Жестокий шторм - Жемайтис Сергей Георгиевич - Страница 42

• Предыдущая
• 42/83
• Следующая

— Да, Лиз! Боже, что у него стало с рукой! Откуда он? Мы его совсем не знаем. Кто его заставил? Ты видела, Лиз, какое у него было страшное лицо?

— Не из приятных. Как он глядел на нас, будто мы специально натравили на него Кинга! Странный тип. — Мисс Брук хотела погладить Кинга и отдернула руку, увидев у того на морде засохшую кровь.

Томас Кейри обнял Джейн за плечи:

— Успокойся, милая. Теперь ты поняла, почему я так просил тебя остаться здесь…

— Ни за что! Ты хочешь, чтобы я умирала от страха одна?

— Джейн! Ты можешь немедленно вернуться самолетом в Штаты вместе с Лиз! Лиз, ты согласна?

— Не знаю, что и сказать. Я думаю, не произошла ли с нами какая-то ошибка. Может… должны были кого-нибудь другого… Ясно, что он наемный убийца. Но у нас с Джейн никогда не было врагов… Нет, здесь какая-то ошибка. Жуткая ошибка. Ну а насчет возвращения, то как захочет Джейн.

Профессор сказал глухо:

— Нет никакой ошибки, Лиз. Томас прав, вам с Джейн надо возвратиться в Сан-Франциско.

— Я не могу оставить Тома, — решительно заявила Джейн.

— Пусть и он возвращается с нами. Можете отправиться в свадебное путешествие на другом судне, а я на вашем месте махнула бы в Европу! Париж! Мадрид! Рим! — воскликнула мисс Брук.

— Том не может вернуться. Он должен остаться на «Глории», — возразила Джейн. — Лучше всего вам уехать с мистером Гордоном.

— Мне тоже нельзя, — отозвался профессор. — Мне просто необходима эта поездка, это путешествие, — поправился он. — К тому же я не смогу оставить Тома и вас, Джейн.

— Ну вот, значит, одна я могу всех оставить и бежать! — глаза мисс Брук сверкнули. — У меня складывается впечатление, что вы хотите избавиться от меня? Не так ли?

— Как ты можешь так думать, Лиз! — воскликнула Джейн. — Мы все заботимся друг о друге, но в самом деле получается как-то не совсем ладно…

— Я также остаюсь! — заявила мисс Брук. — Хороша бы я была, бросив вас в такую минуту! Да я бы извелась, никогда такого не простила себе. Кроме того, я должна вам сказать, что целый год занималась в студии каратэ и я ношу всегда с собой вот это! — Она вытащила из сумочки миниатюрный пистолет, похожий на зажигалку. — Советую и всем вам приобрести. Изумительная вещь! В нем ослепляющий газ!

— У нас со Стэном есть настоящие револьверы. — Томас Кейри похлопал по карману. — Вот Джейн необходимо чем-то вооружиться. Хотя бы таким же газометным пистолетиком.

Мистер Гордон сказал:

— Револьверы могут нас выручить только при очень счастливом стечении обстоятельств. Надо помнить, что мы имеем дело с профессионалами. Поэтому главным нашим оружием должно стать предвидение и безошибочный расчет. Только в этом случае мы сможем упредить врага, раскрыть его карты, обезвредить.

— Как это блестяще сделал Кинг! — сверкнув глазами, поспешила добавить мисс Брук.

Темно-голубая волна, посверкивая белым гребнем, неслась к берегу. В ее изгибе на доске стояла бронзовокожая девушка. Она на всевозрастающей скорости скользила к берегу. И вдруг доска стала боком, скорость потеряна, волна с победным рокотом накрыла упавшую спортсменку. В пене показалась ее головка, сильным движением рук девушка вылетела на поверхность и стала на… край бокала с пивом, держа в руке бокал поменьше. Голоса прибоя и шипенье пивной пены покрыл бархатистый женский голос:

— Лучшее в мире пиво фирмы «Сунтари», приготовленное по старинным голландским рецептам. Пейте восхитительное пиво «Сунтари»! — Девушка осушила бокал с пивом.

Минутная рекламная вставка сменилась продолжением фильма ужасов.

Джейн замахала руками:

— Достаточно на сегодня, Том! Переключи!

Но и по следующему каналу телевидения шел вестерн со стрельбой. Герой фильма — шериф гнался по прерии за шайкой бандитов, увозивших его возлюбленную.

— Найдите чего-нибудь потише и мелодичнее, — попросила мисс Брук.

Остановились на концерте Филадельфийского симфонического оркестра. Играли Героическую симфонию Бетховена.

