Слепое правосудие - Бернхардт Уильям - Страница 23

• Предыдущая
• 23/58
• Следующая

– Я так не думаю.

– Бен, у меня есть множество свидетелей, которые подтвердят, что в тот вечер я находился здесь и никуда не выходил.

– Вот как? Сколько же у вас свидетелей?

– А сколько бы вы хотели? – улыбнулся Декарло.

Бен надолго задумался. Не было никакого смысла давить на Декарло.

– Ладно, Трай... Вы говорите, что до этого не раз бывали у Ломбарди. Зачем вы к нему приходили?

Декарло посмотрел на него так, как смотрят на несмышленыша, которому приходится объяснять самые элементарные вещи.

– Мы с Тони были деловыми партнерами.

– То есть вы вместе торговали попугаями?

– Верно. Тони доставлял в страну попугаев, а "Международный импорт" занимался их продажей в розницу.

– Довольно странный для вас бизнес.

– Почему же? Дело как раз очень прибыльное...

– Я беседовал с Клейтоном Лангделлом о торговле попугаями...

– Я знаю мистера Лангделла. В прошлом году я пожертвовал десять тысяч долларов его организации.

Бен ошалело уставился на Декарло:

– Я... удивлен. Чтобы Лангделл принял от вас деньги... Он же считает вас гангстером. Кстати, мне говорили, что попугаев часто используют для прикрытия контрабандных операций с наркотиками.

С лица Декарло тотчас же исчезло любезное выражение.

– Что вы этим хотите сказать, Бен?

– Вряд ли я первый человек, который соединяет имя Декарло с торговлей наркотиками.

– Подобные обвинения не доказаны.

– Однако ваше имя неоднократно упоминалось во время процесса над Абелло.

– Это был мой отец, – сухо ответил Декарло.

Ну конечно... Бен прекрасно понимал, что этот парень слишком молод, чтобы быть крестным отцом местной мафии.

– Мой отец, да хранит Господь его душу, был Альберт Декарло Второй. Я же Альберт Декарло Третий. Этот бизнес я унаследовал от него, так же, как он наследовал его от своего отца.

– Династия, – заметил Бен.

– Да, верно. Но я уже не такой, как мой отец. Времена изменились. Я получил свой диплом в Принстоне. У меня совсем другой подход к делу. Я перестроил все традиционные семейные операции, попытался связать активность нашей компании с более законными видами сделок. Хотя нельзя сказать, что они прежде были незаконными...

Похоже, что старая мафия нашла новое прикрытие.

– Все изменяется. Это неизбежно происходит. Организация, которую вы назвали мафией, была вначале тайным обществом, которое было создано для защиты нищих и угнетенных сицилийцев от французских завоевателей... вы об этом знали?

– Нет, не знал.

– Так вот, теперь все изменяется. Старый бизнес умирает.

Нужны новые источники доходов. В нашем либеральном обществе проституция становится ненужной и неприбыльной профессией. Игровой бизнес тоже начинает приносить меньше доходов.

Да и торговля наркотиками, насколько я знаю, уже не приносит прежних доходов. Началось соперничество между японской якудзой, китайской триадой, поссе с Ямайки и колумбийским картелем Кали, которые борются за одни рынки сбыта. Однако эта борьба лишь ухудшает ситуацию.

– Похоже, самое логичное, что может сделать выпускник Принстона, – это создать совместное коммерческое предприятие с южноамериканскими картелями, – заметил Бен.

– А вы неглупый человек, Бен.

С этими словами Декарло вынул из ящика письменного стола несколько папок.

– Поверьте мне, я собираюсь заняться совершенно легальным бизнесом, пересмотрю все наши портфели, всю нашу деятельность. Ведь времена сейчас уже совсем другие...

– Ну что ж, если так, желаю вам удачи.

– Спасибо. – Глаза Декарло сузились. – Однако я по-прежнему очень серьезно отношусь ко всякой угрозе моему бизнесу и личной свободе. Это наша семейная традиция.

Бен почувствовал, как по спине его пробежали мурашки.

Декарло поднялся со своего места.

– Но вы мне нравитесь, Бен, и я уверен, что между нами не возникнет никаких недоразумений.

Он обошел вокруг стола:

– Вы знаете, моя сестра скоро выходит замуж. Прошу вас принять мое приглашение на прием по случаю этого события.

