Стража Лопухастых островов - Крапивин Владислав Петрович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/58
• Следующая

– Остается сожалеть, что нет воды бассейне у музея, – заметил Лапоть.

А Ига сразу вспомнил:

– Можно ловить внутри шины, которой я чуть не брякнул тетушку О-пиратора! Она до сих пор лежит в речке!

– Тетушка? – сказал Пузырь. Но юмор не поддержали. И решили, что место в самом деле подходящее. Внутри большущего резинового кольца вода совершенно спокойная, и речка для бумажного кораблика тут же. И никто не помешает в сумерках среди оврага…

Но у Иги появилось новое сомнение:

– А что, человек, для которого загадывают желание, обязательно должен быть там? Я боюсь, что, если Степка придет, а желание не исполнится, ей еще хуже сделается…

Генка сказал, что не обязательно. Он слышал от хозяина «Двух рыцарей» и директора музея, что мальчика, для которого колдовали они, рядом тоже не было.

– Но обязательно надо, чтобы собралось шесть человек. Такое правило, – добавил он. – Потому что… этот… радиус… он укладывается по кругу шесть раз. Тех ребят тоже было шестеро.

– Не по кругу, а по окружности, – казал Лапоть. – Впрочем, это несущественно…

– Если Степка не придет, где брать шестого? – спросил Соломинка. – Постороннего не хотелось бы… – («А я, значит, уже не посторонний!» – обрадованно подумал Ига.) – Ненадежный человек может проговориться, пускай даже не нарочно, это дойдет до девочки, она расстроится.

– Можно взять Ёжика! – подпрыгнул Генка. – Он совсем как человек! И думает, и говорит! Даже поумнее некоторых! Только с колючками, но это же неважно!

Пузырь оттопырил губу:

– Все-таки он еж. Вдруг не получится оттого, что не человек!

– Я постараюсь! – заверил Ёжик.

– Как ты постараешься-то? Из ежиной шкуры, что ли, вылезешь? – пробурчал неделикатный Пузырь.

– Не знаю. Но я постар-раюсь!

И все (даже Пузырь) поняли, что, если отказаться, это значит очень-очень обидеть Ёжика. Вдруг еще заболеет снова от огорчения. Да и Генка расстроится, потеряет, чего доброго, свой поэтический талант, никакие перья не помогут. Все посмотрели на Игу, словно от него зависело последнее слова.

– Ладно, – сказал Ига.

Казалось бы, всё решили, как надо. Но снова вмешался Пузырь. На этот раз весьма серьезно:

– Слушайте, лопухастые, что-то мы не о том думаем. Не про то желание. Мать у Степки никуда не денется, приедет все равно, днем раньше, днем позже. А нам бы загадать желание, чтобы те психи отступились от города. Уж если колдовать, то по-крупному…

Было о чем задуматься! Каждый сразу почуял, что в словах Пузыря немало правды. Но почему-то никто не решался первым сказать ни «за», ни «против». И друг на дружку не глядели. Пока не отозвался Генка:

– Нет. Наверно, это не получится. Даже точно, что не получится. Потому что лунное желание оно для чего-то такого… ну, для одного человека. А дело с городом совсем другое… во-от такое, – Генка развел перед собой ладони.

– Крупномасштабное, – уточнил Лапоть.

Ига почувствовал облегчение. Но Пузырь сказал:

– Тогда можно загадать, чтобы нашлась карта. С Одиноким Петухом…

– Как же она найдется, если ее нет, – слегка сварливо заметил Соломинка.

Лапоть пожал плечами:

– Вот и следует поколдовать, чтобы появилась.

– А разве нельзя поколдовать два раза? – сказал Ига. – И для Степки, и ради карты?

– Нельзя, – веско сообщил Генка. – Лунное колдовство действует только раз в году.

– Ну, появится карта, а дальше что? – хмуро спросил Ига.

– Как что?.. Доберемся туда на нашем «Беркуте» и на месте будем смотреть, что , – разъяснил Лапоть. И опять погладил на груди нарисованную зубной пастой птицу. – У нас мотор почти готов, доплывем по протокам…

– И заткнем скважину пивной пробкой. Наглухо, – сказал Соломинка. Ига понял: он сказал так ради него, Иги. И ради Степки. И благодарно опустил глаза..

– Главное успеть раньше тех , – уточнил Пузырь. – Они ведь, небось, тоже не знают, где тот остров… Если успеем, то сможем так замаскировать – никто не сыщет. В общем, что-нибудь придумаем, впятером-то.

