Этрусское зеркало - Солнцева Наталья - Страница 47
- Предыдущая
- 47/71
- Следующая
– Боюсь, я оказался не на высоте, – вздохнул он. – Ты разочарована?
Ева молча сняла с огня ребрышки, положила еду в тарелки. Ее злость и волнение улетучились; она с умилением смотрела, как Славка ест, как розовеет его лицо, возвращается знакомый блеск в его глазах.
– Я посетила модельное агентство «Авгур», – сказала она, когда сыщик наелся, напился горячего чая и прилег. – Оказывается, оно существует.
– Да?
Смирнов из последних сил боролся со сном. Он хотел рассказать Еве о ночном происшествии, но язык его не слушался. Усталость, водка и вкусная еда сделали свое дело – тело расслабилось, боль в затылке притупилась, а глаза закрывались просто сами собой. Сквозь дрему до него доносился голос Евы. Она что-то говорила об Алисе, о птицах... о жрецах и воле богов...
«Мне это снится... – думал сыщик, проваливаясь в сладкие объятия сна. – Снится... и эта красивая женщина, и ее милый голос, и этот мягкий диван... Все это сон... навеянный болью в затылке... дурнотой и забытьем... холодом подземелья... вечным мраком... смертью... »
– Где я? – спросил он, на миг проснувшись и тут же снова закрывая глаза.
– Здесь, со мной, – ответила Ева, понимая, что он ее не слушает, витает в пережитом, о котором не успел рассказать. – Все хорошо. Спи...
Глеб Конарев тоже решил прилечь, но, в отличие от Смирнова, заснуть не смог – перебирал в уме подробности неожиданной встречи.
Они выбрались из леса и доехали до Москвы утром, часам к десяти. Глеб показывал дорогу. Ночной знакомый вел машину как пьяный, часто останавливаясь на кратковременный отдых. Он закрывал глаза и, морщась от боли, откидывал голову на спинку сиденья. Потом снова брался за руль. Когда рассвело, он немного оживился и прибавил скорость.
Всю дорогу они почти не разговаривали. Глеб думал о своем, а новый знакомый плохо себя чувствовал.
– Тебе куда? – спросил он Глеба, въезжая в город.
Тот назвал адрес квартиры, которую снимал для встреч с Алисой.
В Москве накрапывал дождик, серое небо наводило уныние. Из заводских труб дымило. Река несла по гранитному лону мутные воды, тронутые рябью.
– Я у тебя в долгу, – сказал ночной знакомый, подъезжая к указанному дому. – Может, хоть имя мое спросишь? Спасители должны знать, кого они выручили из беды.
Ему явно полегчало, потому что он шутил.
– Я в чужие дела не лезу, – ответил Глеб. – Захочешь, сам скажешь.
Новый знакомый потер ушибленный затылок, помолчал.
– Нам нужно поговорить, – наконец сказал он. – Пригласишь в гости?
Глеб согласился. Ему было интересно, зачем незнакомцу понадобилось под покровом темноты перелезать через забор в чужие владения и почему его закрыли в склепе? На вора он не похож, да воры по гробницам и не шастают... чего там брать-то? Чай, не египетская пирамида, набитая сокровищами, – обыкновенный каменный склеп. Впрочем, не совсем уж обыкновенный... можно даже сказать, странный. Но для вора – объект непривлекательный. И еще Глебу хотелось выяснить – откуда этот человек его знает?
Они поднялись на третий этаж, вошли в квартиру. Спертый воздух и приличный слой пыли говорили о том, что сюда давно никто не заходил. Глеб пригласил гостя в скромно обставленную комнату, похожую на номер в захудалой провинциальной гостинице, распахнул окно.
– Меня зовут Всеслав Смирнов, – сказал гость. – Я частный детектив. Разыскиваю... Алису Данилину.
Глеб вздрогнул, но глаз не опустил.
– Как ты меня узнал?
– По фотографии...
– Ну да, – согласно кивнул Глеб. – Объявлен всероссийский розыск! Выходит, зря я тебя спас. Теперь ты меня сдашь!
– Может, и не сдам, – вздохнул сыщик. – Ты как в том лесу оказался? Зачем через забор полез?
– А ты?
– По-моему, я все уже объяснил, – сказал Смирнов. – Теперь твоя очередь.
Глеб подумал, что отпираться не стоит. Они со Всеславом не враги, скорее единомышленники. Мотивы у них разные, а цель, возможно, совпадает.
