Тайна Нереиды - Алферова Марианна Владимировна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/93
• Следующая

– Ну, каково быть наследником Гая Гракха? – поинтер6есовался лемур. Элий поднял голову. Призрак плавал под потолком, этакая светящаяся амеба в воздухе. Запах плесени выветрился, но не до конца. – Не так плохо, по-моему. Если бы тебе досталась душа Филиппа Араба, ты был бы расстроен куда сильнее. Неприятно помнить, что в прошлой жизни ты прикончил мальчишку-императора, чтобы получить власть, а потом тебя самого укокошили собственные солдаты. Чтобы ты делал, имея такую душу?

– Сошел бы с ума, – отвечал тихо Элий.

– А Трион не сходит, – хихикнул лемур.

Элий не сомневался, что Лемур намеренно завел речь о Трионе.

– И как ты это узнал? – Элий старался говорить как можно равнодушнее.

– Как всегда – побеседовал с душой во время сна.

– Где же такое случилось? – Элий затаил дыхание, ожидая ответа.

Голубое облачко под потолком задрожало – лемур хохотал.

– Хочешь, чтобы я выдал тебе Триона? Скажу откровенно: ты мне нравишься, Элий. Когда-то я был таким же: страстно хотел что-то сделать, чтобы исправить жестокий мир вокруг. Но не знал – что для этого нужно. Как и ты теперь не знаешь. И никто не знает. Потому что спустя тысячу лет по-прежнему нельзя сказать, прав ты или ошибался, пока действие еще длится и не подведен итог. Так вот: в Ноны октября Трион был в Каррах.

– В Месопотамии?

– Вижу, ты знаешь географию.

– Но «Целий» полагает, что Трион бежал в Бирку вместе с Корнелием Икелом.

– «Целий» полагает. Им надо что-то полагать, если они ничего не раскопали. Забавно получается: я должен был свести тебя с ума, а вместо этого помогаю. Сам не знаю, почему.

– Может, потому что я сумасшедший?

Вокруг тела Элия вспыхнула аура, будто солнечная корона в момент затмения. Таблин сделался свинцово-серым. А потом аура погасла, приобрела красноватый зловещий оттенок, и наконец сделалась невидимой. Судьба Элия переменилась.

Лемур вылетел в окно.

Император разгуливал по экседре в белом халате из махрового хлопка. Руфин самодовольно улыбался и на ходу полировал пилкой ноготь на большом пальце, то и дело отставляя руку и изучая правильный розоватый овал. Император помолодел. Сейчас он выглядел лет на пять старше Элия и раз в десять глупее.

– Отправиться с молодой женой в Месопотамию? Что за чушь ты задумал, мой маленький сыночек? – ухмыльнулся Руфин. – Право же, я бы выбрал курорт на Лазурном берегу – самое лучшее место в это время года. Да я и сам туда скоро отправлюсь. Поедем вместе на Лазурный берег.

– Меня беспокоит Месопотамия. И я не собираюсь ехать туда с Летицией. Я хочу, чтобы туда отправился мой человек на разведку.

Руфин удивленно приподнял бровь:

– Бросить молодую жену? Она успела тебе надоесть? Все эти желтые вестники с ума сойдут, разглагольствуя о причинах вашей размолвки. Ну, понимаю, девчонка слишком молода… гм… после Марции, так сказать, пресная пища. Так в чем дело? Найди себе более опытную штучку. – Руфин понимающе подмигнул.

– Я не бросаю Летицию. Я не о том… Я говорю о Месопотамии… – втолковывал Элий.

– Чушь! Никакой Месопотамии! Это еще что такое! Как отец я запрещаю тебе ехать! И не вздумай меня ослушаться! Прежде ты мог сумасбродить. А теперь – нет. Мне хватит этой истории с Трионом. Его нашли?

Элий отрицательно покачал головой.

– Так поищи его, – тоном капризного ребенка приказал Руфин.

– Этим я и занимаюсь. У меня есть данные, что он в Месопотамии. Мы должны это проверить.

– Мы должны… – передразнил Руфин. – А на что «Целий» и тысячи фрументариев? Или они даром едят хлеб?

Элий вынужден был признать, что замечание Руфина вполне резонно.

– Я о том же, Август. Пусть наши фрументарии займутся Трионом.

«А ведь ты не хочешь, чтобы его отыскали, – мысленно обратился к императору Элий. – И я знаю – почему».

