Прекрасная, бессердечная - Браун Картер - Страница 17

• Предыдущая
• 17/26
• Следующая

Я не верю Бену Лютеру, которому якобы секретарша сообщила, что с подписей сняты копии. Сейчас они даже не желают выслушать меня – ни он, ни Равель, ни Мэннерс. Это значит, что они договорились.

– Я займусь этим, – сказал я. – Что-нибудь еще?

– Нет. – Он тщательно вытер губы белой салфеткой. – В некоторых отношениях Бен – человек опасный. Несколько неуравновешенный, так сказать. – Он неопределенно покрутил пальцем около виска. – У него бешеное соображение и.., да вы вчера утром сами все видели. – Он секунду помолчал. – Этот человек может неизвестно до чего дойти, сам себя взвинчивая.

– Вы хотите, чтобы в случае чего полиция вас защитила? – спросил я.

– Не в смысле грубой силы, – сказал он. – Но Лютер не пришел вчера вечером, а сегодня утром они меня избегают все трое. Смешно называть это простым совпадением. Они наверняка договорились, и я хотел попросить вас, чтобы вы выяснили, в чем дело.

– Покорно благодарю, – сказал я. – С чего вы взяли, что они создали антихаркнессовскую коалицию?

Он медленно покачал головой:

– Может быть, им понадобился своего рода козел отпущения. А может быть, это из-за вас, лейтенант? По-моему, вы наступили на чью-то мозоль.

– Если и так, я сделал это случайно, – проворчал я сердито.

– Договор есть договор, – сказал он. – Но к убийству я не хочу иметь ни малейшего отношения. Я стараюсь быть вежливым с этими людьми, лейтенант, потому что я все-таки хочу поставить свою картину, но жертвовать собой ради них я не намерен. Всякой вежливости есть предел.

– Почему вы опоздали на встречу с Лютером? – спросил я.

– Я был на Парадиз-Бич, мы с Джуди обговаривали сценарий, – сказал он. – Там еще был ваш сержант, как его там… Сикник!

– Полник, – поправил я его рассеянно. – Вы не помните, Джуди говорила по телефону, пока вы у нее сидели?

– Кто-то звонил Руди, – сказал он. – Но он как раз вышел, и разговаривала она. При чем тут это?

– Простое любопытство, – сказал я.

– Вы не забудете о контрактах? – Его голос посуровел. – Лютер что-то затевает, и я ему не доверяю, и никогда не доверял!

– Он вам тоже, – сообщил я.

– Вы его уже видели сегодня утром?

– Это было вчера ночью, – сказал я. – И его рассказ был значительно короче вашего.

– Что все это значит? – спросил он возбужденно.

– Благодаря очередному удачному стечению обстоятельств, – сказал я, – он принял Руди Равеля за вас и выпустил в него три пули.

Харкнесс побледнел.

– Вы шутите!

– Спросите Руди. Лютер с вами не разговаривает потому, что я запретил ему: я сказал, что посажу его за решетку, если он только приблизится к вам.

Его рука автоматически потянулась к чашке кофе, задребезжавшей о блюдечко.

– Я же говорил, что он псих! – забормотал Харкнесс дрожащим голосом. – Он – маньяк!

– Сделайте мне одолжение, – попросил я. – Не открывайте дверь своей комнаты, если не будете твердо уверены в том, кто за ней находится. Мне бы не хотелось, чтобы вас убили.

– Счастлив слышать это, – сказал он слабым голосом.

– Когда вас убьют, – я даже передернулся при мысли об этом, – некому будет поглощать кленовый сироп, и он затопит весь мир.

***

Я поставил машину позади дымчато-серого "линкольна" и кроваво-красного "порше" рядом с домом на Парадиз-Бич. Звонок возвестил о моем прибытии, и я ждал долгих тридцать секунд, прежде чем дверь открылась. Я мгновенно вспомнил все романы о пришельцах из космоса, о марсианах, захватывающих Землю. Очень занятно и смешно – это если в книжке. Оказаться же с марсианином лицом к лицу – совсем другое дело.

Я встретил пришельца впервые в жизни, поэтому стал внимательно его изучать. У него было отдаленное сходство с гуманоидом. Он (оно) был приземист и широкоплеч, с волосатым телом слегка розоватого цвета.

Кожа черепа была защищена гладким волосяным покровом. Пришелец был гол, за исключением красных трусов и толстой сигары, зажатой между зубов. Лицо у него было омерзительное.

