Приют ветеранов - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/82
• Следующая

– Вот и воспользуйтесь ею.

Докинг улыбнулся.

– Непременно. Я очень рад тому, что наши мысли совпали. Дело в том, что я уже задумал подобную операцию и вскоре начну ее осуществлять. А может быть, ее уже начал проводить один мой коллега – такой же маленький сыщик, как и я.

Мерцалов, пожалуй, покраснел бы, если бы умел краснеть.

– Ну, конечно же, – пробормотал он. – Кстати, раз уж вы решили задержаться в Москве, вероятно, вы нуждаетесь в каких-то советах? Что и где посмотреть… Возможно, вам понадобятся дефицитные билеты? В Большой театр, например… Хотя вы, наверное, воспользуетесь услугами посольства?

– Возможно, я и загляну туда… А что касается Москвы, то меня интересуют не театры. Меня занимает прежде всего Берфитт. Не можете ли вы облегчить мне задачу, сообщив его точные координаты?

Мерцалов усмехнулся:

– Могу. Смотрите только, чтобы вас не приняли за шпиона. Или за гостиничного вора, что более вероятно.

– О, – серьезно ответил Докинг, – возможно, они будут не так уж далеки от истины. Но в таком случае я снова прошу вашей помощи. Мне хотелось бы получить номер в той же гостинице, где остановился он.

– Вы настолько богаты?

– Я одинок, – серьезно ответил Докинг, – и не предаюсь дорогостоящим порокам. Только дешевым.

– Надеюсь, вам не изменит чувство меры.

– Ну, оно мне до сих пор ни разу не изменяло.

– Номер в «Империуме» для вас полковник Надворов закажет немедленно. Это все?

– Теперь, видимо, да.

– В таком случае, разрешите последний вопрос. Вот эти ваши предположения и поиски – они никак не связаны с похищением бета-углерода?

Докинг выдержал взгляд Мерцалова, не дрогнув.

– Мы не участвуем в этой операции.

– Ах, так. М-да. Ну, желаю вам успехов.

Когда оперировал доктор Юровиц, наверху, за стеклом, на смотровой галерее всегда собиралось немало зрителей. Специалистов, разумеется, для которых это было еще одной формой учебы, а поучиться у Юровица было чему.

Только что сестра в очередной раз промакнула бумажной салфеткой проступивший на лице хирурга пот; в операционном зале и так было не холодно, но бестеневые лампы, казалось ему, еще повышали температуру. Увы, без них обойтись было невозможно. Особенно в возрасте, когда зрение подводит – пусть едва заметно, но все-таки начинает сдавать.

Сейчас обе берцовые кости были уже, после соответствующей обработки и подгонки, совмещены и скреплены, и шла кропотливая и ювелирная работа сращивания нервов. Операция делалась под местным наркозом, и доктор Юровиц временами бросал мгновенный взгляд в ту сторону, где находилось лицо пациента; бросал лишь по старой привычке: между ним и головой оперируемого был установлен экран, и можно было видеть только верхнюю часть его головы, а точнее – лишь густые черные волосы чемпиона мира по автогонкам «Формулы-один», на последних соревнованиях потерпевшего (не по его вине, впрочем) аварию и лишившегося правой ноги. Кости оказались раздробленными настолько, что проще было отнять пострадавшую ногу и поставить новую – с девяностопроцентной гарантией успеха. Лучше Юровица в клинике «Гортензия» никто этого не делал, а может быть, и во всем мире.

После нервотрепки с внешними слоями мускулатуры было уже значительно легче, и пот не досаждал до такой степени. Эту работу Юровиц доверил ассистенту, отошел от стола и аккуратно снял маску. Перевел дыхание и почувствовал, что изрядно устал. Но это была предпоследняя операция; на последнюю сегодня его хватит, должно хватить. Однако нужно хорошо отдохнуть, медитируя: предстояло заменить кишечник, и это было хотя и не бог весть как сложно, но возни хватало. Тем более, что пациент был не какой-нибудь гонщик, а известный писатель, автор нескольких бестселлеров. Его обращение в «Гортензию» делало клинике хорошую рекламу, но зато требовало и стопроцентно положительного результата.

