Черный список - Маринина Александра Борисовна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/83
• Следующая

Выключив телевизор, мы пришли к неутешительному выводу, что шли в неверном направлении. Кассета была сама по себе, и никакого отношения к убийствам двух ведущих актрис она не имела.

Уходя на пляж, мы пообещали Ирочке вернуться к обеду, чтобы потом всем вместе пойти к гостинице посмотреть на встречу ярчайшей звезды экрана Олега Юшкевича. Татьяна дошла вместе с нами до набережной и отправилась к соседке Вернигоры.

Растянувшись на горячем песке и подставив спину обжигающим солнечным лучам, я впал в ленивую дремоту, думая о том, как хорошо все-таки находиться в отпуске, и даже не подозревая, что отпуск мой уже закончился. Правда, мне суждено было еще два-три часа пробыть в блаженном неведении…

Рита появилась на пляже в ту минуту, когда мы уже начали было собираться, чтобы возвращаться домой на обед. Лицо ее было перекошено яростью.

– Ребенка бы постыдился! – зло выкрикнула она, швыряя в меня каким-то конвертом.

Я с любопытством открыл конверт и похолодел. Внутри лежали фотографии, на которых были мы с Таней. В саду. Вот это номер!

Я осторожно покосился на Лилю. Она, казалось, не проявляла ни малейшего интереса к происходящему, но все равно я почел за благо объясняться с ее матерью где-нибудь в сторонке. Решительно схватив Риту за руку, я отвел ее к каменному парапету, отделявшему пляж от набережной.

– Откуда это у тебя? – требовательно спросил я.

– Это я должна задавать тебе вопросы. Ты что себе позволяешь, Стасов? Ты трахаешься со своей толстой коровой прямо на глазах у ребенка? То-то я удивилась, что ты наконец соизволил поехать на юг, когда я тебя об этом попросила. А ты, оказывается, любовницу сюда привез! Мерзавец! Да как ты посмел?!

– Тихо, Рита, тихо, успокойся. Ты не забыла, что мы с тобой в разводе? Я же не устраиваю тебе сцен за то, что ты приехала сюда с Рудиным. Вся Москва знает, что он – твой хахаль. Чего ты взбесилась?

– При чем тут Борис? Я, по крайней мере, не привожу его домой на глазах у Лили. А ты…

– Это тоже было не на глазах у Лили, можешь не беспокоиться. Скажи лучше, откуда у тебя эти фотографии?

– Да какая разница откуда? Главное – ты безнравственный, распущенный тип, тебе нельзя было доверять ребенка.

– Почему? – Я пожал плечами. – Что безнравственного ты в этом видишь? Наша дочь, между прочим, давно уже знает, откуда дети берутся, и читает взрослые книжки. И, кстати, прекрасно понимает, что ее родители в разводе. Не драматизируй, пожалуйста. Я прошу тебя членораздельно мне объяснить, откуда у тебя эти фотографии.

– Не собираюсь я ничего тебе объяснять!

Я начал раздражаться. Иногда ее тупое упрямство было невозможно пробить, но сейчас сделать это было необходимо.

– Рита, ну возьми же себя в руки. Мне важно понять, кто дал тебе эти фотографии и зачем. Это может быть связано с расследованием убийств.

– Каким образом?

Она недоверчиво посмотрела на меня, все еще пылая остатками праведного гнева, но уже начиная перестраивать мозги в другом направлении. Да, у Риты Мезенцевой масса недостатков, но одно несомненно – она умеет быстро переключаться. Впрочем, об этом я, кажется, уже упоминал.

– Ну вот, смотри. Вчера ты предложила мне заключить контракт с Рудиным и немедленно заняться расследованием убийств Ольги и Люси. Верно?

– Верно.

– А сегодня тебе приносят фотографии, которые должны спровоцировать между нами скандал. В результате этого скандала я немедленно уезжаю из города вместе со своей любовницей. Верно?

– А кто тебя знает? – рассудительно заметила Рита. – Может, и не верно. Может, ты и не уедешь.

– Даже если и не уеду, то к гостинице близко не подойду, потому что не захочу встречаться с тобой. Ну как, похоже?

– Похоже, – неохотно согласилась она.

– А теперь смотри, что получается. Все твои друзья из киношного окружения прекрасно знают, что мы с тобой в разводе и такими фотографиями скандал спровоцировать невозможно. Мы с тобой – люди свободные. Значит, что?

– Что? – послушно повторила Рита.

– Значит, тот, кто хочет помешать мне работать на твоего любимого Рудина, не из вашей компании. Он чужой, понимаешь? Он знает, что я – отец Лили, а ты – ее мать и мы одновременно находимся в этом городе. Ему и в голову не приходит, что мы не муж и жена. Поэтому мне важно понять, кто этот человек. Или эти люди. Так что давай все сначала: откуда у тебя фотографии?

Она неопределенно мотнула головой.

– Не знаю. Подбросили.

– Как это подбросили?

– А вот так. Подсунули под дверь номера.

– Когда?

Рита смешалась и залилась краской. Мне стало смешно.

– Подсунули в твой номер? Или к Рудину?

– В мой.

– А ночевала ты у Бориса?

– Да, – с вызовом произнесла она и уставилась на меня своими шоколадными глазами.

– И когда утром пришла к себе, обнаружила конверт?

– Да.

– В котором часу это было?

– Ну… Где-то в одиннадцать…

– Ритка, не ври, – строго сказал я.

– Ну… Наверное, в начале второго.

– Долгонько вы спите после любовных утех, – ехидно усмехнулся я.

– При чем тут утехи, – снова разозлилась она. – Ты же знаешь, тусовка идет почти до рассвета. Мы же ложимся чуть не в семь утра.

– Ну да, ну да, – покивал я. – И ты ни у кого не спрашивала, может, кто-то видел, как тебе конверт под дверь подпихивали?

– Не спрашивала. Я как посмотрела на снимки, так…

– Ладно, все понятно.

Я взглянул на часы. Без десяти четыре. Конечно, Рита ни у кого ни о чем не спрашивала. Она в начале второго увидела конверт, и полутора часов ей едва хватило на то, чтобы принять душ, переодеться, позавтракать и примчаться сюда выяснять со мной отношения.

– Рита, я тебя попрошу, выясни у своего Рудина, с кем, кроме тебя, он обсуждал свое намерение нанять меня на работу. И припомни как следует, кому ты сама об этом говорила.

– Я никому не говорила, – тут же откликнулась она.

Но я ей не поверил. Я слишком хорошо знал Маргариту Мезенцеву, чтобы поверить.

– Но ты все-таки подумай, вдруг вспомнишь.

– Ладно. – Она покорно кивнула.

– Когда вы ожидаете появление Юшкевича?

– Самолет должен прибыть в шесть тридцать. Наверное, около половины восьмого он уже будет в гостинице. А зачем тебе Юшкевич?

• Предыдущая
• 39/83
• Следующая