Пока я задумчиво глядел на него, губы его раздвинулись в каком-то подобии улыбки.

– Салют, лейтенант! – сказал пришелец. – Что новенького?

– Полник, – сказал я с горечью, – ты должен был предупредить меня. Я принял тебя за первого разведчика с Марса!

– Что, лейтенант?! – Он медленно моргнул.

– Не важно, – сказал я. – Какого черта ты здесь делаешь в таком виде?

– Я плаваю, – сказал он оскорбленным тоном. – Мне ведь было приказано не отходить от Джуди Мэннерс ни на шаг. Так приказал шериф, а она захотела выкупаться в бассейне. Как вам нравятся эти трусики, лейтенант? Классные, верно?

Он небрежно стряхнул мизинцем пепел с сигары и сунул ее обратно в рот.

Впервые в жизни я не нашелся, что ответить. Не говоря ни слова, я прошел в гостиную. Он протопал к бару и критическим взором окинул батарею бутылок.

– Выпьем, лейтенант? – спросил он.

– Мне это просто необходимо, – хрипло сказал я.

– Все еще пьете шотландское виски, лейтенант? – В его голосе проскальзывали покровительственные нотки.

– Да, – сказал я. – Надеюсь, Руди не пьет все время?

– Мы пьем "Наполеон", – небрежно сказал Полник. – Импортирован прямо из Европы, ни больше ни меньше!

– А как ты думаешь, откуда берется шотландское виски? – спросил я его с интересом.

– Вы нальете содовой сами, лейтенант?

Полник сделал вид, что не расслышал моего вопроса, по-моему, он был просто не уверен в ответе.

Я налил себе виски и закурил сигарету. Полник зарылся носом в огромный бокал, который он держал в руках между ладонями. Он несколько раз туда фыркнул, затем поднял на меня свой водянистый взор.

– Изумительно, – сказал он. – А какой крокет!

– Крокет?

– То, как эта штука пахнет, – объяснил он. – Если вы выпьете, сперва не понюхав, это значит, что вы ничего в этом не понимаете. Я, конечно, говорю не о вас, лейтенант, – добавил он поспешно.

– Наконец-то я понял, – согласился я, – что взялся за дело не с той стороны. Вместо того чтобы бегать как угорелому, мне, оказывается, надо было спокойно сидеть здесь, пить коньяк и наслаждаться очаровательными формами Джуди.

– О, Джуди! – сказал Полник уважительно. – Это дама высшего класса! Вчера мы ели на обед фазана в собственном соку – я никогда не едал рыбы вкуснее!

– Я тоже, – согласился я.

Полник опустошил свой огромный бокал одним глотком, причем для этого ему пришлось откинуть назад голову. Он передернулся, затем приоткрыл слезящиеся глаза.

– Изумительно, – прошептал он, пытаясь перевести дыхание. – Этот Наполеон умеет делать хороший коньяк.

Я допил виски и докурил сигарету.

– Равель дома? – спросил я.

– У него каждое утро моцион, – сказал Полник. – Это такое упражнение в ходьбе. Говорит, что не может без этого. Ушел минут пятнадцать назад. Кстати, лейтенант, вы ведь можете подождать его, – разрешил он мне. – Он вернется минут через двадцать, а может, раньше.

– Благодарю, – сказал я.

Он вновь наполнил свой огромный бокал недрогнувшей рукой.

– Выпьем еще, лейтенант? – великодушно предложил он. – Может, вы хотите перекусить? – Он секунду помолчал, придумывая, что мне предложить. – Немного икры? – Он внимательно посмотрел, как я отреагирую. – Это такие маленькие черные штучки, слипшиеся вместе, и от них пахнет рыбой, – добавил он. – Но ее можно достать только у китобоев, ее, говорят, вытаскивают из китов.

– Похоже на то, – согласился я. – Где Джуди?

– Все там же, у бассейна. Я провожу вас.

– Я знаю дорогу, – сказал я холодно. – Можешь выпить еще коньяка – мне надо поговорить с ней.

– Как прикажете, лейтенант, – сказал он счастливым голосом. – Долг для меня превыше всего! – Он снова зажал свой бокал между ладонями, а потом сунул туда свой нос.

Я прошел в комнату с бассейном. Джуди лежала на спине на богатом красном ковре, край которого свисал с бортика. На ней был сплошной белый купальник, и я потихоньку начал завидовать Полнику.

• Предыдущая
• 17/26
• Следующая