Тайна Нереиды - Алферова Марианна Владимировна - Страница 65
- Предыдущая
- 65/93
- Следующая
Элий и Рутилий к нему повернулись.
– Ссыльный? – спросил Элий.
– Вроде того… – Римлянин подмигнул странным путешественникам. – А вас, ребята прислали сюда служить?
Пурпурная туника Цезаря под слоем пыли была не отличима от красной военной.
– Вроде того, – повторил Элий.
– Гней, – представился ссыльный и отложил стило. – Просто Гней… А если вам нужен тот парень, что прибыл несколько дней назад и перерыл весь город, то он вторые сутки пьянствует в таверне «Фламинго». И не благодарите! – Гней демонстративно выставил вперед руку и отстранился. – Но если щедрые путники подарят мне аурей, я приму.
Рутилий попытался протестовать, но Цезарь положил на стол перед ссыльным золотую монету.
– Вымогательство? – спросил Элий на прощание.
– Совершенно невинное… – Лицо Гнея расплылось в улыбке. – Маленькое, вот такусенькое…
– Разве в данном случае размер имеет значение?
Гней гнусно захихикал:
– А ты шутник, Цезарь! Надо же, какой шутник!
Квинт, однако, не пьянствовал в таверне, а ждал у дверей станции, причем совершенно трезвый. Рутилий хотел вернуться и вздуть жулика Гнея, но Элия остановил трибуна.
Квинт нашел в Нисибисе следы Триона – но и только. В просторном доме бывшего скототорговца обнаружились остатки лаборатории – свинцовые ящики, разбитые корпуса приборов, куски графита. И даже что-то отдаленно похожее на корпус, в который можно поместить урановый заряд. Как потом выяснилось – корпус был сделан из обычной, нелегированной стали – материала совершенно не подходящего для этой цели. То есть они нашли самый примитивный макет. Квинт обошел дом, водя из стороны сторону мигающим красной лампочкой прибором. Прибор этот он получил от Нормы Галликан, отправляясь на охоту за Трионом.
Прибор трещал.
– Фонит, – сказал Квинт. – Но не сильно.
Элию все это не нравилось. А что, если эти склады в разных городах – всего лишь приманка, разбросанная по дороге, чтобы заманить зверя в ловушку. И зверь этот – Элий. Правдоподобная версия, но чего-то в ней не доставало. Какого-то звена. Элий уселся на скамью, притянул к себе свинцовый ящик. Совсем небольшой такой ящичек. Скорее уж не ящик, а шкатулка. Насколько Элий помнил, по расчетам урана-235 для бомбы требуется не так уж много. А руды? Руды – неимоверно много. Ее нужно обработать диффузным методом. Тут надобен настоящий завод. Уран-235 отделяют, перегоняя гексафторид урана через тончайшие мембраны. Даже имея сырье, сделать саму бомбу неимоверно сложно. Где можно в Нисибисе взять сверхпрочные тугоплавкие материалы для корпуса, выдерживающие огромное давление? Конструкция бомбы должна позволять практически мгновенно соединять части заряда. Такие вещи не создаются в доме скототорговца. Лаборатория Триона в Вероне напоминала город. Даже если предположить, что Трион уже решил теоретические проблемы, даже если он овладел тонкостями технологии создания бомбы, все равно в этой комнатушке на этом оборудовании ничего не создашь. Это не лаборатория. Это декорация. Трион их обманул. Если только…
Элий вышел на улицу. Несколько ассирийцев, потомки древних властителей Месопотамии, с длинными завитыми колечками бородами, с темными удлиненными глазами – точь-в-точь таких изображают на старинных барельефах, торговали сувенирами. Элий спросил у них дорогу в библиотеку. Он не знал, что собирается искать в старинных кодексах. Но догадка вертелась в мозгу. Он вот-вот должен разгадать ее, и…
Роксана разговаривала у входа с библиотекарем-ассирийцем. На ней было легкое платье с глубоким вырезом на спине. Черная грива волос служила ей пелериной. Элия она заметила, приветственно махнула рукой, будто ждала его прихода.
– Преследуешь меня? – Девушка насмешливо прищурилась.
Элий смутился, хотя и в мыслях не имел ничего подобного. Или во всяком случае, думал, что не имел.
– Ты что-то здесь ищешь? – спросил он как можно суше. – Материалы для книги? Кажется, о Филиппе Арабе?
– А, запомнил… – торжествующе улыбнулась Роксана.
– Меня и самого интересует… – он замолчал.