– Нет, спасибо, я уже видел "Крестного отца".

– Бен, это будет потрясающая свадьба, – улыбнулся Декарло. – В загородном клубе "Двенадцать дубов". Музыка, танцы, напитки – ведь не каждый день выходит замуж младшая сестренка. Так что я на всякий случай пришлю вам приглашение.

Декарло проводил Бена до дверей.

– Если хотите, я пришлю приглашение также и для вашей подруги.

– Нет, у меня нет... – Бен замялся. – Вы говорите, что прием состоится в загородном клубе?

– Совершенно верно. Мы его зарезервировали на весь день.

– Шикарное мероприятие?

– В Тулсе ничего подобного еще не было.

– Тогда пошлите, пожалуйста, приглашение на имя Харриет Мармелстейн. Полагаю, адрес у вас имеется, – улыбнулся Бен.

Джонс оставил на автоответчике сообщение: Александер Мольтке потребовал собрать всех на совещание до начала предварительного слушания. Явиться ровно в 8.30 утра, в библиотеку здания суда.

"Если Мольтке созывает совещание, значит, он готов предложить сделку, – размышлял Бен. – И следовательно, Мольтке сознает некоторую слабость своей позиции. Допускает возможность неудачи..."

В 8.35 Бен вошел в зал библиотеки. Ослепленный ярким светом, он услышал громкий голос Мольтке, вибрировавший в микрофоне:

...еще меньше я уверен, леди и джентльмены, в том, что в этом доме правосудия, где смертным порой удается достичь известной степени земной справедливости, виновные будут наказаны.

Бен заморгал, ослепленный ярким светом юпитеров. Наконец он смог рассмотреть присутствующих. Оказалось, что его окружают репортеры, вооруженные микрофонами и мини-камерами. Постепенно до него стало доходить, что же происходит в зале библиотеки.

Они хотели обвести его вокруг пальца. Это же настоящая пресс-конференция, черт бы их побрал! Пресс-конференция!..

– Вижу, наконец-то прибыл мой уважаемый оппонент, – произнес Мольтке своим могучим голосом. – Должен заметить, что временами я прихожу в отчаяние, глядя на нашу молодежь. Затрачивается уйма энергии для достижения ничтожных целей. Мой уважаемый оппонент недавно работал в очень известной юридической фирме, но после того, как его оттуда уволили, мистеру Кинкейду в связи с финансовыми трудностями пришлось взяться за сомнительные дела. Он помогает некоторым излишне либеральным судьям возвращать преступников на улицы города.

– Я возражаю! – резко заявил Бен.

Репортеры расступились, давая ему возможность выйти вперед.

– Согласно конституции, каждому обвиняемому гарантируется право иметь адвоката!

– Я вовсе не подвергаю сомнению права ваших подзащитных. Однако я безмерно рад, что не являюсь одним из них.

Будь я вашим подзащитным, не знаю, как бы я спал по ночам...

Щеки Бена вспыхнули от гнева.

– Как суд может быть эффективным механизмом и добиваться справедливости, если такие дешевые политики, как вы, убеждают адвокатов отказаться от защиты своих клиентов?

Засуетились репортеры, засверкали вспышки мини-камер.

Кто-то из телевизионщиков сунул микрофон под нос Бену – готовилась сенсация для шестичасовых новостей.

Спокойно глядя в камеру, Мольтке произнес:

– Сынок, не мути воду. Вы делаете свою работу, а я свою! – Он наклонился вперед. – Но здоровая часть общества уверена, что в Тулсе восторжествует правосудие! Пагубная зараза из Южной Америки, отравляющая наше общество, будет уничтожена.

Я вам обещаю! – Мольтке улыбнулся. – На сегодня все. Я отвечу на ваши вопросы, леди и джентльмены, после окончания слушания дела.

Бен не страдал клаустрофобией, но сейчас он мог поклясться, что стены и потолок зала в магистрате, где проходило слушание, давят на него, грозят раздавить.

Начать с того, что зал был действительно очень невелик, а масса набившегося сюда народа делала это помещение еще меньше. Все старались протолкнуться поближе! Все говорили одновременно! От этой какофонии у Бена сразу разболелась голова. Он нервничал, тошнота подступила к горлу, вспотели ладони.

• Предыдущая
• 23/58
• Следующая