«Впятером! – обрадовался про себя Ига. – Значит, меня берут в экипаж!»

– Вшестером, – придирчиво уточнил Генка Репьев. – Я без Ёжика не поеду.

– Генчик, а тебя отпустят в экспедицию? – осторожно спросил Лапоть.

– Отпустят… наверно. В крайнем случае можно зареветь, тогда мама с папой точно отпустят. Но… – Генка в чем-то засомневался, однако его перебил Пузырь:

– Можно попросить там болотных книмов, чтобы помогли со скважиной-то. И подземных. Они не откажутся. Ведь ради себя стараться будут, не просто так пуп надрывать…

– Их, наверно, не дозовешься… – усомнился Лапоть. Они же нелюдимы….

– Можно дозваться, – возразил Соломинка. – Брат, когда бывал далеко в Плавнях, с книмами общался, он знает специальную заклиналку… Только нехорошо это…

– Что нехорошо? Книмов тревожить? – удивился Лапоть. – Но ведь Пузырь правильно сказал: это ради их же спасения!

– Да не про то я… – Соломинку убрал со лба медную челку. – Получится, что мы Степку обманули. Сперва решили загадать про ее маму, а потом про другое…

– Степка все равно ничего не знает. А это другое – ради всех нас, – веско сказал принципиальный Лапоть. – Значит, и ради Степки, раз она теперь тоже здешняя.

– Все равно нехорошо, – тихо, но твердо сказал Соломинка.

«Не хватало еще поссориться!» – мелькнуло у Иги.

Но ссориться не стали. Видать, у троих друзей – Пузыря, Соломинки и Лаптя – был немалый опыт решения споров. Пузырь делано зевнул:

– Тогда чего? Надо голосовать.

«Что за жизнь пошла! Опять делать выбор!» – зацарапали Игу досада и совесть. Потому что и за город страшно, и в экспедицию хочется, а в то же время – Степка. Вот как вспомнишь ее тоскливые глаза…

– А что будет, если получится три на три? – решил уточнить Соломинка.

– Как это? Нас же пятеро! – удивился Пузырь.

– Ёжик же еще, – напомнил Соломинка.

– Ёжику нельзя голосовать, – сказал Лапоть.

– Желание загадывать можно, да? А голосовать нельзя, да? – совсем по-мальчишечьи обиделся Ёжик.

– Почему это ему нельзя? – обиделся и Генка.

Лапоть уверенно разъяснил:

– Потому что он несовершеннолетний. Ему же нет шести лет, значит дошкольник. В колдовстве это неважно, А в голосовании есть такое правило: возрастной ценз. Мы все школьники, значит и он должен… А если нет, значит, нет…

– Тогда и загадывать не буду, – капризным голоском сообщил Ёжик.

Генка сказал со вздохом:

– Не спорь, Стасик верно говорит, надо по правилам. В колдовстве неважно, сколько лет, а в голосовании важно…

«Наверно, боится, что, если будет спорить, могут не взять в плавание, – мелькнуло у Иги. – Как маленького Валентиныча не брали «мушкетеры»… (Потом ему было неловко за эту тайную мысль).

– Ну, давайте, – хмуро поторопил Пузырь. – Кто за карту, кто за… Степку? Я – за карту.

– Я тоже, – сообщил слегка виновато Лапоть.

– Я за Степку, – вздохнул Соломинка и мельком взглянул на Игу.

Ига молчал. Не все ли равно? Сейчас Генка скажет: «Я за карту», и все будет решено.

Генчик почему-то встал (Ёжик откатился). Генчик одернул желтый костюмчик с вышитой на шортах крылатой лошадью по имени Пегас.

– Я… все-таки за Степку. Вот. Потому что Соломинка правильно сказал: сперва будто пообещали ей, а потом… И желание про карту может не исполниться, потому что мы отменим то, которое раньше, а это не честно…

Пузырь неуверенно проворчал:

– Почему нечестно? Мы же открыто голосуем. Ты подумай своей поэтической головой…

Лапоть сказал:

– Пузырь, когда голосуют, агитировать нельзя.

– Я и не агитирую, а просто… Ига, ты как?

Ига… он почему-то встал, как Генка. Одернул новенькую клетчатую рубашку (любимую футболку пришлось вчера кинуть в стиральную машину). Почесал правым кедом левую щиколотку.

– Я… я воздерживаюсь.

Все неловко молчали. Наконец Лапоть проговорил:

• Предыдущая
• 33/58
• Следующая