Зло сгущается - Стэкпол Майкл А. - Страница 4

• Предыдущая
• 4/65
• Следующая

Эти слова чем-то меня обеспокоили, но лишь через секунду или две я понял, чем именно. Не тем, что они были написаны кириллицей и означали числа, которые должны были стоять на их месте, – в этом еще можно было найти какой-то смысл. Но зачем владельцу дома, кто бы он ни был, вешать на стену советские часы?

Никто не станет покупать ничего русского, если может без этого обойтись.

Часы, безотносительно к языку, показывали одиннадцать тридцать.

Негромкий смешок заставил меня обернуться и взглянуть, что делается сзади. На меня смотрела маленькая девчушка со светло-карими глазами. Удивленная и обрадованная тем, что я заметил ее, она зажала ладошками рот и убежала сквозь темный коридор в спальню. С моего места виден был край кровати; девочка вскочила на нее и запрыгала к изголовью. Я услышал голоса, но не разобрал слов.

Потом заскрипели пружины, и в дверном проеме появился худощавый мужчина среднего роста. На нем была майка, которую он заправлял на ходу в парусиновые рабочие брюки, заляпанные краской. Медный цвет лица и темные волосы давешняя девчушка наверняка унаследовала от него.

Мужчина улыбнулся мне, продемонстрировав то, что осталось от его зубов.

– Как вам спалось?

Говорил он по-испански.

– Хорошо, – быстро ответил я, тоже по-испански. – Добрый вечер.

– Добрый день. – Незнакомец поскреб скудную поросль на подбородке. – Вы проспали почти двое суток.

Сейчас одиннадцать тридцать утра, сеньор…

Я сосредоточился, но так и не сумел вызвать в памяти свое имя.

– Прошу прощения, но, боюсь, я не знаю, кто я такой. Я даже не помню, где нахожусь.

– Вы в Фениксе. – Он подошел к стулу, стоящему у стены. На нем были сложены мои брюки и белый лабораторный халат. Сверху покоился «крайт», но магазина в нем не было. – Меня зовут Эстефан Рамирес.

Эта девочка – моя дочь Мария. Моя жена, Консуэла, пока еще спит. – Он переложил одежду и пистолет на подставку для телевизора и сел.

– Феникс?

"Какого черта я делаю в Фениксе?"

В глубине души я сознавал, что существует ответ на этот вопрос, но, как ни старался, не мог его отыскать.

– Как я попал в ваш дом?

Эстефан криво усмехнулся:

– Эти Жнецы – очень плохие люди. Прошел слух, что кто-то неплохо им всыпал, и многие думали, что это был Койот. Я думал иначе, но на всякий случай пошел посмотреть и нашел вас.

– Почему вы решили мне помочь?

Рамирес пожал плечами:

– Пять лет назад, когда я приехал сюда, один человек помог мне. Не пытайтесь расплатиться со мной – сказал он, лучше заплатите следующему. Вот я и плачу.

Слева от меня, где-то напротив спальни, послышался стук в дверь. Эстефан улыбнулся, но после того, что мне пришлось пережить, я не ощущал особого оптимизма. Я потянулся за «крайтом», а Эстефан бросил мне заряженный магазин. По тому, с какой легкостью он это сделал, я понял, что этот человек мне доверяет. Вогнав обойму на место и передернув затвор, я подумал, что кем бы я ни был, мне бы хотелось быть достойным его доверия.

Эстефан вышел, а вернувшись, привел с собой самого рослого человека, какого я только видел. Чтобы пройти в дверь, огромному негру пришлось пригнуть голову.

Росту в нем было, самое малое, футов семь с половиной, а под его свободной рубашкой и вылинявшими джинсами скрывались мускулы, достаточно мощные, чтобы он не выглядел худым как жердь, какими обычно кажутся такие высокие люди. Выпрямляясь, этот бородатый, но уже начинающий лысеть гигант одарил меня широкой белозубой улыбкой и протянул мне руку, в которой свободно могла бы утонуть не только моя ладонь, но и «крайт», если бы я не переложил его в левую руку.

– Я – Хэл Гаррет. Судя по тому, что рассказывает Эстефан, вы – человек загадочный.

Что-то во мне отозвалось на это имя, но я не мог понять что.

– Вы преувеличиваете.

– Всякий, кто сумел так разозлить "Жнецов", – мой друг. – Гаррет занял стул, на котором прежде сидел Эстефан, а сам хозяин дома удалился в спальню и прикрыл за собой дверь. – Я хотел бы помочь вам, если это возможно.

