Битва за смерть - Синицын Олег Геннадьевич - Страница 56

• Предыдущая
• 56/64
• Следующая

– Свастика вращает вокруг себя эти слова? – с сомнением спросил старшина.

– Не знаю. – Калинин покачал головой. Затем в задумчивости провел рукой по двери. – В принципе эти буквы отражают всё, что существует в природе. Я бы сказал, что вокруг свастики вращается мироздание.

– Однако, пора бы туда и войти, – напомнил старшина.

– У двери нет ручки, – заметил Ермолаев.

– Ну и что! – Старшина налег плечом на плиту и надавил. Калинин и сибиряк пришли на помощь. Поначалу каменная дверь поддаваться не желала, но затем всё-таки сдвинулась.

– Еще! – прохрипел Семен.

Они усилили натиск. Раздался каменный скрип. Дверь поддалась и упала с той стороны, с грохотом рухнув на пол и разломившись на куски.

Перед красноармейцами открылся вход в темную пещеру. Из отверстия дохнуло теплом.

– Интересная дверь, – произнес старшина, снимая телогрейку и выставляя напоказ грудь, на которой блестели ордена и медали. – Дверь для того, чтобы открыть ее один раз.

Калинин тоже скинул тулуп и шапку. Наверное, зимнюю одежду лучше оставить здесь, у входа.

– Как же мы пойдем туда? – спросил Ермолаев, расстегивая тулуп. – Ведь у нас нет ни ламп, ни керосина для них.

Алексей осторожно заглянул в пещеру.

– Вдалеке виднеется свет, – произнес он.

– Я тоже вижу, – подтвердил старшина, закидывая на плечи вещевой мешок. – В потемках придется идти не больше дюжины метров.

– А не кажется ли вам, что там, внутри, не должно быть света? – с суеверным страхом спросил Ермолаев.

– Если бы там ничего не светилось, – возразил Калинин, – нам бы там делать было нечего.

Семен встал посреди входа, слегка покачнувшись на каменных обломках.

– Ну что, пошли?

Они двигались по пыльному дну пещеры медленно и осторожно, шаг за шагом приближаясь к мягкому серому свету, который шел откуда-то снизу. Постепенно сумрак пещеры развеялся. Солдаты очутились на полукруглой каменной площадке.

Вокруг с трех сторон зияла пропасть. Именно из этой бездонной пустоты и исходил мягкий серый свет. Калинин встал на край и заглянул вниз. Рядом на корточки присел старшина. Площадка, на которой оказались бойцы, была вершиной огромного столба, основание которого тонуло в сером неярком свете. Вокруг него по спирали опускалась высеченная прямо в камне лестница без перил. Ее ширина позволяла пройти лишь по одному.

…Спускаться по ступеням было страшно. Алексей старался не смотреть вниз, чтобы не потерять равновесие и не упасть. Двигаясь по циклопическому, построенному неведомо кем сооружению, он ощущал волнение и трепет. Старшина впереди четко чеканил шаг, и казалось, что ему всё нипочем. А здоровяк Ермолаев за спиной у Калинина, наоборот, тяжело дышал. Тоже не мог справиться с волнением.

Свет становился всё ярче, обволакивал солдат. Никаких стен вокруг. Казалось, что в мире существует лишь огромная колонна, от вида которой захватывает дух, да мягкий серый свет. Правда, чуть позже раздались звуки. Они были такими далекими, что Алексей не мог определить их происхождение.

Прошло минут пятнадцать утомительного спуска, прежде чем он различил в этих звуках плеск.

ВОДА!

Определенно где-то глубоко внизу была вода. Стихия, атрибутами которой пронизана символика изб в деревне Потерянная. Именно с водой связана конечная цель похода – почему-то Алексей был уверен в этом. Вот только что означает вода?

Он вдруг задрожал всем телом, зубы стучали. Нет, не от страха. Дрожь начиналась с ног, передавалась к голове через кости и мышцы. Вибрация шла от гигантской колонны.

Они остановились.

– Нужно быстрее спуститься с этого столба, – произнес старшина. – Я чувствую себя, словно ежик, который взобрался на дуб. Одно неловкое движение – и полечу вниз.

– Поторопитесь, – сказал Ермолаев.

Семен ускорил шаг, отчего его товарищам пришлось бежать. Но не успели они сделать и полвитка вокруг колонны, как каменные ступени вздрогнули от удара.

