Исторические и теоретические основы геополитики - Зубачевский В. - Страница 2

Лидеры большевиков, рассматривая Октябрьскую революцию как начало мировой революции, применяли на практике революционную геополитику. С утверждением авторитарно-государственнического курса Сталина на построение социализма в одной стране в политике СССР проявился геополитический императив в его классическом понимании. Хотя геополитику не признали наукой, но политическая география интерпретировала геополитически ряд географических понятий. Геополитическая преемственность государственных интересов Российской империи и Советского Союза выявилась в начале II-й мировой войны.

Так, в мае 1941 г. было опубликовано письмо Сталина к членам ПБ ЦК ВКП (б) от 19 февраля 1934 г. по поводу статьи Ф. Энгельса, писавшего: «Росийская империя… своим постоянным вмешательством в дела Запада задерживает и нарушает нормальный ход нашего развития и делает это с целью завоевания для себя таких географических позиций, которые обеспечили бы ей господство над Европой и тем самым сделали бы невозможной победу европейского пролетариата»[2]. По мнению Сталина, Энгельс, стремясь в 1890 г. дискредитировать внешнюю политику русского царизма, преувеличил его агрессивность и реакционность. Сталин уличил Энгельса в игнорировании англо-германского антагонизма, в смеси проанглийских, антирусских и вульгарных немецких националистических взглядов[3]. Ранее в СССР расхождения с историческими фактами в статьях и письмах К. Маркса и Энгельса замалчивали или сглаживали. Однако заметим: присущее Марксу и Энгельсу русофобие привело их в годы Крымской войны даже к публикации в газете «New York Daily Tribune» статей, в которых выдвигалась идея о возвращении России к границам начала ХVII в. и лишении ее выхода к морям.

В современной отечественной литературе по теории международных отношений геополитическое направление наиболее влиятельно, но поскольку российская геополитика еще молода, автору ближе устоявшаяся западная концепция реализма, адекватно отражающая геополитические мотивы поведения государств с XVII в. и до начала «холодной войны». Часть «реалистов» и «холодную войну» рассматривают как геостратегическое стремление СССР к мировому господству. В США и Западной Европе международные отношения исследуются в целом в русле концепции реализма, у истоков которой стоял американский ученый Х. И. Моргентау. Постулаты теории реализма гласят: 1. Национальные государства как основной субъект международных отношений выражают свои интересы в категориях силы. 2. Внутренней пружиной международных отношений является борьба государств за максимальную степень своего влияния во внешней среде. 3. Оптимальным состоянием внешней среды является региональное равновесие сил, которое достигается политикой баланса сил, предупреждая образование национальной или коалиционной мощи, превосходящей мощь существующих государств или их коалиций.

Американский адмирал Мэхен разработал теорию морской силы, опираясь на которую, аргументировал необходимость превращения США в мощную военно-морскую державу. Важную роль в борьбе с континентальными державами адмирал отводил стратегии анаконды, предполагавшую блокаду евразийских государств с моря в кольцах «анаконды» и сдавливание континентальной массы за счёт выведения из-под её контроля береговых зон.

Мэхен участвовал в разработке стратегии американо-испанской войны в конце XIX в., основную роль в которой играл флот с морской пехотой на борту (первый вклад США в военную науку). В этот период в американском историческом лексиконе появился термин «политика с позиции силы». Адмирал первым в США исследовал соотношение сил в Азии и выдвинул идею существования в 40-х параллелях спорного и оспариваемого пояса (Мэхен отнес к нему и русский Дальний Восток). Морские державы стремились к контролю над спорным поясом и сталкивались с Россией, не являвшейся, по мнению адмирала, морской державой, но целью России были незамерзающие порты. Не случайно в этом регионе разразилась русско-японская война, которую спровоцировала Великобритания с целью ослабления России. Страх потерять объекты геополитической значимости (в первую очередь, Индию) был у британцев маниакальным: ослабив Россию, они принесли в жертву спокойствие метрополии. Мэхен обратил внимание и на то, что одной из причин поражения России в войне с Японией было техническое несовершенство Транссибирской магистрали.