Как и у Эстефана, интонации его гулкого голоса и непринужденность, с которой он держался, говорили о том, что мне доверяют и искренне хотят помочь. Это было лестно, но вместе с тем и подозрительно. Впрочем, для лишенного памяти одиночки, заброшенного в чужую страну, любой союз на пользу.

– Что вы хотите знать?

Плечи Гаррета шевельнулись, как горы во время землетрясения.

– Все, что вы сумеете припомнить, чтобы нам было с чего начать.

– Нам? Это значит – вам и мне, или в поиски будут вовлечены и другие?

– Пока только вам и мне, но у меня есть друзья, которые в состоянии помочь нам разгадать вашу головоломку. – Его голос стал жестче, и это меня обрадовало. Я решил, что Хэл Гаррет из тех людей, что гордятся своими способностями, но не настолько тщеславны, чтобы не искать содействия, если понадобится. – Не так уж много найдется тех, кто очнулся на консервной линии «Жнецов» и дожил до того момента, когда может об этом рассказать. Уже из одного этого видно, что вы человек примечательный.

– Более или менее. На самом деле я очнулся еще до разделочной. Я был в полном сознании, но при этом не мог сделать ни одного движения. Впрочем, что бы мне ни вкололи, похоже, против этого помогает адреналин, а его-то выплеснулось достаточно, когда я услышал, что меня собираются распродавать со скидкой, словно на барахолке.

Гаррет слегка кивнул:

– Могу представить.

Я прикрыл глаза и обнаружил, что воспоминания приходят легко, но, к моему разочарованию, они охватывали самое большее последние тридцать шесть часов.

– Я был в машине "Скорой помощи". Одного из двух санитаров звали Джек или Джексон. Я был не первым, кого они продавали «Жнецам». В предыдущий раз им не повезло, и два трупа оказались некондиционными. Упоминался некий Гарри, как человек, который может контролировать компанию "Скорой помощи". Санитары говорили, что нашли меня в Слаймингтоне.

– Перекресток Двадцать четвертой и Кэмелбэк-Эспланада, – кивнул Хэл. – Район Билдмор. Немного на север отсюда.

– Джек говорил, что они нашли меня у скваттеров, и все выглядело так, словно было подстроено. Он сказал, что люди "Скорпионз секьюрити" еще не прибыли, поэтому они забрали меня и вызвали «Жнецов». Не прошло и часа, как они меня продали. За меня было получено полтора куска, семь процентов за все необычное и один процент за использование ДНК из моего тела. Должен ли я чувствовать себя польщенным?

– Вы не похожи ни на отбросника, ни на близняка, а это значит, что из ваших внутренних органов можно извлечь пользу. Столько же долмарок вы могли бы заработать за неделю, нанявшись щекотать нервы любителям дешевых кабаков, но за пищу для червей цена неплохая. – Гаррет снова одарил меня обезоруживающей улыбкой. – Что ж, для начала сведений мне достаточно. Вероятно, нам удастся выследить водителей. Я сделаю несколько запросов.

– Хорошо. Кстати, по условиям сделки они оставили себе мои вещи, а значит, есть шанс, что мы сбережем время, разгадывая эту загадку.

– Надеюсь. – Хэл встал, и мы снова обменялись рукопожатием. – Итак, слушайте, мистер Тайна. Сейчас мне нужно отправляться на слет местных уличных шаек. Сам я не смогу помочь вам выследить этих рыцарей "скорой помощи", но пришлю парня, который это сделает. Его зовут Рок Пелл. Эстефан его знает. Пелл возьмет вас с собой, так что вы сможете с ними встретиться и задать пару вопросов, а если они попытаются отмахнуться, он сумеет их убедить.

Я улыбнулся:

– Спасибо. Еще один вопрос.

– Да?

– Не вы ли тот Койот, о котором упомянул Эстефан?

Хэл запрокинул голову и разразился смехом, больше похожим на львиный рев.

– Нет, нет, это не я. Но я с ним знаком. Наши цели во многом совпадают, и я с удовольствием помогаю ему, когда есть возможность.

– А то, что вы помогаете мне, поможет ему?

– Не знаю. Не слышал от него ничего, что касалось бы вас, но подозреваю, что ваш случай его заинтересует.

• Предыдущая
• 4/65
• Следующая