Пригоршня вечности - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 29

• Предыдущая
• 29/42
• Следующая

И это тело сейчас ощущало острые углы, впивающиеся в ступни. Довольно прочная чешуя не помогала. Аккуратно переставив ноги, Рисса огляделась и принюхалась.

Пещера. Сырость и сквозняки. И холод. Не физический, конечно, — откуда ему тут взяться! Иной холод, от которого постепенно устает и застывает разум.

Она сдвинулась, и хруст камней под ногами отозвался гулким насмешливым эхом. Охота побродить, смертный? Добро пожаловать! Что-то неприятное поразило ее обоняние. Тонкий, отнюдь не зловонный оттенок, тем не менее оскорблявший ее чувства.

Несколько более светлых пятен сгустились в окружавшем ее мраке. Помедлив, Рисса осторожно двинулась в направлении одного из них.

Путешествие во тьме отняло, казалось, вечность. В конце концов туннель изогнулся, круто наклонился вниз и завершился неожиданно чем-то вроде окна.

В нем виднелась часть обстановки какого-то достаточно убогого питейного заведения, но лица! Рисса готова была поклясться, что это — Ралион!

Прямо «под» окном был столик на двоих. Спиной к ней, с головой, укрытой капюшоном, сидел кто-то высокий. Напротив, лицом к ней, сидел персонаж, ей вовсе не известный. Впрочем, нет… определенные черты были знакомы. Почти человекоподобная фигура, с мелкой чешуей, удлиненными челюстями, глубоко посаженными глазами и длинными, тонкими конечностями. Очень невысокое: Рисса и ее соплеменники не отличались ростом, но это существо было еще мельче.

Они о чем-то оживленно беседовали. Окно не пропускало ни звуков, ни запахов, ни ментальных всплесков — только изображение.

Наконец карлик закончил разговор, уставился прямо на Риссу (у нее вновь все замерзло внутри от этого взгляда) и… прыгнул прямо на нее!

Он отшатнулась, прижимаясь к острым и холодным камням туннеля. Что-то со свистом пронеслось мимо, словно комета, оставляя за собой слабо светящийся, быстро гаснущий след. Звук, напомнивший ей безумный хохот, растаял вдалеке.

Незнакомец в капюшоне сидел как ни в чем не бывало. Затем, видимо, кто-то окликнул его. Он опустил капюшон и повернулся к Риссе лицом. Она вздрогнула и вновь пережила шок.

Это был Нламинер.

Лицо его, правда, словно хранило на себе отпечатки тысяч боев, в глазах таилась мрачная бездна, а губы давно уже не знали улыбки. Несколько томительных мгновений они смотрели друг другу в глаза (осознавал ли он это?), и Риссе показалось, что гул и суета трактира начинают доноситься до нее откуда-то издалека.

Незнакомец усмехнулся, блеснув ослепительно белыми клыками, и отвернулся вновь.

Рисса уже мчалась обратно, чтобы вернуться скорее в мирную тишину библиотеки.

Рука опустилась на плечо Нламинера, и он едва не выронил тяжеленный том себе на ногу.

Поднял глаза. Риссы не было в кресле напротив. Обернулся и встретился с ней глазами.

— Хотя бы раз привыкнуть к такому! — воскликнул он и нервно облизал клыки. — Что случилось?

— Я только что видела тебя, — пояснила Рисса и опустилась в кресло. Глаза Нламинера расширились, и Рисса описала ему вкратце свое путешествие.

— Очень хорошо! — недовольно сказал он. — Опять я чувствую, что все от меня что-то скрывают. Ты догадываешься о чем-то — по глазам вижу. Правильно?

Рисса кивнула.

— О чем-то, что касается меня. Вновь кивок.

— Тогда почему бы не сказать? Рисса немного помедлила с ответом.

— Ты смотрел вместе со мной в бассейн Андринкса. Помнишь?

Нламинер хмуро кивнул. Как не помнить!

— Этого достаточно. Я не стану ничего пояснять, поскольку тебе следует самому сделать все выводы. Ты что-то видел там — что-то настолько тебя потрясшее, что я тогда испугалась за состояние твоего рассудка…

Рисса вспомнила, с каким страшным лицом он озирался, и продолжала:

— …И я не буду расспрашивать, что именно ты там видел. Это меня не касается.

Она помолчала. Нламинер опустился обратно в кресло, с плохо скрытой досадой на лице.

