Интриганка - Шелдон Сидни - Страница 35

• Предыдущая
• 35/104
• Следующая

– Нет! О Господи, только не это!

– Я пытался спасти его, Джейми.

Джейми медленно кивнул, начиная осознавать, что произошло непоправимое.

– А моя дочь... – глухо пробормотал он.

– Я унес девочку, прежде чем они смогли до нее добраться. Сейчас малышка в детской, спит. С ней ничего не случится, если выполнишь то, что обещал.

Джейми поднял глаза, и Бэнда не узнал друга: вместо лица – маска ненависти.

– Я сдержу слово. Но хочу получить человека, убившего моего сына. Они за это заплатят.

– Тогда тебе придется уничтожить все мое племя, Джейми, – спокойно ответил Бэнда и исчез.

«Это всего-навсего дурной сон», – уговаривала себя Маргарет, боясь открыть глаза, потому что знала – если приоткрыть веки, кошмар станет реальностью, и ее дети действительно погибли. Поэтому она затеяла игру – будет лежать, зажмурившись, пока не почувствует прикосновение ручонки Джейми и не услышит:

– Все в порядке, мама. Мы здесь. С нами ничего не случилось.

Она не вставала вот уже три дня, никого не желала видеть и отказывалась разговаривать. Доктор Тиджер приходил и уходил, но Маргарет ничего не замечала... Ночью, лежа без сна, она вдруг услышала в комнате сына странный грохот, будто упало что-то тяжелое. Открыла глаза и прислушалась. Какой-то шум. Маленький Джейми вернулся.

Вскочив с кровати, Маргарет побежала по коридору. Через закрытую дверь доносились странные звуки, похожие на стоны раненого животного. С бешено бьющимся сердцем Маргарет переступила порог.

На полу, скорчившись, лежал муж: лицо перекосилось, один глаз был закрыт, другой бессмысленно уставился на нее. Он пытался сказать что-то, но с губ срывались только невнятные крики.

– О Джейми... Джейми, – прошептала она.

– Боюсь, плохи дела, – покачал головой доктор Тиджер. – У вашего мужа, миссис Мак-Грегор, сильнейший удар. Пятьдесят шансов из ста за то, что он выживет, но даже в этом случае никогда уже не сможет вести обычную жизнь. Останется парализованным до конца дней своих. Я распоряжусь, чтобы мистера Мак-Грегора поместили в закрытый санаторий, где за ним будет соответствующий уход.

– Нет.

Доктор удивленно взглянул на Маргарет:

– Нет? Что...

– Никаких больниц. Мой муж останется со мной.

Подумав немного, доктор кивнул:

– Хорошо. Вам понадобится сиделка. Я вызову.

– Не нужно никаких сиделок. Я сама позабочусь о Джейми.

Доктор Тиджер покачал головой:

– Это вряд ли возможно, миссис Мак-Грегор. Вы даже не представляете, на что идете! Ваш муж никогда не сможет ни встать, ни заговорить, не станет нормальным человеком, пока жив.

– Я позабочусь о нем, – повторила Маргарет.

Теперь Джейми наконец после стольких лет по-настоящему принадлежал ей.

Джейми Мак-Грегор прожил еще ровно год с того дня, когда его нашли лежащим на полу в спальне сына, и эти дни были самыми счастливыми в жизни Маргарет. Муж был совершенно беспомощен, не мог двинуть ни рукой, ни ногой, не ворочал языком. Маргарет трогательно ухаживала за ним, следила, чтобы Джейми ни в чем не нуждался. Днем она усаживала его в инвалидное кресло и, не переставая вязать мужу свитеры и пледы, беседовала о всех домашних делах и заботах, обсудить которые у того раньше никогда не было времени, рассказывала, как выросла маленькая Кейт и какой красавицей стала.

Вечером Маргарет, поднимая высохшего, похожего на скелет мужа, несла его в свою спальню и осторожно укладывала на постель. Сама ложилась рядом и продолжала говорить, пока не засыпала.

Дэвид Блэкуэлл управлял «Крюгер-Брент лимитед» и время от времени появлялся в доме с бумагами, которые Маргарет было необходимо подписать. Каждый раз он с болью видел, как постепенно угасает человек, которому был всем обязан в жизни.

– Ты сделал хороший выбор, Джейми, – сказала мужу Маргарет. – Дэвид – прекрасный человек.

