Зло сгущается - Стэкпол Майкл А. - Страница 3

• Предыдущая
• 3/65
• Следующая

Двое рослых мужчин, перегружавших на тележку тела из грузовичка для развозки мороженого, тоже побежали ко мне, но при звуке выстрела резко остановились. Они полезли за пазуху за оружием, но достать его не успели. Быстро развернувшись, я выстрелил навскидку, и один повалился наземь, схватившись за горло. Второму пуля попала в плечо, развернула, и я добил его выстрелом в грудь.

Я взглянул на пистолет, чтобы увидеть своими глазами то, что уже ощутила рука. "Кольт крайт". Десятимиллиметровый патрон, дульный тормоз, открытый прицел. Четырнадцать патронов в обойме, один – в стволе.

Я уже истратил четыре.

Над моей головой раздался гулкий топот ног по подвесному мостику. Я нырнул вперед, перекатился через голову и увидел, как какая-то женщина с автоматическим пистолетом поливает огнем то место, где я только что был. На мгновение наши глаза встретились, а потом я всадил ей пулю в грудь, и она вывалилась спиной вперед с другой стороны мостика.

Из кабины грузовичка выскочил худощавый человек в черном плаще армейского покроя. Он закричал, указывая на меня, и я узнал голос. Это был тот самый Жнец, что торговался: с Джеком и Хриплым.

– Стреляйте в него, но только не в голову! Берегите голову!

За каким чертом ему сдались мои мозги?

Я опустил «крайт» пониже, поймал его силуэт на мушку и выпустил две пули одну за другой. Обе попали в грудь и отбросили его назад. Справа из-за угла выбежали двое с автоматами, но их обманул мой белый халат. Выстрелом в голову я уложил первого, а пуля в живот сложила второго пополам, как перочинный нож, и швырнула его на скользкий бетон.

– Я рванулся к грузовичку. Ключи зажигания торчали в замке. Я упал на водительское сиденье, перебросил пистолет в левую руку и запустил двигатель. Он завелся с пол-оборота и застучал, как часы в часовой бомбе. Я выжал сцепление и включил первую передачу. Грузовичок неуверенно двинулся вперед, и я закрутил баранку, выруливая по широкой дуге к пандусу с большими воротами, который должен был вывести меня на уровень улицы.

Скорее бы выбраться из этого склепа. Свежий воздух. Небо. Жизнь!

В зеркальце заднего вида плясали трупы, беспорядочно вываливающиеся из кузова. Потом я увидел еще двоих парней с пистолетами, бегущих за грузовиком. Они открыли огонь, но я знал, что, если даже они стреляют лучше меня, им в меня не попасть. Выжав газ, я переключил передачу и направил машину на пандус со скоростью тридцать миль в час.

Внезапно дверца со стороны водителя распахнулась, и на подножке, цепляясь за зеркальце, появился давешний «Жнец» в черном плаще. Он зашипел на меня, как разозленный кот, и изо рта у него вырвалось облачко кровавых брызг. Левой рукой он ухватился за руль и рванул его на себя.

Я понятия не имел, что собирается делать этот бледнолицый полутруп, но зато хорошо представлял, как отбить у него охоту соваться ко мне. Я ткнул «крайт» ему в лицо и нажал «собачку». Он пропал в облаке огня и дыма. Его правая рука отпустила зеркальце, но левая мертвой хваткой продолжала держать баранку.

Я прижал «крайт» к его запястью и выстрелил. Тело «Жнеца» с глухим стуком вывалилось из машины, но за то время, что он провисел на руле, грузовик успело увести к левой стороне пандуса. Со скрежетом и искрами борт заскользил по ограждению, и я рванул руль вправо. Грузовик оторвался от ограждения, но его занесло, и он врезался в металлическую опору на другой стороне пандуса.

Правое крыло смялось в лепешку, и в кабине тут же развернулась предохранительная подушка. Разметав полузамороженных мертвецов по всему пандусу, машина развернулась на пол-оборота и ударилась задом о закрытые ворота. Меня швырнуло на спинку сиденья, потом – снова на руль. С душераздирающим треском раздвижные створки ворот сорвались с креплений и вывалились на улицу, покрыв мостовую ковром из металла.