Геополитические конструкции Мэхена имели практическую значимость: 1. Технологические проекты за пределами США (Панамский канал, железные дороги) требовали американского военного присутствия. 2. Обосновывая интересы США на других континентах, адмирал считал ключом в мировой политике северную континентальную полусферу, в которой доминировала Россия. По мнению Мэхена, США являются форпостом западной цивилизации, а затем станут мировой державой. Американскую экспансию адмирал отождествлял с благополучием мира, но будучи реалистом, считал движущей силой мировой политики не идеологию, а расширение территории за счет слабых государств. По мнению адмирала, ни один народ не сможет добиться благосостояния и влияния на мировую политику без морской мощи. Этот тезис Мэхена актуален и для России.

Выдержки из книги А. Мэхена.

Мэхен А. Влияние морской силы на историю (1660–1783). М.; Л., 1941 (впервые книга издана в 1889 г.).

Глубокое влияние морской торговли на богатство и силу государств стало ясным задолго до того, как были открыты истинные законы, управляющие ее ростом и процветанием. Чтобы обеспечить свои народам несоразмерную долю благ морской торговли, правительства не жалели никаких усилий, стараясь помешать участию в ней других наций как путем мирных законодательных мер (монополии, запретительные правила), так и путем прямого насилия… Столкновение интересов, порождавшееся попытками добиться большей доли в выгодах морской торговли. приводили к войнам. С другой стороны, ход и результаты войн. значительно видоизменялись контролем над морем. история морской силы. является в значительной мере военной историей.

В… трех факторах – 1) в производстве, порождающем необходимость в обмене продуктов, 2) в торговом флоте, который осуществляет этот обмен, и 3) в колониях, которые расширяют, облегчают и обеспечивают безопасность операций торгового флота, – надо искать ключ ко многому в истории и политике наций, граничащих с морем… история прибрежных наций определялась не столько ловкостью и предусмотрительностью правительств, сколько условиями положения, протяжения и очертаний береговой линии, численностью и характером народа, т. е. вообще тем, что называется естественными условиями. однако. мудрые и неразумные деяния отдельных личностей имели в известные периоды большое влияние на рост морской силы, в широком смысле слова, который обнимает не только мощь военного флота, владеющего морем или частью его силою оружия, но также и мирную торговлю и судоходство, из которых возникает естественным путем военный флот. Перечислим главные условия, влияющие на морское могущество наций: I. Географическое положение. II. Физическая организация., включая сюда естественную производительность и климат. III. Величина территории. IV. Численность населения. V. Характер народа. VI. Характер правительства, включая в эту рубрику и национальные учреждения.

I. Географическое положение. если государство расположено так, что оно не принуждено ни защищать себя со стороны суши, ни искать расширения территории путем сухопутных действий, то уже по самому единству своей цели, направленной на море, оно имеет преимущество сравнительно с государством, одна из границ которого континентальна. Таково и было преимущество Англии как морской державы перед Францией и Голландией. Могущество последней было быстро подорвано необходимостью содержать большую армию и вести дорогостоящие войны для сохранения своей независимости, а политика Франции постоянно отвлекалась от моря. проектами континентальных приобретений. Географическое положение страны может способствовать либо концентрации, либо рассредоточению морских сил. В этом отношении Британские острова опять‑таки имеют преимущество перед Францией. Положение Франции, соприкасающейся и с Средиземным морем и с океаном, хотя и имеет свои выгоды, в целом представляет источник слабости ее на море. Восточный и западный французские флоты были способны соединиться только после прохода через Гибралтарский пролив, что часто было сопряжено с риском потерь, а иногда и с самими потерями… Создав огромную колониальную империю, Англия в значительной мере пожертвовала преимуществом концентрации своих сил вокруг собственных берегов; но жертва была принесена мудро, ибо выгоды превысили потери, как это доказали результаты. С ростом ее колониальной системы увеличивались и ее военные флоты, но ее торговое судоходство и богатство росли еще быстрее… C. 25. Географическое положение страны может не только благоприятствовать концентрации ее сил, но и придавать ей дополнительное стратегическое преимущество, заключающееся в центральном положении и наличии хороших баз для враждебных операций против ее вероятных врагов. Таково, в частности, положение Англии. Одной стороной она обращена к Голландии и к северным державам, другой – к Франции и Атлантике. Если ей угрожала коалиция между Францией и морскими державами Северного моря и Балтики, как это иногда бывало, ее флоты… занимали внутренние позиции и таким образом были способны противопоставить свои объединенные силы любому из неприятелей, пытавшемуся пройти через Канал для соединения со своим союзником. Кроме того, природа дала Англии лучшие порты и безопаснейшие для подхода к ним берега.