Отложив вязанье, она улыбнулась:

– Немного напоминает тебя. Конечно, не так умен, как ты, дорогой, но ведь подобного тебе нет и не будет больше никогда. Ты был так красив, Джейми, такой добрый и сильный. И не боялся мечтать. И вот теперь все твои мечты осуществились. Компания растет с каждым днем.

Она снова взяла спицы.

– Малышка Кейт начала говорить. Клянусь, она сегодня утром сказала «мама».

Джейми неподвижно сидел в кресле; один глаз, не мигая, уставился в пространство.

– У нее твои глаза и рот. Вот увидишь, какой вырастет красавицей...

На следующее утро, когда Маргарет проснулась, Джейми Мак-Грегор был мертв.

Обняв холодное тело, она прижалась к мужу:

– Отдохни, дорогой, отдохни. Я всегда так любила тебя, Джейми. Надеюсь, ты знаешь это. Прощай, любовь моя...

Теперь она осталась совсем одна. Муж и сын покинули ее. Единственным утешением была маленькая дочка.

Маргарет вошла в детскую и встала над мирно спящей в колыбельке Кейт. Кэтрин. Кейт... Греческое слово, означавшее «ясная» или «чистая». Имя это давали святым, монахиням или королевам.

– Кем же ты будешь, Кейт? – спросила Маргарет вслух.

Для Южной Африки это время было периодом расцвета, но политическое напряжение все росло. Всплыли старые разногласия между бурами и англичанами за право владения Трансваалем, и двенадцатого октября 1899 года, в день, когда Кейт исполнилось семь, Англия объявила войну бурам, а еще трое суток спустя штат Орендж-Фри превратился в арену военных действий. Дэвид пытался убедить Маргарет забрать Кейт и уехать из Южной Африки, но та наотрез отказалась:

– Мое место рядом с могилой мужа.

Никакие доводы не помогали, хотя Дэвид объявил, что собирается воевать на стороне буров и неизвестно, как будет с самой Маргарет.

– Справлюсь, – упрямо отвечала она. – Попробую управлять компанией в твое отсутствие.

На следующее же утро Дэвид записался добровольцем.

Англичане ожидали, что война будет быстрой и легкой, чем-то чуть посложнее обычных маневров, молниеносным ударом, и поэтому среди солдат царило веселое, почти праздничное настроение.

В лондонских казармах у Гайд-парка давали прощальный ужин. На обложке отпечатанного к этому событию меню был изображен британский солдат, держащий на подносе голову дикого кабана[2], а названия блюд пестрели упоминаниями о той или иной южноафриканской местности: баранина «Мейфкинг», фазаны «Претория», репа «Трансвааль»...

Но британцев ожидал неприятный сюрприз. Буры воевали на территории, которую считали родиной, и готовы были биться до последнего.

Первое сражение произошло под Мейфкингом, маленьким местечком, чуть больше обычной деревни, и здесь впервые англичане начали понимать, с каким противником придется иметь дело.

Из Англии были срочно присланы подкрепления. Британцы осадили Кимберли, и только после жестокого и кровавого боя им удалось продвинуться к Ледисмиту.

У буров оказались пушки дальнего боя, каких у англичан не было, поэтому пришлось снимать дальнобойные орудия с военных судов и перетаскивать в глубь материка.

Маргарет жадно слушала новости с полей сражения. Жила, как и все вокруг, слухами, переходя от восторга к отчаянию. Как-то утром один из служащих вбежал в ее кабинет и взволнованно объявил:

– Я только что слышал сводку: англичане движутся на Клипдрифт. Нас всех убьют!

– Чепуха! Никто не осмелится и пальцем нас тронуть!

Пять часов спустя Маргарет Мак-Грегор стала военнопленной. Ее и Кейт отвезли в Паардеберг, в один из сотен концлагерей, разбросанных по всей Южной Африке. Заключенных держали под открытым небом на огромном поле, огражденном колючей проволокой, под охраной британских солдат, в невыносимых условиях.

Маргарет обняла Кейт и попыталась утешить:

– Не волнуйся, дорогая, ничего с нами не случится.

Но ни она сама, ни дочь не верили этому. Каждый день приносил новые ужасы. Десятки и сотни людей умирали от дизентерии и лихорадки, заключенных почти не кормили, лекарств и медицинской помощи они не получали. Этот безграничный кошмар, безумный бред продолжался почти три года. Хуже всего было сознание полнейшей беспомощности.

• Предыдущая
• 35/104
• Следующая