Меч над пропастью - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/88
• Следующая

Когда-нибудь он ее разыщет… непременно разыщет… А пока она являлась в снах, улыбалась Ивару, говорила с ним, но, пробудившись, он не мог припомнить ни слова.

Занимался белый рассвет, и лучи Ракшаса стремительно слизывали с небес последние звезды. Они были немногочисленными – Асур и Ракшас находились вблизи Провала, гигантской бездны, разделявшей две галактические ветви, Рукав Ориона с Солнечной системой и Рукав Персея, где лежали владения бино фаата, древних врагов человечества. Провал являлся главным украшением ночей Раваны – длинная полоса тьмы, окаймленная по краям редкими светящимися точками. Но все же их было больше, чем в небе Хтона, где, в компании киборга-биоморфа, остался командор.

Вспомнив о нем, Тревельян вздохнул и прищурился – первые лучи белого светила слепили глаза, зной становился все злее и сильнее, заставляя медицинский имплант выбрасывать регулирующие теплообмен гормоны. Небо быстро блекло, приобретая серовато-желтый оттенок, от скал протянулись длинные тени, и ветер, предвестник утра, пробудился и начал гонять туда-сюда вихри пыли и песчинок.

Ивар сидел на камне среди огромной, простиравшейся от горизонта до горизонта пустоши, и наблюдал, как трафор преображается в рогатого скакуна. Это было чудище устрашающего вида размером с крупного буйвола, с такой же темной, лишенной шерсти кожей и парой остроконечных рогов. На этом сходство с земным травоядным кончалось. Скакун имел плоскую морду, словно бы сдавленную сверху и снизу, массивные челюсти с довольно острыми зубами, ноздрю, в которую можно было засунуть кулак, и пару маленьких глазок, горевших дьявольским огнем. Толстые мощные ноги переходили в когтистые ороговевшие пальцы, шея выглядела слишком короткой по сравнению с туловищем, зато хвост был длинным и свисал едва ли не до земли. Словом, тот еще монстр! Однако не без достоинств: жрал все, от листьев и веток до протухших дохлых крыс, пил раз в пять-шесть дней и обладал невероятной выносливостью. За арабским жеребцом он, пожалуй, не угнался бы, но верблюда обставил бы безусловно.

Мозг, получивший информацию от компьютера базы, с усердием лепил рогатую тварь. Широкий круп, лоснящаяся кожа, бугры могучих мышц, внушительные клыки, глаза с кровавым отблеском и рога метровой длины… Скакун фыркнул и прошелся перед Иваром, загребая когтями песок и подбрасывая его в воздух; похоже, ждал похвалы и восторгов.

Тревельян покосился на флаер, висевший высоко над ними и замаскированный под облако. Затем сказал:

– Так дело у нас не пойдет. Ты слишком хорош, приятель.

– Разве это плохо, эмиссар? – низким утробным голосом отозвался трафор.

– Плохо. Любой мелкотравчатый предводитель захочет тебя отобрать, а этот колдун или шаман – тем более. Ты такой сытый, упитанный, крупный… Наверняка тебя отнимут, а меня съедят. На всякий случай, чтобы не пытался вернуть свое добро.

– Ваши пожелания, эмиссар?

– Нужно что-то поскромнее, – сказал Тревельян, почесывая грудь. Сам он облачился в драные штаны из шкурок песчаных крыс и дырявые сапоги. На потертом кожаном поясе висел медный топорик с позеленевшим лезвием, в сапог был заткнут щербатый обсидиановый нож, а торба с прочим имуществом тоже видала виды – заплата на заплате. Выглядел он, как нищий пастух самого захудалого Очага, возмечтавший сделаться воином.

Мозг снова принялся трудиться. Зрачки его погасли, мощные мышцы стали усыхать, кожа обвисла широкими складками, на спине выступил хребет, один рог словно бы обломился, другой укоротился, хвост повис измочаленной веревкой. Теперь он выглядел старой скотиной, которая если куда и довезет седока, так только к собственной могиле.

– Вот теперь хорошо, – промолвил Ивар. – Теперь на тебя даже песчаная крыса не позарится. Кстати, не забудь, что ты должен есть и справлять естественные надобности, а при этом использовать хвост.

– Слушаюсь, эмиссар! – рявкнул трафор и тут же продемонстрировал, что все повадки здешних скакунов им усвоены.

Тревельян шарахнулся в сторону – у рогатых монстров была привычка крутить хвостом, разбрызгивая мочу и навоз в радиусе пяти метров. У трафора это получилось очень натурально.

Дождавшись окончания процесса дефекации, Ивар нацепил на рога скакуна три колокольчика, взгромоздился ему на спину и стукнул каблуками по ребрам. Трафор неторопливо зарысил на юго-восток, туда, где в бескрайнем просторе двигалась группа кочевников, сопровождавших колдуна. Тревельян рассчитывал догнать их к красному закату.

Вокруг него лежала полупустыня-полустепь. Камни, песок, корявые деревья и кусты, редкая сухая трава и снова песок и камни… Тоскливый, унылый и мрачный пейзаж! Над неприветливой землей дрожал раскаленный воздух, жара усиливалась, свет делался все ярче и безжалостней – на востоке вставал огромный красный диск Асура. Казалось, что в этом знойном аду не выживет ни единая тварь, однако какие-то существа здесь водились: шуршали среди камней змеи, из нор высовывались ящерицы, а вдалеке завывала стая песчаных крыс. Эти, несмотря на небольшой размер, являлись злобными и опасными хищниками, похожими на мохнатого поросенка с крысиной мордой и острыми, как шило, зубами.

Вообще же о флоре и фауне севера Хираньякашипы, а также о населявшем его народе прогрессоры ФРИК знали немногое. На протяжении шестидесяти лет их усилия были сосредоточены на Кьолле и приморских городах, лежавших к югу от огромного хребта. Эти земли тоже не казались раем, но все же, по сравнению с северной пустыней и другими регионами засушливой планеты, могли считаться благодатной территорией. Обитавшие здесь народы продвинулись дальше всех по пути цивилизации – во всяком случае, они уже не ели своих соплеменников, а занимались земледелием и скотоводством.

Кьолл, Земля Подножия Мира, представляла собой цепочку оазисов, протянувшихся от моря до моря с южной стороны хребта. Оазисы были невелики, в среднем тридцать-сорок квадратных километров, и в каждом правил независимый барон-владетель с дружиной в сотню воинов. Его подданные выращивали диггу, мучнистый плод, из которого пекли лепешки и гнали пиво; диггу также солили, мариновали и потребляли сырой. Еще разводили пустынных удавов, кабанов с рогами и хффа, местный аналог то ли овец, то ли коз или ослов. Наряду с мясом, шкурами, пивом и мукой из дигги важным продуктом торговли являлась сладкая вода, извлеченная из подземных скважин и не содержавшая вредных примесей, как в горьких ручьях, текущих по склонам хребта. Кьоллы постигли искусство возведения жилищ и крепостей, знали золото, серебро и бронзу и даже имели некое подобие письменности – пучки разноцветных веревок с узелками, напоминавшие кипу древних инков.

• Предыдущая
• 10/88
• Следующая