– Бежим! – воскликнул Калинин.

Они понеслись вниз по спиральной лестнице так быстро, что только ступени мелькали под ногами. Подобная спешка увеличивала риск сорваться в пропасть, но стоит ли думать об этом, когда колонна вибрирует и сотрясается, угрожая еще большей катастрофой?

Бегущий впереди старшина задел локтем стену, и в лицо Калинину брызнул песок. Алексей вовремя прикрыл ладонью глаза. Он не придал значения этому эпизоду. Но даже если бы он привлек к этому внимание своих товарищей, что бы это изменило?

Через десяток метров вскрикнул Ермолаев. Алексей обернулся к нему.

Сержант испуганно жался к стене, а перед ним в лестнице зияла дыра.

– Что?

– Ступенька провалилась, когда я наступил на нее, – произнес Иван. – Лестница размякла, будто глина в воде.

– Надо спешить, – сказал Калинин.

Ермолаев кивнул.

Он перепрыгнул через провал, и они бросились догонять старшину, который ушел далеко вперед. Калинин и сам почувствовал, что каменные ступени под ногами утратили твердость: они стали похожи на рафинад, размоченный горячим чаем. При каждом шаге поверхность продавливалась, а из-под подошв летел песок.

Обогнув поворот, Калинин обнаружил застрявшего посреди лестницы старшину, правая нога которого увязла в размякших камнях. Затормозить Алексей не успел. Он хотел избежать столкновения, но вместо этого налетел на Семена.

Ступени раскрошились под молодым лейтенантом. И Калинин опрокинулся в пропасть…

Он с трудом помнил, что происходило дальше. Кажется, он упал на следующий виток размякшей лестницы, в которую Алексей провалился по пояс. Задержался он здесь недолго. С колонной творилось нечто странное, она дряхлела и осыпалась на глазах. Поэтому целый пролет длиной в десяток ступеней обрушился вместе с молодым лейтенантом.

Он падал. Затем, зацепившись, висел над бездной и глядел на вершину колонны, которая обращалась в песок и сходила вниз тяжелыми лавинами. Затем снова падал и кувыркался, буравил пальцами стену, пытаясь зацепиться. В памяти не осталось отчетливых воспоминаний о головокружительном падении. Алексей помнил только приглушенный свет, тучи песка и отчаянно стучащее сердце.

Всё смешалось. Волны швыряли лейтенанта из стороны в сторону. Мощные лапы обхватывали, переворачивали и стискивали тело. Калинин попытался вздохнуть, но вместо воздуха набрал в рот холодную сыпучую массу. В какой-то момент показалось, что гигантский вал накроет его несколькими тоннами песка, но мощным потоком Калинина выбросило на поверхность.

Он закашлялся, лежа на животе и выплевывая набившийся в горло песок. Несколько раз жадно вдохнул после этого и лишь затем огляделся.

Циклопическая колонна исчезла. Вместо нее взгляду предстало бескрайнее поле. Будто Алексей неведомым образом очутился в пустыне, над барханами которой повис плотный туман. Он всё-таки спустился на дно пропасти, но ценой сумасшедшего падения. Алексей не желал еще раз повторить подобный трюк.

Он встал, снова долго кашлял и только после этого закричал:

– Семен!! Ваня-я!!

Ответа не было, как не было и эха. С трудом пробираясь по вязкому песку, он принялся искать товарищей. Панические мысли о том, что он остался один, одолевали его и не позволяли сосредоточиться на поиске. Поэтому Алексей старался отогнать их, но с каждым пройденным метром всё больше отчаивался.

Болотного цвета гранатная сумка торчала из песка, подобно одинокому камню. Точно такая же висела на плече Алексея. Отчаяние мгновенно испарилось, уступив место надежде – такой волнующей, что от нее захватило дух.

Калинин упал на колени и спешно принялся разрывать песок. Вслед за сумкой показалась неподвижная рука, и он стал копать быстрее.

Лицо Семена Владимировича казалось мертвым. Калинин вытащил старшину и торопливо принялся делать искусственное дыхание, которому его обучали давным-давно. В школе. Кажется, сто лет назад.

Наконец старшина закашлялся. Калинин помог ему сесть.

– Живой! – радостно произнес Алексей, обнимая старшину. Тот заключил лейтенанта в железные объятия.

• Предыдущая
• 56/64
• Следующая