Пригоршня вечности - Бояндин Константин Юрьевич Sagari - Страница 28

• Предыдущая
• 28/42
• Следующая

Он не знает ничего о своих родителях или сородичах (и это его нисколько не тревожит), а теперь кто-то, не менее загадочный, интересуется им.

Тут она вспомнила пещеру, бассейн, разрушившуюся статую Андринкса… Он тоже заглянул в бассейн. Сама Рисса там увидала множество образов, так или иначе связанных с хансса. А что видел там он?

Так ведь и не нашлось времени спросить!

Ладно, как только будет время устроить привал, спрошу непременно. Собственно, это все, за что пока можно зацепиться.

Элиор, вопреки всем ожиданиям, оказался наиболее дружелюбным.

Он встретил Шаннара на берегу небольшого озера, у приветливой березовой рощи. Было лето, и воздух был в меру теплым.

— Честно говоря, я немного устал, — добавил Шаннар, после того как рассказал, зачем он, собственно, побеспокоил его. Элиор (на сей раз выглядевший одетым во все желтое тяжеловесным воином) кивнул и сказал:

— Посылал бы меньшую аватару.

— Все мои аватары ты видишь перед собой.

— Ах да. — Элиор усмехнулся. — Неужели дело ожидается настолько серьезное? Как зовут претендента?

— Никто не знает.

— Так уж никто?

— Никто из смертных, — уточнил Шаннар. — Те двое, что ближе всего к ответу, находятся в серьезной опасности. Хуже всего, что я не могу подсказать им, где искать, так как сразу же выйду из игры. А мне надо в любом случае присутствовать на Суде.

— Кто будет выносить вердикт?

— Эзоксу, наверное. Уже две тысячи лет, как он. Никто пока не в претензии.

Бог-Солнце нахмурился, и вокруг потемнело. Шаннар поднял голову и увидел небольшую тучку, заслонившую солнечный диск на небе.

— Ладно, — в конце концов ответил Элиор, и тучка немедленно растаяла. — Я постараюсь узнать все, что смогу. И помогу в случае чего. В обмен на любезность, конечно.

— Любезность?

Элиор кивнул.

— У меня много проблем в приграничных с Ралионом реальностях. Кто-то усердно выкорчевывает мой культ… и все мои меньшие воплощения. Мне пригодилась бы помощь.

Шаннар кивнул.

— Я думаю, мы договоримся. Прежде чем я пойду дальше, не позволишь посидеть здесь немного? Очень уж отдохнуть хочется.

— Чувствуй себя как дома. — Элиор подмигнул и растаял в воздухе.

Шаннар улегся у самой воды и уставился в небо. Солнечный диск исчез с неба, но было по-прежнему светло. Вереница облаков плыла над его головой, меняя очертания.

— Зверски трудно иметь дело с богами, — проворчал он в надежде, что никто из них его не услышал.

Рисса бродила по залу, открывая все новые детали его интерьера.

Стоило закрыть «входную» дверь, как где-то невероятно высоко над головой зажглось освещение. Вокруг все равно были сумерки, в которых читать было бы очень трудно, но все же это было лучше, чем ничего.

Множество кресел, сооруженных из неизвестного Риссе металла, стояли по два — по три у низеньких деревянных столиков. Искусственные цветы — также из неизвестного легкого материала — стояли на столиках в изящных вазах. Рисса фыркнула, изучив одну из ваз. Неужели настоящие цветы чем-то хуже этих подделок?

Нламинер с энтузиазмом рылся в огромном каталоге — несколько десятков тысяч ящиков, где сведения о книгах хранились на множестве бумажных карточек. В библиотеках Ралиона предпочитали магические носители. Прикоснешься к такому, сосредоточишься на искомом — получишь ответ. Быстро и эффективно. Здесь же надо было рыться в каталогах, перебирая многие тысячи карточек, вдыхая пыль… Одно забавно: стоило взять карточку в руки, как текст на ней становился понятным. Не то чтобы совсем: некоторые названия — впрочем, чего уж греха таить — большинство названий не говорили абсолютно ничего. Мир, в котором собрали эту библиотеку, был совершенно не похож на Ралион. Рисса вздохнула. Люди завидуют остальным расам, чей век в несколько раз дольше их. Мы, хансса, иногда завидуем драконам, что живут тысячи лет. Хватило бы драконьего века, чтобы постичь все, что здесь есть?

