Черный хрусталь - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 43

• Предыдущая
• 43/76
• Следующая

Иллари приказал убрать и марсели. Было ясно, что бой придется вести на машине: она обеспечивала кораблю значительно большую свободу маневра, нежели паруса, и к тому же, как я уже знал, могла разогнать его почти до пятнадцати узлов. Под парусами такая скорость была недостижима даже для легкокрылой бригантины, не говоря уже о неповоротливых фрегатах.

Снизу появился Эйно.

– Машина почти готова, они просят еще десять-пятнадцать минут. Это время у нас, кажется, есть… – он заглянул в дальномер. – Да, есть. Расчехлить барбеты, заряды наверх, прислуга главного калибра – по местам! Раздраить кранцы первой подачи!

– Может, лучше уйти? – тревожно спросил Иллари.

– Уйти мы уже не успеем, – ответил Эйно. – Машина все еще не готова дать полный ход, а этот пеллийский барк чешет как на королевских гонках. Он достанет нас через час…

– Скажи лучше, что тебе не терпится опробовать в бою своих «носорогов», – скривился Иллари.

Эйно ответил ему веселой белозубой улыбкой. Сняв со станка драгоценный дальномер, он плюнул за борт и приказал:

– Все в рубку. Курса не менять.

Мы спустились в рубку рулевого. Иллари и Тило принялись вращать большие металлические колеса, торчащие из ее толстых стен, и вскоре широкие смотровые окна превратились в узкие щели: колеса управляли наружными броневыми щитами, защищавшими рубку от осколков. Эйно с нами не было. Приникнув к одной из щелей, я увидел, как на палубе матросы спешно расшнуровывают брезент, закрывавший те самые, до сих пор неведомые мне приземистые сооружения. Вот они потянули за край толстой многослойной ткани, и я увидел нечто довольно странное. На палубе, опираясь на блестящее металлическое кольцо, стоял усеянный заклепками броневой цилиндр высотой в мой рост. Машина зачихала чаще, чем обычно: не веря своим глазам, я понял, что цилиндр поворачивается по часовой стрелке, и внутри него что-то происходит. Неожиданно в броне раздвинулась вертикальная прорезь, через которую на правый борт неторопливо выползли две огромные, длинноствольные пушки! В этот миг до меня дошло, о каких сюрпризах говорил Эйно.

– Что это такое? – как завороженный, прошептал я.

– Это изобретение князя Кошхара, – ответил мне Иллари. – Старик додумался расположить самые тяжелые пушки корабля во вращающихся броневых барбетах. Точнее говоря, барбет вращается на небольшие углы, но пушки внутри него скользят по стальным рельсам, как тележки в шахтах – видел? Перед выстрелом пушки опускаются для зарядки, а потом опять поднимаются вверх. Кошхар придумал все это давно, но осуществить смог только тогда, когда появились мощные паровики. Вся эта штуковина, она знаешь сколько весит? Ее и пятьдесят человек не повернут, какие редукторы ни ставь.

Да, эти пушки были огромны. Наверное, они смогли бы достать противника и за горизонтом…

Над краем цилиндра появилась голова Эйно. Он что-то сказал, потом исчез снова. Иллари приложился к переговорной трубе:

– По-моему, ты уже можешь стрелять. До них осталось мили четыре, не больше.

– Сейчас начнут стрелять они, – загудел в ответ Эйно. – Пускай… где ты видел, чтобы у пиратов были хорошие канониры?

– Ты боишься начинать первым?

– Я не думаю, что главный евнух бургасского сатрапа станет жаловаться, что я потопил его пиратов, но я не желаю оказываться в состоянии нападавшей стороны. Может, нам еще не раз придется бывать в Бургасе – зачем же лишние толки? Пеллийский вымпел они видят, хотят стрелять – пусть стреляют. Сейчас мы перетопим их, как котят.

– Как бы и они не почесали нам перышки, – качая головой, проговорил Тило.

Бахнула металлическая дверь рубки, и в полумрак помещения буквально ворвались Рокас и Бэрд.

– Что происходит? – завопил Бэрд. – Что это за корабли, там, справа по борту? Что это за чертовщина посреди палубы, а?

От него сильно несло ромом.

– Эта чертовщина – главный калибр корабельной артиллерии, – спокойно ответил Иллари. – Вас ведь предупреждали о сюрпризах? Садитесь вот там вот, в кресла, и не мешайте.

