. Обыскивайте, если надо.
Валера миролюбиво посмотрел на парня, скользнул взглядом по стеклянной двери (с сумеречной улицы ярко освещенный вестибюль просматривался, будто лежал на ладони: роскошный иностранец – он почему-то сразу просек в нем иностранца – что-то сурово выговаривал высокому худощавому человеку в сером костюме. Валерка знал этого человека, память услужливо подсказала: следователь, какой-то там друг детства Игоря Ивановича, только вот фамилия вылетела из головы. Турецкий… Туранский…).
А потом он увидел Аленку.
Странный шум снаружи. Туровский почти с ужасом посмотрел на официантку, в её прозрачные спокойные глаза – вот он, момент истины, – потом перевел взгляд на стеклянную дверь. Здоровенный качок-охранник с остервенением заламывал руки парнишке в голубой джинсовке, студентику, судя по виду, а тот с не меньшей яростью вырывался, пытаясь дотянуться до стекла и что-то отчаянно крича (сквозь толстое стекло звук долетал на пределе слышимости).
– …енка!!!
– Аленка, – проговорил Сергей Павлович.
Официантка приветливо-профессионально улыбнулась.
– Извините, вы обознались.
Он видел все ясно и отчетливо, словно при вспышке молнии. Вытянутое бледное лицо Воронова. Исчезнувшую под пиджаком руку охранника. Удаляющиеся гордые спины мистера и миссис Кертон… Весь окружающий мир замер, словно в стоп-кадре, – превращение краткого мига в бесконечность…
– А-лее-наа!!! – нечеловеческий, отчаянный крик неизвестно откуда взявшегося Колесникова.
Девочка-официантка так и осталась стоять с будто приклеенной к мордашке растерянной улыбкой (поднос выпал из рук и с мелодичным звоном покатился по полу). И только одно существо двигалось в этом застывшем мире – с дикой, фантастической скоростью.
Туровский попытался выставить руку для защиты, но это было равносильно желанию остановить мчащийся локомотив. Переводчица наносила удары, казалось, по всем болевым точкам одновременно, словно расчленяя тело противника на отдельные фрагменты. Он уже не сопротивлялся – ноги подогнулись, руки повисли непослушными плетьми, и все, что он успел, – это столкнуть в угол Воронова, на которого так некстати напал столбняк, и крикнуть (прохрипеть) охраннику, сжимавшему «беретту»:
- Предыдущая
- 87/90
- Следующая