Мистер Гордон поплотнее уселся в кресле.

— Моя любимая вещь, — шепнул он мисс Брук.

Томас Кейри с Джейн вышли на балкон. Не было еще и восьми часов, а черная тропическая ночь уже опустилась на остров. Огни судов в бухте казались звездами, мигавшими внизу, под ногами. Город источал неистовый свет реклам, доносился глухой гул тысяч машин.

Джейн спросила:

— Тебе не кажется, Том, что Бетховен и в наше время не посторонний человек? Его нечеловеческая музыка многое объясняет из того, что мы видим и чувствуем.

— Точнее — предостерегает.

— Именно, Том, предостерегает. Как это верно, особенно сейчас для нас. О чем ты разговаривал со Стэном?

— Он уверен, что знает еще двоих из шайки, которой поручено расправиться с нами.

— Знает и причины расправы?

— Да, Джейн. Стэн уверен, что не позднее восьми сюда придет один из них.

— Ты пугаешь меня. Том! Он явится к нам?

— Не бойся, мы со Стэном приняли нужные меры.

Подошла мисс Брук:

— Звонил отец Патрик. Сказал, что ему все известно о событии сегодняшнего дня. Просил принять на несколько минут.

— Что ты ему ответила? — с тревогой спросила Джейн.

— Сказала — будем рады.

— Лиз! Боже мой! Зачем ты это сделала?

Мистер Гордон подошел к Джейн.

— Теперь мы сильнее их, — сказал он. — Один из преступников сам идет в западню, с ним будет покончено раз и навсегда.

— Вы его убьете?

— Ну конечно нет.

— Как же понять ваше «раз и навсегда»?

— Он уберется с нашего пути живым и здоровым.

— И все?

— Пока все. Если в другое время, при других обстоятельствах нас снова не столкнет с ним судьба.

— Вы, Стэн, очень решительный человек.

— Заставляют обстоятельства, Джейн. Вообще-то я всю жизнь просидел; за школьной партой, за студенческим столом, потом пересел за письменный. Решительные поступки я совершал, только перевоплощаясь в героев шекспировских трагедий. Жизнь у меня текла на редкость спокойно. Внешне спокойно, — поправился он.

Отец Патрик, он же Клем, ввалился в номер, держа корзину орхидей.

— Добрый вечер, леди и джентльмены. Джейн, Лиз, прошу принять от чистого сердца. Лучшие цветы во всем Гонолулу и на смежных островах. Куда бы мне их поставить?

Джейн сказала, любуясь цветами:

— У нас не найдется такой вазы.

— Они во мху — и так не завянут. Прошу вас, Джейн, Лиз.

Цветы принял у него Томас Кейри и тотчас же вынес на балкон.

Мисс Брук выключила телевизор и, прищурясь, глядела на гостя.

Клема насторожил холодный прием, однако он не подал виду. Подняв руки к потолку, сказал с наигранным волнением в голосе:

— Воздадим хвалу всевышнему! Произошло буквально чудо. — Клем с опаской посмотрел по сторонам. — Где же ваш благородный пес?

— У меня в номере, — ответил мистер Гордон.

— Чудо-собака, я прочитал о его подвиге в вечернем выпуске. Все вы прекрасно вышли на фото. Я к вам на одну минуту, чтобы поздравить со счастливым избавлением, и если вы не против, то распить бутылочку местного вина. Торговец клялся, что вину сорок три года. Скинем половину, остается все равно приличный возраст. — Клем вытащил из кармана рясы пузатую бутылку с пышной этикеткой, поставил на стол. — Разрешите я уж похозяйничаю сам, достану стаканы, раскупорю, не стоит звать слугу. — Он раскрыл бар. Зазвенел хрусталь, чмокнула вынутая пробка. В баре он разлил вино по стаканам и торжественно раздал их каждому. В стакане Клема дно было едва прикрыто коричневатой жидкостью. — За счастливое избавление! — Он поднял было стакан и медленно опустил под пристальным взглядом профессора.

— Подождите, отец Патрик. В бутылке, вероятно, еще осталось вино?

— А как же! Хватит еще на несколько тостов.

— Дайте мне ваш стакан.

— Извольте.

— Я поухаживаю за вами. Налью полнее. Не возражаете?

— Вообще-то я не пью. Мой сан… здоровье не позволяют злоупотреблять. Но раз вы желаете, не возражаю. Все мы грешны. И лозу создал господь… Вы налили до краев? Ваше здоровье, леди и джентльмены! Ваши стаканы! Или мне пить одному?

• Предыдущая
• 42/83
• Следующая