Ошарашенный, весь в синяках, измазанный кровью, текущей из разбитого носа, я прополз в кузов, перелез через оставшиеся трупы и выбрался на улицу. Оказавшись на свободе, я повернулся и разрядил пистолет в бензобак грузовичка. Бурлящий оранжево-черный шар устремился к небу, но не достиг его.

В сотне футов над улицей он разбился о странную конструкцию из черных панелей, стальных балок и натянутых тросов, оставив после себя странный пылающий предмет, похожий на птичье гнездо, пристроенное под карнизом крыши дома. Только это гнездо было таким большим, что в нем запросто могли бы жить люди, а крыша простиралась над всем городом. Дым расползся по нижним панелям, как грозовое облако, а потом начал оседать на землю зловещим туманом.

Весь город был накрыт крышей! Внутри меня что-то рухнуло, и чувство, что я снова заперт в мешке для трупов, нахлынуло на меня, как возвращающийся кошмар.

Небо, солнце, луна для меня всегда означали свободу, но сейчас я чувствовал себя тараканом, которого поймали, Закрыв черной стальной чашей. Как только люди могут здесь жить?

Что-то потянуло меня за штанину, и, опустив взгляд, я увидел, что в мои брюки, снятые с Андре, вцепилась оторванная выстрелом кисть «Жнеца». Я с отвращением стряхнул ее и пинком отправил в костер, закрывший вход в святилище этих стервятников.

Вокруг задвигались тени. Из окружающих зданий, волоча ноги, выходили люди, одетые, несмотря на удушающую жару, в многослойные одежды. Они шли шаркающей походкой, загипнотизированные огнем. Его красные и желто-золотистые языки были единственными яркими цветами в этом мире, и люди смотрели на них, как на воплощение некоего загадочного божества, пришедшего освободить их из «серых» домов.

Куда, черт побери, я попал? Убийцы охотятся за людьми ради их внутренних органов. Жители воздвигли крышу между собой и небом. Эти люди безумны. Как я здесь очутился?

Изумление пригвоздило меня к мостовой, но вслед за этими вопросами возник новый – и я ощутил внутри себя пустоту. Мое сердце замерло, и я упал на колени посреди вонючей улицы.

Что толку гадать, куда я попал и зачем, если у меня нет даже малейшего намека на то, кто я такой?

Кошмар, от которого я, вздрогнув, очнулся, был навеян событиями дня, хотя я едва мог припомнить их. В гнетущей жаре я побрел по темным улицам.

Позади к ревущему пламени собирались пожарные, словно мотыльки, летящие на огонь. Безликий и ослабевший, с пустым пистолетом, заткнутым за пояс, я, пошатываясь, ковылял по замусоренным переулкам, с каждым шагом чувствуя, как мое тело вновь охватывает паралич. В конце концов ноги мои одеревенели, и я повалился ничком позади каких-то мусорных баков.

Но сейчас, когда я внезапно поднялся и сел, простыня соскользнула с моей мокрой от пота груди на колени, и я обнаружил, что лежу на мягкой кушетке с вытершимися подлокотниками, деликатно прикрытыми кружевными салфетками ручной вязки. В углу стоял телевизор, и я поразился, какой у него большой корпус и какой маленький кинескоп. Среди десятка черно-белых фотографий, разместившихся на телевизоре, пряталась комнатная антенна, а рядом, на столике, на постаменте из толстых телефонных книг покоился массивный черный телефон с наборным диском.

Я содрогнулся. Все выглядело так, словно я проснулся в начале фильма пятидесятилетней давности. Это ощущение усилилось еще больше, когда я оглянулся на комод, встроенный в стену, и увидел на нем огромный радиоприемник с желтым огоньком рядом с ручкой настройки. Из динамиков негромко лилась монотонная испанская мелодия, сопровождаемая металлическим призвуком духовых инструментов и щелканьем кастаньет, похожим на щелканье челюстей очень большого и очень голодного таракана.

На стене, между окнами, задернутыми шторами, я увидел часы. Прежде всего меня поразило, что они не цифровые, а стрелочные. Впрочем, с этим я справился быстро. Я взглянул на запястье, где полагалось быть моим собственным часам, и вспомнил, что всегда носил часы с комбинированным циферблатом, так что расшифровать показания комнатных часов не составило для меня особого труда. Удивительнее было другое – вместо чисел;на циферблате стояли короткие слова.

• Предыдущая
• 3/65
• Следующая