Я повернулся к щели, выходившей на правый борт. Пиратские корабли приближались к нам с весьма впечатляющей скоростью. Десятки орудий, торчащие из открытых бортовых портов, я видел уже без всякого бинокля. Они подходили к «Брину» под острым углом; рулевые наверняка уже готовились к маневру, который развернет их бортами.

«Интересно, а у нас порты открыты или нет? – подумал я. – Если нет, то они, наверное, подумают, что мы вообще безоружны. Кто их, идиотов, знает? Из трубы валит дым – возможно, их командир решил, что мы уже и так горим? Но с другой стороны, не могут же они не видеть пеллийский вымпел!»

– Еще пара минут – и они смогут стрелять, – сообщил Рокас, подходя к смотровой щели.

– Я знаю, – кивнул Иллари.

– Но почему не стреляем мы?

– Князь не хочет начинать первым.

Рокас раздраженно передернул плечами и полез в карман за трубкой. Раскурив ее, он поднес к глазам бинокль и вдруг взволнованно выкрикнул:

– Они уже заряжают, смотрите!

Иллари отпихнул его от щели и всунулся в нее с мощной оптикой. Мгновение спустя он был уже у переговорной трубы:

– Эйно, сейчас они откроют огонь!

– Я готов, – утробно буркнул в ответ Лоттвиц.

«Наверное, – успел подумать я, – мне следует находиться в операционной. – Получу потом по шее…»

Я уже собрался уходить, как вдруг справа по борту тяжко грохнуло. Пару мгновений в мои уши ввинчивался зудящий гул…

Грохот, треск чего-то ломающегося, барабанный гром осколков, бьющих в броневое покрытие рубки, чей-то крик – все это смешалось в моем сознании в единый взрыв адского шума, – но не успел он стихнуть, как совсем рядом с нами раздался удар такой силы, что я, оглушенный, присел на корточки. И, тотчас же – еще один, уже чуть дальше, то выстрелила носовая башня. С раскрытым ртом, шатающийся, я поднялся к щели и успел увидеть, как перед самым носом уже разворачивающегося пиратского барка оседают два огромных фонтана воды. Но ни единого повреждения он еще не получил! А у нас… Насколько мне позволяла узкая щель, я оглядел палубу и увидел, что над полубаком висят на канатах две обломанные реи, а измочаленный грот повис черными от копоти лохмотьями. И тут грянул второй неприятельский залп! Снова гул – я уже успел прикрыть уши ладонями, но на сей раз нас ждало кое-что похуже – град ядер разорвался прямо на палубе, и, переколотив стекла, через щели в рубку влетел целый рой страшных жалящих осколков. Упал, схватившись за плечо, Иллари, запоздало присел, – не выпуская штурвала – Перт, что-то заорал Рокас – ЗАЛП!!!

Оба барбета ударили почти одновременно, задержка составила менее секунды. И вслед за ними часто забарабанили выстрелы бортовых пушек. Я подскочил к Иллари, принялся рвать на нем сорочку – он отпихивал меня, крича что-то, но я был глух, как столетний старик. Кто-то все-таки оторвал меня от него, Иллари вскочил на ноги, я увидел, что он только лишь поцарапан, я оглянулся – меня держал Бэрд с раскрытым в крике ртом. Вырвавшись из его рук, я подскочил к щели… Неприятельский барк, едва не разорванный попаданием нескольких чудовищных снарядов, тонул, глубоко накренясь на правый борт. Из четырех его мачт уцелела лишь одна бизань, на палубе было сплошное месиво из горящего рангоута; я видел, как его тяжелые пушки, разламывая порты, валятся в воду. Гром не прекращался – бортовая артиллерия «Бринлеефа» вела частый огонь по фрегатам.

Третий залп! Я чуть не свалился с ног.

Один из фрегатов едва не выбросило из воды. Снаряды ударили его в ватерлинию, точно между фок– и грот-мачтами. В ужасную пробоину – наверное, в нее легко въехали бы два всадника, – тотчас же хлынули потоки воды, корабль накренился, с его палубы посыпались люди. По нам уже никто не стрелял: видя ужасную гибель флагмана, уцелевшие пираты бросились наутек, но я сомневался, что Эйно даст им уйти. Глянув на палубу, я увидел, что ближайший к нам кормовой барбет опустил пушки для перезарядки.

– Я к себе! – прокричал я, тронув Иллари за руку. – Наверное, у нас полно раненых!

• Предыдущая
• 43/76
• Следующая