…Нламинер за какой-то час понял, чем руководствовались создатели каталога, и быстро нашел стопку карточек со ссылками на книги о культах. Поиск самих этих книг занял существенно больше времени: пришлось пройти в следующий зал (который начинался за дальней дверью), и еще раз в следующий. Ковер-самолет совсем бы не помешал, подумал Нламинер, взбираясь на головокружительную высоту по хрупким на вид лестницам.

В конце концов и Рисса подошла к каталогу и принялась что-то сосредоточенно искать.

— Вот здесь. — Нламинер сидел у одного из столиков, заваленных подобранными им книгами, и быстро листал массивный том. — Я нашел упоминания о многих культах, о которых на Ралионе, возможно, никто никогда не слышал.

Заинтересованная Рисса наклонилась поближе. На страницах, исполненные в красках, мелькали сотни картинок — сопровождаемые бисерным, но вполне понятным текстом. Несмотря на свой кажущийся возраст, книга пребывала в отличном состоянии. Как это, интересно, достигается?..

— …Вот здесь. — Нламинер открыл очередную страницу, и знакомый лик глянул на Риссу. Все атрибуты. Короткий плащ, пронизывающие до глубины души глаза, жезл со множеством насечек, которым отмеряется будущая участь смертного. Наата. Одно из наиболее распространенных изображений.

— Откуда это? — произнесла Рисса, вчитываясь в текст.

— Я думал, что это — наше, из Ралиона. Не тут-то было! Это — совсем неизвестный мне мир. Что-то вроде Анлигей. И бога этого зовут Дажез. Но ты, я вижу, опознала его сразу?

— Это Наата, — кивнула Рисса. — Никаких сомнений быть не может.

— Значит, не только нам он… — Нламинер бросил взгляд на картинку и поправился, — она известна.

Рисса скрыла улыбку.

— Что-то не так? — озадаченно спросил Нламинер, глянув в ее глаза.

— Наата обычно является смертным, приняв облик противоположного пола, — пояснила она. Нламинер усмехнулся.

— Значит, точно он… Я тут подобрал еще двенадцать томов об истории культов. Сейчас сяду разыскивать нашего знакомого.

Щелк! Что-то в голове у Риссы сместилось.

— Ты думаешь, что это — божество? — спросила она, и внутри у нее словно все застыло.

— Он обратился ко мне — «смертный». Значит, либо бог, либо считает себя богом. — Нламинер кивнул и направился к стеллажам. Магический огонек не поплыл за ним, но остался висеть над Риссой. Она, забыв про найденные ей тома, склонилась над изображением Дажез-Нааты и изучала черты, знакомые ей с детства.

Снова что-то сместилось у нее в голове, и еще одна часть головоломки встала на место.

«Считает себя богом».

Арлион сказал: «Тогда состоится Суд Смертных».

Она закрыла лицо руками и посидела немного, ошеломленная догадкой. Их судьба, судьба двух смертных, вряд ли может решаться на Суде Смертных. Значит, решается судьба богов. Арлион, судя по всему, появляется только в моменты чрезвычайной сложности (или опасности — если богам может всерьез угрожать опасность)…

«Считает себя богом»…

Но обычный смертный, как бы высоко он не приблизился к богоподобному состоянию, никогда не посмел бы требовать божественности. Как никто в здравом уме не станет требовать ордена с надписью «Самому скромному». Божественность — одна из тех вещей, которых нельзя достичь, если к ним стремиться.

Выходит, что можно?

Когда Нламинер вернулся, Рисса сидела, погруженная в медитацию. Он бросил короткий взгляд на плывущие очертания ее тела, пожал плечами и тихонько водрузил огромную кипу на стол. Все равно бесполезно ее отвлекать.

Впервые в жизни Рисса была озадачена.

Она привыкла к текущим, вечно меняющимся пейзажам астральной проекции. Красочные фантастические ландшафты, переливающиеся краски, зыбкие контуры и вся гамма чувств, которую только можно ощутить.

Теперь же она стояла в холодном, темном и сыром месте, где под ногами были острые камни. Ее обувь, вместе с остатком вещей, осталась с ее телом. В астральной проекции можно существовать только лично — придумать себе сколь угодно украшенный облик, но для себя существо остается полностью обнаженным. Ничего, кроме собственного «тела».

• Предыдущая
• 28/42
• Следующая