– Но это не так просто, – тут же возразил Руфин. – Месопотамия не наша провинция, а наш союзник, причем союзник ненадежный. Здесь надо действовать весьма осторожно. Пусть этим лучше занимается Скавр.

«Нет, он не безумен, – со злостью подумал Элий. – Он осмысленно губит все, что я предлагаю. Руфин даже слишком разумен. Каким-то антиразумом. И этот антиразум отнюдь не глупость… Это нечто другое».

– Скавр? – переспросил Элий. – Представляю, как взвоют все провинциальные репортеры и политики, как только префект претория вмешается в дела союзника.

– Тогда чего ты хочешь?! Тебе не угодишь. Неужели ты считаешь, что в военных вопросах компетентнее префекта претория? – Руфин расхохотался. Кажется, прежде он был не столь бестактен.

– Прошу не так много: только проверить мою версию, – сухо отвечал Элий, подавив раздражение. – Я прошу… – он сделал ударение на слове «прошу» и замолчал.

Руфин с удивлением посмотрел на него и сморщился.

– Ну что еще?

– Я прошу послать фрументариев в Месопотамию.

– Ну до чего же ты доставучий, Элий! – воскликнул Руфин. Жаргонное уличное словечко в его устах звучало нелепо. – Ну, хорошо, хорошо. Пошли туда своего человека. Но только учти: теперь ты отвечаешь за Месопотамию.

Руфин самодовольно улыбнулся. Глаза хитро прищурились. Сами глаза пусты, а усмешка хитрющая.

«Антиразум, – вновь подумал Элий. – Что может сделать антиразум в данной ситуации?»

Император согласился, потому что это входило в планы его антиразума. Но чтобы понять задуманное Руфином, надо самому мыслить точно так же. Элию это было не под силу.

Гет лежал на кровати и смотрел, как Квинт укладывает вещи. Огромное тело змея лоснилось в свете матового светильника. Квинту казалось, что за последние дни на Элиевых харчах змей растолстел как минимум втрое. Так растолстел, что Квинту становилось не по себе: если эта тварь вылезет на улицу хотя бы на миг, охотники на гениями тут же растерзают змея.

– Уезжаешь? – спросил Гет печально.

Сейчас в его голосе присутствовали в основном шипящие. Квинт кивнул в ответ.

– Мне будет грустно. Я к тебе привык.

– Не могу сказать о себе то же самое, – не очень-то любезно буркнул Квинт.

– А кто будет теперь обо мне заботиться? Кто будет меня кормить? – с нарастающей тревогой прошипел Гет. – Гению необходимо, чтобы о нем постоянно заботились.

– Не волнуйся, есть подходящая кандидатура, – и, распахнув дверь, Квинт крикнул: – Гимп!

Бывший покровитель Империи явился. Одет он был в темно-синюю тунику с длинными рукавами и узкие светлые брюки. Платиновый ореол полностью померк. И все же опытный глаз сразу распознавал в нем гения. Что-то нечеловеческое было в его облике, что-то прежнее, надменное – в глазах.

– Надо же! Еще один изгнанник! – изумился змей.

Теперь его голос куда больше походил на человеческий.

– Думаю, вы друг друга поймете с полуслова! – И Квинт поспешно ретировался.

Несколько мгновений два бывших гения изучающе смотрели друг на друга. Возможно, каждый сравнивал свое положение с положением собрата, оценивал, кем тот был прежде и чего достиг теперь. И оба пришли к выводу, что нынешнее положение обоих не особенно завидное.

– Как тебе нравится в Риме? – спросил Гимп.

– Мерзко. Я всю жизнь прожил в Тибуре, а теперь должен прятаться в этом вонючем Городе, – недовольно фыркнул Гет. – В Риме неблагополучная экологическая обстановка! Без амброзии мы оба заболеем раком. Тебя хотя бы положат в больницу. А что будет со мной?! Смерть от рака! Это ужасно! Где ты собираешься покупать для меня продукты?

– Как где? В ближайшем магазине…

– О нет, так не пойдет, мне нужны фрукты самые свежие, и свинина, которая еще пару часов назад хрюкала. Все нужно доставлять прямиком с фермы.

– Квинт так и делал?

– Разумеется!

– А для Цезаря покупали мясо и фрукты в магазине?

– Ну да…

– Гет, ну ты в самом деле гений, если поверил в такое!

Змей смутился, только сейчас до него дошло, что Квинт беззастенчиво врал. Гимп расхохотался.

• Предыдущая
• 44/93
• Следующая