Такое выражение частенько встречалось на лицах у детей. Которым отказываются сообщать ответ на загадку, что оказалась им не под силам. Которые считают себя обиженными.

— Если кто-нибудь расскажет, что именно видел в том бассейне, может случиться что-нибудь непоправимое, — пояснила она почти оправдывающимся тоном.

Нламинер вздохнул, и самообладание вернулось к нему.

— Понятно, — произнес он устало. — Я подумаю. Пока же вот, смотри, моя следующая находка.

Он положил перед Риссой открытую книгу. Огромная, чуть ли не в квадратный фут картина занимала всю страницу.

С нее Риссе приветливо улыбался тот самый карлик, которого она разглядывала совсем недавно. Только глаза у существа на изображении не светились лихорадочным светом, а лицо излучало не подозрительность, а доброту.

Она посмотрела на иллюстрацию и подняла глаза на Нламинера. Тот был явно восхищен своей находкой и довольно улыбался. Затем прижал палец к губам.

— Только не читай его имя вслух, — предупредил он. — Иначе у нас будут неприятности.

Он указал ей под стол. Там виднелись останки сожженной дотла книги. Видно, огонь был очень сильным: белела кучка пепла, и запаха почти не ощущалось.

— Хорошо, что нашелся второй экземпляр, — пояснил Нламинер и откинулся в кресле, закрыв глаза.

Они сидели снаружи от библиотеки. Нламинер развлекался тем, что рисовал в пыли запретное имя, и тут же поднимался ветерок, который сдувал его. Он не осмелился выцарапывать его в камне — как знать, может, земля тогда разверзнется под ногами, чтобы стереть с камня надпись, которой не должно быть. В конце концов Рисса поймала его за руку.

— Остынь, — посоветовала она. — Не привлекай к себе внимания.

— Послушай, — повернулся он к ней, и хитрые огоньки зажглись в его глазах. — Этот трюк — с именем, которое нельзя произнести, чтобы не быть замеченным, — он ведь довольно старый?

— Старый, — пожала плечами она. — Многие на Ралионе им пользуются. Конечно, все не так сильно. Как правило, это работает в пределах дома… иногда города. Для большей области влияния требуются чудовищные затраты энергии…

Она вновь запнулась.

— А боги этим пользуются?

— Пользуются, только не этим. Боги кругом, — Рисса начертила в воздухе круг. — Они присутствуют сразу во всех местах. Им не нужно произносить заклинания, чтобы почувствовать обращение к себе. Самого обращения достаточно.

— Понятно. — Нламинер почесал затылок. — Похоже, что наш знакомый как-то раз прибег к этому заклинанию, да так и наращивает мощность. Может быть, даже не подозревая об этом.

Нламинер улегся прямо на чахлую траву и прикрыл глаза.

— Вертится одна идея в голове, — произнес он, не открывая глаз. — Попытаюсь поймать ее.

Рисса наблюдала за его лицом. Выражение на нем было ей знакомо: всякий раз, когда Нламинера настигало озарение, на лице его было точно такое же, немного насмешливое, выражение. Она уселась рядом, перебирая камушки под руками и вспоминая.

Опустив шест, Рисса критически оглядела своего нового знакомого.

— Кто учил тебя фехтовать? Нламинер смутился.

— Я пытался учиться у тренеров Оннда, но на лучших у меня не было денег.

— Понятно. — Она поджала губы. — До сей поры тебе везло, но удача не может длиться бесконечно.

«Почему не может?» — хотел спросить Нламинер, но взглянул в ее глаза и передумал.

Три дня после неожиданной ночной схватки с нежитью восстановили его силы, но изредка странная ноющая боль поражала все его мускулы и суставы на несколько секунд… чтобы так же неожиданно отпустить. Словно ревматизм, подумал он. Рисса, выслушав его описания, сказала только, что со временем это пройдет.

— У нас еще есть восемь-девять дней, — сказала Рисса и извлекла из чехла на спине свой жезл. — Придется тебя немного подучить, иначе нам обоим может сильно не повезти.

Так начались безрадостные дни, наполненные исключительно уроками. К концу дня Нламинер совершенно выматывался, в то время как Рисса выглядела возмутительно бодрой. Он впервые увидел, что такое хорошее владение оружием. Кроме жезла (который она предпочитала) Рисса неплохо владела также мечом и посохом.

• Предыдущая
• 29/42
• Следующая