– Я всегда хотела проследовать по его пути – Антиохия, Карры, Резайна, Нисибис, Церцезий…
– Повтори, – потребовал он.
– Что именно? Филипп Араб – очень интересная фигура…
– Его путь. Вернее, путь римской армии. – И Элий сам повторил. – Карры, Резайна, Нисибис, Церцезий…
Трион идет путем Филиппа Араба по Месопотамии. Тысячу лет назад Филипп Араб сопровождал юного императора Гордиана III именно этой дорогой. Теперь на этом пути Трион, как удирающий от погони пес, оставляет метки. Лемур сказал, что в теле Триона заключена душа Филиппа Араба. Воды Леты больше не дают душам полного забвения. Смутно, как в полусне, приходят из прошлого старые обиды и неисполненные желания. Вновь и вновь жажда власти мутит рассудок, вновь и вновь пролитая кровь взывает к отмщению. Когда-то Филипп прошел этим путем и убил в Церцезии Гордиана. А через несколько лет сам был свергнут и убит Траяном Децием. Душа Филиппа Араба, властолюбца и убийцы ненавидит потомков Деция. Вот почему Трион выбрал этот путь, приведший его в прежней ипостаси к обладанию пурпуром. Трион заманивал Элия в Церцезий. Последний Деций умрет так же, как умер последний Гордиан.
– Почему ты не сказала раньше?
– О чем? – Она по привычке тряхнула головой.
Грива черных волос метнулась из стороны в сторону. Их концы наверняка щекочут кощу на обнаженной спине…
Элий ушел, не прощаясь.
Искать в Месопотамии Триона бесполезно. Месопотамия для Триона – всего лишь огромное поле для игры. Трион обожал большие масштабы.
Да, Трион ставит грандиозный спектакль. Но кто стал патроном академика? Кто оплатил расходы? Ктесифон? Царь Эрудий? «Он на это не способен», – Элий не сомневался, давая ответ. Но что если Трион нашел патрона почти такого же могущественного, как император Рима. Быть может, почти всемогущего… Нет, это невозможно! Но почему? Потому что слишком страшно?
Префект Нисибиса Дионисий прнял римлян в просторном таблине, увешанном коврами и драгоценными тканями на восточный манер. Дионисий неврничал, он то вставал, то садился, то расхаживал по таблину. Подходил к окну. Забывал, о чем говорил. Впрочем, говорил он все о мелочах, не смея подступиться к главному, чем вызывал нескрываемое раздражение военного коменданта Мезрума. Нисибис имел статус военной крепости и обладал гарнизоном в двести двадцать человек и комендантом. Крепость! Она мало изменилась со времен Шапура II. Мезрум видел плохо скрытую усмешку на губах римского трибуна. Цезарь был сдержан и подчеркнуто вежлив. Но зачем, о Великий Ахура Маздра, зачем сюда занесло наследника Империи и триста человек его охраны?
Наконец Мезрум не выдержал и прервал Дионисия:
– Будем говорить прямо.
Прямо Дионисий говорить не умел – он привык изъясняться намеками. Но римляне, похоже, его намеки не понимали.
– Мои люди поймали лазутчика варваров. Теперь у нас точные данные: через пять дней под стенами города будет десятитысячное войско, – заявил Мезрум.
– Пошлите за помощью, – предложил Рутилий.
– Уже послали. Но никто не придет. Но вы здесь. Вы должны нам помочь.
– Должны? – переспросил Рутилий насмешливо.
– Между Месопотамией и Римом заключен договор о взаимопощи и согласии, – напомнил Дионисий. – Боголюбимый Цезарь должен помнить о нашем договоре.
– Но это не значит, что именно мы должны оказывать помощь, – попытался ускользнуть от почетной обязанности трибун. – Мне поручена охрана Цезаря, я не могу ввязываться в местные конфликты.
– Значит, вы оставите нас на произвол судьбы? – Дионисий повернулся к Цезарю. – А как же договор? «Любые военные силы, оказавшиеся в районе военных действий, должны прийти на помощь…» – процитировал префект пункт договора.
У Дионисия дергалась щека и дрожали губы. Элию хотелось думать, что префект боится за свой город.
– Хорошо, мы поможем, – сказал Цезарь.
Рутилий молчал. Он не проронил ни слова, пока Дионисий рассыпался в словах благодарности и порывался целовать Цезарю руки и одежду; молчал, пока Мезрум давал отчет об укреплениях и вооружении. И лишь когда Цезарь покинул дворец Дионисия, Рутилий сказал два слова, подводя итог:
- Предыдущая
- 65/93
- Следующая