Он прошел в свой кабинет и был неприятно удивлен: его ждал посетитель, хотя всем было известно, что в свои операционные дни доктор никого не принимал. Однако доктор привык сдерживать свои эмоции – когда они были отрицательными.

– Господин главный врач…

– Я к вашим услугам, но не более, чем на десять минут: после этого я начну готовиться к очень серьезной операции.

– Как я слышал, у вас несерьезных вообще не бывает?

– А где они бывают? Несерьезных операций в медицине в принципе не существует, во всяком случае, если говорить о хирургии. Даже простое грыжесечение может привести к печальному результату, если не помнить каждую секунду о том, что всякое вторжение в человеческую плоть – действие рискованное и ответственное. Но, простите, насколько я понял, вы ведь не журналист, чтобы разговаривать на общие темы? Или я неправильно расслышал?

– Вы совершенно правы. Я в данный момент представляю страховое общество «Тысячелетие», смею сказать, самое крупное в Республике Калерия. И все остальные мои вопросы, кроме уже заданного, будут касаться, обещаю вам, только этой, весьма далекой от медицины, но существенной для каждого человека темы – страхования жизни. Вот…

Главный врач мельком взглянул на удостоверение посетителя, потом на него самого, и вернул документ его владельцу.

– Боюсь, что по этому поводу вам надо разговаривать не со мной. Я не занимаюсь финансовыми вопросами. На то есть специальные служащие. Вот если бы у вас были претензии по лечебным вопросам, я был бы готов внимательно выслушать вас. Страховая компания имеет претензии к уровню нашей работы?

– О, что вы! Репутация вашей клиники во всем мире стоит необычайно высоко – настолько, что о «Гортензии» даже складывают легенды. Порой весьма любопытные.

– В самом деле? – Профессор доктор Юровиц улыбнулся. – Признаюсь, мне не доводилось их слышать.

– В частности… У меня есть несколько минут?

– Ваше время еще не исчерпано.

– В таком случае… Вы знаете, разумеется, – хотя вряд ли вам приходилось сталкиваться со спецификой страховой деятельности, – так или иначе, когда мы занимаемся страхованием жизни, то при определении суммы, которую предстоит уплачивать застрахованному, мы вынуждены принимать во внимание многие обстоятельства. Такие, как возраст клиента, его род занятий, вернее – процент риска для жизни и здоровья, связанный с его занятиями, ну и, разумеется, состояние здоровья. Мы стремимся помочь людям, которые могут оказаться… ну, скажем, в критической ситуации. Однако наша компания, как и любая другая, существует для того, чтобы получать прибыль и обогащать своих акционеров. Кстати, акции наши котируются очень высоко…

– Не сомневаюсь. И что же?

– Наводя необходимые справки о состоянии здоровья эвентуальных клиентов, мы нередко сталкиваемся со случаями, когда человек по той или иной причине подвергался хирургической операции.

– И вы хотите выяснить, насколько хирургическое вмешательство понижает шансы вашего клиента на долголетие? Разумеется, тут мы способны делать различные предположения, может быть, достаточно обоснованные, но только в каждом отдельном случае. Возможно, вам следует создать собственную медицинскую службу?..

– Такая у нас давно уже существует. Но я ведь говорил о легенде, профессор… Так вот, среди подвергавшихся операциям имеется и некоторое количество клиентов с трансплантированными органами… И, разумеется, больше всего – из числа бывших пациентов вашей клиники.

– Ничего удивительного. Мы стараемся не отказывать в помощи никому, а в наше время люди, особенно жители больших городов, существуют в таких, я бы сказал, противоестественных условиях, что органов, данных каждому природой, многим хватает ненадолго.

– Да, несомненно. И, скажу вам сразу, мы готовы на минимальное увеличение страховых взносов тем, кто пребывал на излечении в «Гортензии».

– Думаю, при этом вы ничем не рискуете.

– Да. Но тут-то и возникает легенда. Поскольку ваша клиника тоже является акционерным обществом…

– Ну, не совсем так, но в известном смысле ее можно назвать и подобным образом, если не углубляться в частности.

• Предыдущая
• 20/82
• Следующая