Страх подкрался незаметно - Браун Картер - Страница 8

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая

– Я прослежу за этим, – кивнул Толвар. – Значит, завтра, в девять тридцать.

Чуть позже я услышал, как закрылась входная дверь. Толвар небрежным шагом подошел ко мне.

– Отличная квартирка, Бойд, – сказал он. – Дела идут?

– Ну, то так, то сяк… А не выпить ли нам?

– Не сейчас. Никогда не пью на работе. Это мой принцип. К тому же Хьюстон просил меня разъяснить вам кое-что перед уходом.

– Валяйте, я умираю от любопытства.

– Да? – нехотя сказал он. – И прежде всего…

Револьвер заплясал в воздухе, и через секунду ствол с силой ударил меня по левой щеке. Голова моя резко дернулась.

– Ему не нравится, что ты впутал его в историю с трупом, – продолжал Толвар тем же монотонным голосом. – А еще…

Теперь револьвер ударил меня по правой щеке, прежде чем я успел увернуться.

– Тебе лучше зарубить на носу: оставь в покое Хейзелтонов. Они сами разберутся со своими проблемами, не суйся.

Мои щеки горели, и я уже почти не видел Толвара, перед глазами все плыло. Его голос долетал издалека, и я плохо слышал его.

Он обрабатывал меня методично: закончив с лицом, занялся шеей и плечами. Я скатился с кушетки на пол и, когда он ткнул меня ногой под ребра, отключился полностью.

Когда я пришел в себя, его уже не было, но боль я еще чувствовал.

Кое-как я отлепился от пола и шатаясь потащился в ванную комнату.

Часом позже, приняв дозу обезболивающего, я смог осмотреть себя. Толвар учинил мне образцовую трепку, почти не оставив следов. За исключением небольшой ссадины на скуле, профиль не пострадал. Кожу покрывало множество красных пятен, но они должны были скоро побледнеть, как последние летние розы. На плечах и на груди начали проступать синяки, бок болел, однако ничего не было сломано. Правда, в области левой почки пронзительно кололо, но все же, обследовав себя, я убедился, что не получил серьезных повреждений.

Подбодрив себя порцией коньяка и закурив сигарету, я огляделся в поисках револьвера. Толвар не тронул бутылку шампанского, которую я принес Клемми, но захватил мой ствол. Если бы у частных детективов был профсоюз, я бы настоял, чтобы его исключили из числа членов. Но дела обстояли по-другому, и мне оставалось ждать подходящего момента, чтобы свести с ним счеты.

Еще глоток – и я пошел на поправку.

«Что за дьявол! – сказал я себе. – Ведь это часть и моей работы – время от времени попадать в такие передряги. Теперь твоя очередь: нужно найти того, кто вытащил труп из свинарника, вернуть Клемми и на этот раз поместить ее в верное место. Потом надо будет заняться Хьюстоном и этим типом Толваром. Итак, иди поищика себе другое оружие и – вперед!»

Все-таки я был порядочным лопухом…

Если вас озаряет гениальная идея, при дневном свете она почему-то всегда тускнеет… Вчера, засыпая, я решил подняться на рассвете, нагрянуть к Хейзелтонам до того, как Клемми увезут на ферму в Род-Айленд, то есть выступить героем и взять реванш у неприятеля.

Но утром, глядя в окно, я живо представил себе, как мы с Толваром обмениваемся выстрелами через всю Бикман-Плейс, в то время как Клемми отчаянно вопит в машине, а ее отец вызывает полицию по случаю похищения, мой план уже не показался таким удачным… Не говоря о том, что глаза я открыл в десять часов. То есть Клемми Хейзелтон уже полчаса как ехала на ферму.

Ссадины у меня на теле за ночь превратились в синяки, лицо немного опухло, но почка не болела. К тому времени, когда я покончил с одеванием и прочим туалетом, было уже половина одиннадцатого, вполне подходящий час для посещения Бикман-Плейс. Я проверил адрес.

Ровно в полдень какой-то тип в темном костюме открыл мне дверь квартиры Хейзелтона и посмотрел на меня в полном недоумении.

– Сэр? – вопросил он с сомнением в голосе.

– Я хочу повидать мистера Хейзелтона, – сказал я.

– А он вас ожидает?

– Я не ясновидящий, – недовольно ответил я. – Доложите ему. Мое имя Бойд, Дэнни Бойд.

