29 отравленных принцев - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 49

• Предыдущая
• 49/76
• Следующая

– Да пошел ты! – Сайко с грохотом отшвырнул мешалку и сотейник. И вышел из кухни.

Горячий кунжутно-медовый сироп лужицей растекался по столу. Поляков обмакнул палец, попробовал. Сироп был хорош. Но все же в нем чего-то не хватало. Возможно, самого главного.

В «Аль-Магриб» Никита Колосов заехал по пути из Столбов в главк.

Фрунзенская набережная была раскалена как печка, пуста и безлюдна. Двери «Аль-Магриба» были закрыты. Колосову долго пришлось стучать и звонить, пока дверь ему не открыл старичок-швейцар. Вежливо, укоризненно забормотал: извините, мол, мы сегодня закрыты, санитарный день.

– Я знаю, что вы закрыты. Я из милиции. Мне нужна Марья Захаровна Потехина, – сказал Никита.

Тут только швейцар узнал его и в явном замешательстве пропустил внутрь.

– Марья Захаровна? Так пожалуйста… Во дворе она сейчас, там машина пришла с продуктами… Проходите – через зал, потом по коридору направо и опять направо, там у нас дверь во двор… Найдете? Или проводить вас?

– Спасибо, найду. – Никита вошел в знакомый зал: лампы все до единой погашены, зато ставни на окнах открыты. Солнечный свет так и льется, точно поток, будит сонных голубей в клетке: але, глаза протрите! Никита вздохнул: нет, все же славное местечко. На улице сорок градусов в тени, а тут прохлада и благодать. Работает мощный кондиционер. Посетителей нет, а ресторан живет себе поживает, в ус не дует – скатерти на столах тугие, белоснежные, крахмальные, канарейки поют, жизни радуются, фонтан свою лепту вносит – журчит…

Потехина отыскалась действительно во дворе. Как и большинство столичных ресторанов, «Аль-Магриб», кроме парадного входа, имел также и черный. Сюда приезжали машины с продуктами, разгружались на солнцепеке. Потехина стояла возле потрепанной «Газели» с брезентовым верхом. Одета хозяйка «Аль-Магриба» была на этот раз одновременно просто и по-молодежному: юбочка джинсовая потертая стрейч круто обрисовывает ее пышные зрелые формы и джинсовая жилеточка-корсет на шнуровке. Корсет был явно тесен для потехинской груди – шнуровка расползалась, так что в соблазнительные дырочки кокетливо просвечивал черный кружевной бюстгальтер. Но Потехина этой маленькой детальке значения не придавала – она яростно спорила с водителем «Газели», разгружавшим ящики с помидорами, баклажанами и зеленью.

– Ты что мне привез? – донеслось до Никиты – Потехина не жалела свои голосовые связки. – Это что, товар? Это товар, я тебя спрашиваю?

– Да, Марь Захарна, да что я говорю-то… в пробке проклятой на Хорошевке час торчал, чуть не спекся… Там авария была. Ну запарилось все маленько на солнцепеке-то, – оправдывался шофер.

– Это что – салат? – Потехина, негодуя, выхватила из ящика пакет с зеленым кочешком. – Это тряпка половая, вот что! У тебя, Паш, глаза, что ли, ослепли?

– Ну повяло… все повяло… Ну что ж, водичкой надо холодной побрызгать, – бурчал водитель.

– Я такой товар не возьму! – Потехина выхватила у него из рук картонный ящик и запихала обратно в кузов. – Помидоры, так и быть – сгружай, а зелень отвезешь назад!

– Как назад? Да вы нас, Марь Захарна, без ножа режете!

– Я вас режу? Это вы меня режете, бессовестные!

– Да вы на меня голос-то не повышайте! – вспылил шофер. – А то ж я тоже могу вот так, глоткой.

– Потише, потише, дорогой. Вы все же не с кем-нибудь, с женщиной разговариваете, – осадил его Колосов. – Здравствуйте, Марья Захаровна, а я снова к вам.

Потехина обернулась – стремительно, как юла. На Колосова пахнуло французскими духами «Гуччи раш» и потом.

– Здравствуйте. А… это вы… неужели опять что-то случилось?

– Да вроде нет, – Никита пожал плечами, – новости для вас совсем неплохие.

Потехина откинула со лба смоляную челку.

– А я увидела вас – так сердце и екнуло: ну, думаю, снова-здорово, – она покачала головой, – давление, наверное, прыгает. Наорешься вот так на жаре – перед глазами точно мухи роятся… Ну что же мы стоим-то? Идемте, присядем, хорошие новости, говорите, а какие же?

