В интересах следствия - Высоцкий Сергей Александрович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/50
• Следующая

Он открыл глаза. Перед ним стоял высокий молодой милиционер. Младший лейтенант. Офицер и вправду походил на известного «писателя» и политика. А еще — на Адольфа Гитлера. Впрочем, и сам политик временами до того смахивал на фюрера, что вызывал в умах граждан странные мысли.

— Долго еще будешь рассиживаться? — спросил Чубайс. И пнул Владимира еще раз.

Фризе не спеша поднялся. Взял с пола сумку.

В это время темнорожий тоже вскочил. Владимир удивился, что на этот раз он не издал ни единого стона. Бочком, бочком, на полусогнутых ногах он попытался незаметно улизнуть за спинами челноков, но был остановлен громким окриком:

— Алексей, сволочь! Я тебя предупреждал?!

— Случайно, лейтенант. Случайно, — подобострастно зачастил тот, кого назвали Алексеем. — В аптечном киоске…

— Брысь отсюда, Памперс! — прошипел мент, не дослушав объяснений. — Еще раз увижу — сядешь надолго.

Бомж испарился.

Младший лейтенант снова обратил свой взор на Фризе, который стоял ссутулившись, стараясь занимать как можно меньше места.

Оглядев его с ног до головы злым взглядом, мент протянул руку:

— Документы.

— Сожгли с одеждой в санпропускнике. В Питере.

— В Питере? Сожгли? Какие неосторожные. Ай-яй! А еще называют себя второй столицей! Ничего, разберемся. — Он снова протянул руку.

— Я же говорю — сожгли документы.

Краем глаза Фризе видел, с каким вниманием следит за всем происходящим супружеская пара челноков. Владельцы необъятных пестроклетчатых сумок даже не пытались скрыть свою тревогу.

— Вещички давай, — сказал милиционер. — Может, у тебя там взрывчатка?

Владимир протянул ему сумку. Младший лейтенант с брезгливой миной взял ее за ручки. Подержал на весу, словно взвешивал. И вернул Фризе.

— Сейчас пройдем проверим. А потом выясним, что ты за гусь. Из второй столицы.

Милиционер говорил с мягким южным акцентом, с характерным нажимом на «х». Фризе мог поклясться, что в Москве он живет год, от силы два. И приехал с Украины или из Курска.

Он думал, что младший лейтенант поведет его в дежурную комнату, но ошибся. Они прошли по перрону и через боковой вход спустились на площадку, где раскинулся небольшой рыночек.

Чубайс уверенно прошагал мимо ларьков к тупичку, где между бетонным забором и автомобилями торговцев громоздились пустые коробки из-под бананов и деревянные ящики. Остановившись среди этого хлама, младший лейтенант приказал:

— Выкладывай пожитки.

Фризе с трудом раскрыл тронутую ржавчиной застежку-«молнию». Сверху лежал старенький, но довольно приличный плащ, тоже позаимствованный у художника. Нелюбин любил красивые дорогие вещи, а они, как говорили в старину, были ноские.

— Так! — усмехнулся Чубайс. — Так! Пыльник приличный. Выворачивай карманы.

Владимир выполнил приказание. Из одного кармана выпали несколько позеленевших монет и купюра в сто рублей. «Вот черт! — мысленно выругался Фризе. — Как это я не догадался проверить!» В пиджаке и брюках он вывернул все карманы, а про плащ забыл.

Младший лейтенант ловко схватил с асфальта бумажку, внимательно изучил и, скомкав, швырнул за ящики:

— Советская. Еще Павлов изъял. А пыльник ворованный. Факт.

— На помойке нашел.

— Во второй столице? — Похоже, что Чубайс имел к Питеру какие-то серьезные претензии. — Давай выкладывай дальше.

Ношеные носки, старая рубашка, застиранное махровое полотенце не заслужили никаких комментариев. А вот плюшевый симпатяга терьер вызвал у мента целый всплеск эмоций:

— Ах ты, падла! У киндеров игрушки крадешь! Или тоже на помойке нашел?

— Этого терьера мне сынок подарил, — как можно жалостливее выдавил из себя Владимир.

— Сыночек? Подарил тебе игрушку? Вот насмешил.

Чубайс взял собаку, взвесил на ладони. Почему-то терьер показался ему подозрительным. Он достал из кармана миниатюрный ножичек. У Фризе дома тоже имелся такой же ножичек — специальное приспособление для обрезки сигар. Где им разжился младший лейтенант, можно было только догадываться. А уж в том, что он не курил сигары, Владимир не сомневался.