Он покачал головой:

– Извините, сэр, едва ли мистер Хейзелтон вас примет, если вам не было назначено.

– Откуда вам это известно, если вы у него не спрашивали?

В этот момент, когда он собирался закрыть дверь перед моим носом, я сгреб его за лацканы пиджака, оторвал от пола и внес внутрь. Потом я осторожно поставил его на ноги, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

– Пойдите и доложите обо мне! Вы что, должны ему платить, если осмелитесь заговорить с ним?

– Я…

Он дрожал всем телом, будто в первый раз увидел сеанс стриптиза.

– Гаррис! – раздался голос из гостиной. – Кто там?

– Сэр, – пролепетал Гаррис, – это некий мистер Бойд хочет повидать вас.

– Бойд? – повторил голос таким тоном, словно это было ругательство. – Какого черта?!

Через несколько секунд обладатель голоса появился в прихожей. Это был высокий, плотный мужчина с редкими волосами и торчащими седыми усами.

– Убирайтесь, или я вызову полицию! – закричал он.

– Начните с того, что позвоните в Бюро поисков пропавших, – посоветовал я ему. – Разве исчезновение сына вас совершенно не интересует?

– Филип? – Его кустистые брови поползли вверх. – А что с Филипом?

– А вы действительно Гэлбрайт Хейзелтон?

– Ну да! – нетерпеливо выпалил он. – Отвечайте на вопрос!

– Никто его не видел с вечера воскресенья. Похоже, в последнее время им кормили свиней на вашей ферме.

Он пристально смотрел на меня долгое время, потом повернулся к слуге.

– Можете идти, Гаррис, – резко проговорил он. – Я позвоню, когда вы мне будете нужны.

– Хорошо, сэр.

– Проходите в гостиную, Бойд, – сказал Хейзелтон, – и попробуйте объяснить мне внятно.

Я последовал за ним в гостиную, большую комнату с белым мраморным камином и красивой мебелью, похоже, антикварной.

– У меня мало времени, – сказал Хейзелтон. – И еще меньше желания разговаривать с подонками вроде вас. Поэтому выкладывайте, что вам известно о Филипе, и уходите. Вы меня поняли?

Я закурил сигарету и бросил спичку в камин, нарушив девственную белизну мрамора.

– Хорошо. Так вот, я вам только что сказал, что никто не видел Филипа с вечера воскресенья, когда он был на ферме. Где он?

– Это его дело, – возразил Хейзелтон. – К чему вы ведете, Бойд? Хьюстон сказал мне вчера, что я был с вами слишком мягок, и я готов с ним согласиться. Сперва вы взялись за Марту, потом за Клемми, а теперь суете нос в дела моего сына.

– Марта наняла меня защищать ее интересы, а также интересы ее сестры, – отчеканил я. – Я это и делаю. Кроме того, я уверен: с Филипом что-то случилось. А ваша реакция свидетельствует, что или вам это совершенно безразлично, или вы сами замешаны в этой истории.

На этот раз его усы вздыбились одновременно с бровями. Я думал, что он сейчас взорвется и разлетится на тысячу кусков, но он сделал нечеловеческое усилие и заговорил почти нормальным тоном.

– Я постараюсь посмотреть на дело вашими глазами, Бойд, – начал он значительно. – Вы говорите, что Марта наняла вас защищать ее интересы против меня? И что же она вам сказала? Что она жертва заговора? Что я растратил наследство ее матери? Что она сама и Клемми опасаются за свою жизнь?

– Может быть… До сих пор вы ничем не опровергли это.

– Проверка наследства таких размеров, как у моей жены, учитывая сложность помещения капитала, потребует не меньше месяца работы двух экспертов-бухгалтеров. Приведите ко мне двух таких людей, Бойд, и я готов показать им все расходные книги.

– Почему вы скрываете Клемми на ферме? Почему вы держите там телохранителя, который не допускает никаких посетителей, и эту экономку-компаньонку, которая говорит, что она сиделка? Они что, караулят зерно, или что?

– Садитесь, Бойд, – неожиданно приказал Хейзелтон.

Я послушался. Он устроился напротив, выбрал сигару из шкатулки, лежащей на столике рядом с его креслом, и тщательно раскурил ее.

– Бойд, – сказал он, – я буду откровенен с вами. И рассчитываю на вашу скромность.

• Предыдущая
• 8/24
• Следующая