– Акт мы сегодня получили из санэпиднадзора с результатами вашей проверки. С их стороны к вашему ресторану претензий нет. Ну и мы свою работу по осмотру места тут у вас закончили. Так что и у нас пока формальных претензий нет. – Колосов невольно вздохнул. – Так что с завтрашнего дня можете начинать снова работать в своем обычном режиме.

– Вы это так говорите, словно у вас зубы болят, – усмехнулась Потехина, – ну, а, кроме формальных, у вас еще какие-то к нам претензии есть?

– Я хотел с вами поговорить, Марья Захаровна, – скромно ответил Колосов, – для этого и ехал по такой жаре.

– Ну тогда идемте, я вас кофе напою, чай марокканский с мятой вам, по-моему, в прошлый раз был не очень по вкусу. – Потехина улыбнулась. – Я, если честно, эту мяту тоже не люблю, это для клиентов мы экзотику держим, а так, для себя – нет. Знаете, а я и сама с вами все собиралась поговорить серьезно, – она резво обернулась к шоферу «Газели»: – Паша, ты подожди, посиди, ладно? Поляков освободится, он к тебе сам выйдет. Помидоры, капусту, кабачки, брокколи, фрукты эти и эти я возьму, а зелень вези назад. От меня Арсену скажешь – если еще раз такую дрянь пришлет, я с ним договор разорву. Буду лучше салат и траву у китайцев в Яхроме брать!

– Хлопотно быть хозяйкой модного ресторана, – заметил Никита, когда они с Потехиной вернулись в прохладный обеденный зал. Это был зал не «фонтана», а «очага» – тот самый, как отметил Никита, где неделю назад веселилась певица Аврора со своими приятелями.

– А вы как думали? Все должна лично, сама проверить, во все дырки сунуться. А теперь особенно – после таких-то событий. Продукты, качество, все сама проверяю, гляжу. Видели, что поставщики-то норовят подсунуть? Сплошное жулье кругом. – Потехина вздохнула, потом зычно крикнула кому-то в сторону кухни, игнорируя громкоговорящую связь: – Нам кофе сюда и это… Лева, ргаиф подошли?

– Тесто готово! – глухо, как из бочки, откликнулся кто-то в висевшем на стене динамике.

– Тогда горяченьких напеки живо! – скомандовала Потехина. – В такую жару надо есть горячую сладкую пищу. Это еще академик Амосов завещал. Или не Амосов, а еще кто-то… Блинчиков наших фирменных сейчас попробуете. Или, может, вы того, – она остро глянула на Колосова, – поостережетесь, не захотите?

– Марья Захаровна, я хочу быть с вами предельно откровенным, – Колосов уселся на полосатый диванчик в нише, – ситуация, в которой находится ваш ресторан, – сложная. И очень неприятная.

– Куда уж неприятней, – Потехина хмыкнула, – мы уж все тут прямо голову сломали с этой ситуацией – гадаем все, предположения строим – что, кто, зачем, почему? Лену Воробьеву жаль. Словами не передать как. Где я теперь такую официантку найду в разгар-то сезона?

– Ситуация непростая, – важно, тоном большого начальника повторил Колосов, – необходимо соблюдать строжайшие меры предосторожности во избежание новых… Ну, одним словом, кем бы он ни был, этот отравитель, он почему-то проявился именно в вашем заведении.

– Вы кого-то подозреваете? – тревожно спросила Потехина. – Неужели кого-то из моих? Из персонала?

– Ни к кому из ваших сотрудников у нас пока претензий нет.

– Ну, а что же я должна тогда делать? Что вы мне посоветуете?

– Никаких советов, кроме того, что надо быть осторожнее, у меня нет.

– Ну вот! Если уж у милиции советов нет, тогда… Но вы хоть причину установили, почему их отравили – Студнева и Лену? – нетерпеливо спросила Потехина. – У нас тут уже бог знает какие сплетни по ресторану гуляют – и что она любовницей его была, и что… Одним словом, просто мрак какой-то! Все гадают, языками мелют, бояться чего-то стали… А мне что в ассоциации рестораторов тут рассказали… Два года назад в Питере вроде был такой же точно случай. В одном баре на Невском двух посетителей отравили. Крысиным ядом! Сначала подозрение было, что это дело рук конкурентов – ну, чтоб бар закрыть с концами. А потом оказалось, что это маньяк какой-то орудовал, шизик.

• Предыдущая
• 49/76
• Следующая