— Не зашил ли ты в собачку денежку? Признавайся сразу. Чистосердечное признание облегчает… Знаешь, что облегчает? Ладно, проверим. — Чубайс поудобнее перехватил терьера. Ладонь у него была широкая, сильная. — Что-то в последние дни бомжи разбогатели. «Капуста» у них появилась. Не знаешь откуда?

— Степаныч, ты опять за свое? — послышался за спиной у Фризе звонкий женский голос. Он резко обернулся и увидел молодую худенькую блондинку в светло-сером костюме. Ее загорелое миловидное лицо выглядело строгим, а глаза были веселые. — Опять ты за свое?! Почему в отдел не ведешь? Шмонаешь на виду у граждан.

— Да я… Понимаешь, товарищ майор, сумка у него подозрительная. — Чубайс выглядел совсем растерянным и жалким. Щеки пошли красными пятнами. Из-под фуражки текли струйки пота. Он машинально поднял фуражку, провел по мокрому лбу тыльной стороной ладони. Фризе увидел еще одно подтверждение обидной клички. Младший лейтенант был рыжим. — Я подумал, не припер ли он на вокзал взрывчатку. Не тащить же его сразу в отдел? Решил проверить. Потом привел бы!

— Да-да! Привел бы. — Женщина усмехнулась. — А мне по пути в контору шепнули: «Младший лейтенант бомжа повел потрошить». Господи! Да что с них взять-то?

Она с сочувствием взглянула на Владимира, и вдруг ее красивые брови взметнулись вверх. Фризе заметил это и еще больше ссутулился: «А вдруг мы с этой майоршей когда-то пересекались? В университете? В прокуратуре? Вот будет номер!» Но женщина, пристально взглянув ему в глаза, сказала:

— Да что ты съежился, милый? Не съедим мы тебя. Степаныч, что за собачка у тебя в руках?

— Хочу проверить, не зашито ли в ней чего. Вдруг валюта?

— Отставить разговоры. И песика не потроши. Ты же не кореец какой! Прощупай и верни. — Она обернулась к Фризе: — Откуда у вас такой хороший песик?

— Понимаете… Моя жена уехала. За границу. И сына отсудила. А он мне на прощанье подарил. В окно машины бросил. Незаметно от матери. Когда я на проводы пришел.

— Вот как! Что ж вы себе сынка не оставили?

— Суд решил.

— Пили?

— Пил. Остался без работы. Без квартиры. — Фризе подумал: «Самое время всплакнуть. Особенно на груди у этой милиционерши».

Чубайс положил терьера на коробку рядом с остальным барахлом. Смотрел он на женщину виновато.

— А как же квартиру-то прохлопали? — с интересом спросила майорша. — Продали?

— Жена продала, когда я был в командировке.

— Эх! Зла на таких мужиков не хватает! Как вы стерву от порядочной женщины отличить не можете? Куда она уехала? В Тель-Авив?

— В Америку.

— Без разницы. — Милиционерша строго посмотрела на Чубайса: — Ты иди, Степаныч. Сейчас сразу два международных прибывают. А на перроне никого.

— Этот деятель без документов, — наябедничал младший лейтенант. — Прибыл к нам из второй столицы. Мало нам своих…

— Иди, иди! Разберусь.

Когда рыжий мент ушел, женщина сама сложила вещи в сумку. Терьера несколько секунд подержала в руках. Погладила. Спросила с улыбкой:

— Не кусаешься?

Фризе чуть было не предложил ей собачку в подарок. Но вовремя спохватился — с подарками сына, увезенного в Америку, так легко не расстаются.

Глядя на то, как свободно и просто, без брезгливости, обращалась милиционерша с его старым тряпьем, он подумал — женщина всегда остается женщиной. Даже если она и майор милиции. Без капризов делает о работу. А еще ему показалось, что майорша не очень-то удачлива в личной жизни, Уж слишком гневно высказывалась по адресу стерв, заполучающих в мужья порядочных мужчин.

— Проводите меня до отдела? — спросила — Тут недалеко.

«Вот так-то, братец. До отдела! А ты уже губы развесил. Решил, что отпустит», — подумал Владимир. Он взял сумку, повесил на плечо и поплелся вслед за ней.

— Вас как зовут?

— Володя. Владимир Петрович.

— А меня Анастасия Викторовна. Настя. Вы что, Володя, так сутулитесь? У вас же хорошая фигура.

• Предыдущая
• 16/50
• Следующая