– Я следил за одним человеком, – признался он. – И вышел на этот дом. Я тебе уже говорил... там, в склепе. Забыл, что ли?
– У меня ушиб головы, – скривился сыщик. – Не удивляйся. А зачем ты за ним следил?
– Затем же, зачем и ты!
Господин Смирнов задумался. Глеб чего-то недоговаривал. Как же к нему подступиться? Свои карты раскрывать не хотелось.
– Хочешь сказать, тебе неизвестно, где Алиса? – спросил он.
В глазах Глеба промелькнул злой огонек.
– Думай, как считаешь нужным, – глухо ответил он. – Я перед тобой оправдываться не собираюсь. Ты не прокурор, а я не преступник.
– Зря ты так! – примирительно сказал Всеслав. – Я могу оказаться тебе полезным. Долг платежом красен.
Глеб нервно сжал руки, его лицо исказилось гримасой боли.
– Хорошо, – с трудом выговорил он. – Я... убить его хочу! Поможешь?
Смирнов не ожидал такого ответа, не сразу нашелся что сказать.
– Убить? – переспросил он, оттягивая время. – А за что?
– Он отнял у меня Алису...
Глеб был явно не в себе, и сыщик вел себя очень осторожно, боясь спугнуть его.
– Расскажи, как он появился в вашей жизни? Где вы с ним пересеклись?
Глеб дернулся как от удара, его лицо покрылось красными пятнами, на лбу выступила испарина.
– Я... мы...
Его горло свела судорога, и он не мог выговорить ни слова. Ужасная борьба происходила внутри его. Всеслав молча ждал, понимая его состояние. Любое невпопад сказанное слово могло заставить парня замкнуться, закрыться наглухо, и тогда он уже ничего не скажет.
В какой-то момент произошел перелом, и Глеба будто прорвало. Он говорил и говорил, хрипя, захлебываясь, перескакивая с одного на другое...
– Если бы я знал... если бы только я мог предвидеть! Я бы никогда... Боже мой! Каких-то два месяца назад мы еще были счастливы... и вдруг все рухнуло. Мы с Алисой ехали в троллейбусе, было поздно. Она задержалась в агентстве... Это проклятое увлечение совершенно лишило ее здравого смысла. Я... следил за ней. Низко, гадко... я знаю! Но я не мог совладать с собой... Я ревновал, я следил, признаюсь! Я дошел тогда до последнего предела, как мне казалось. О-о! Я жестоко ошибался!
Глеб замолчал, собираясь с мыслями. И продолжал уже более спокойно:
– Да... Она задержалась, и я решил проводить ее домой, в Медведково. Я... рисковал: Алиса могла догадаться, как я очутился рядом с агентством. И она догадалась. Начала обвинять меня в том... в том... В общем, она была права – я действительно следил за ней! Я был в отчаянии... умолял ее... Впрочем, это к делу не относится. Так вот, я объяснил свой поступок беспокойством о ней, но Алиса... она умела быть безжалостной. Я предлагал ей деньги на такси, чтобы она не возвращалась домой одна в темноте по ночному городу. Алиса отказалась. Мы доехали до ее остановки... вышли. Вокруг не было ни одного прохожего. Мы шли по тротуару, и наши шаги повторяло слабое эхо... В проходе между домами стояла компания обкуренных подростков. Когда я их увидел, возвращаться назад было уже поздно. Они тоже нас заметили... Мы приблизились, и они окружили нас со всех сторон, начали смеяться, делать грязные намеки. Им понравилась Алиса. Они начали лапать ее... говорить непристойности... а на меня не обращали внимания. Один из них сказал: «Иди отсюда, пацан, пока цел! А с твоей телкой теперь мы поразвлекаемся». Алиса закричала, я бросился на них, но это было просто смешно и нелепо. Их было много, а я один. Я почти сразу упал... и не видел, что они делают с Алисой, только слышал ее крики... В этот момент и появился он. Вернее, подъехала его машина – черный призрак в черной ночи, – остановилась. Из нее вышли два здоровенных вооруженных телохранителя... один из которых выстрелил в воздух. Подростки сразу разбежались... Я понимаю, что был жалок... не смог защитить свою девушку. А он, напротив, был великолепен. Он победил в этой безнадежной для меня ситуации, и победил легко, красиво. «Блестяще!» – как любит говорить Алиса. Он покорил ее этой победой, и она уже ничего больше не замечала. Если бы не он... страшно представить, чем могла закончиться та ночь. Хотя... теперь уже все равно.
- Предыдущая
- 47/71
- Следующая
