Монстры на орбите - - Страница 25

• Предыдущая
• 25/29
• Следующая

Колвелл осторожно понюхал воздух и в конце концов влез в лодку и закрыл дверцу. Лодка задрожала. Трактир «Десятая Миля» превратился внизу в миниатюрный макет. Они летели на север. Ангел Сити был на юге.

Джин протестовала своим тяжелым дыханием. Колвелл самодовольно улыбнулся:

— В былые дни мы перевозили иногда буйных пациентов. Очень хлопотно было, пока мы не установили бак с умиротворяющим средством и не связали его с вентиляцией.

Джин тяжело дышала. Колвелл произнес снисходительно:

— Через два часа вы будете как новенькая, — он начал жужжать под нос какую-то песенку, сентиментальную старую балладу.

Лодка перевалила через гребень и закачалась в мощных воздушных потоках, затем спустилась в долину. Впереди вырос огромный черный эскарп. Яркий синеватый свет солнца, отражаясь от контрфорсов утеса, бил в лицо.

Лодка летела высоко над землей. Утес возвышался над ними. Лодка дрожала и вибрировала. Вскоре показалась кучка розовых зданий, гнездо под скалой.

— Видите, куда мы летим? — спросил заботливо Колвелл. — В течение некоторого времени это место будет вашим домом, но не позволяйте мне вас пугать, будут и компенсации, — он напевал еще чуть-чуть. — И ваши деньги будут вложены в хорошее дело, — он стрельнул в нее взглядом. — Вы проявляете скептицизм? Вам не нравится идея? Но я продолжаю настаивать на этом — будут компенсации, потому что вы станете одним из моих маленьких цыпленочков, — идея восхитила его, — одним из моего маленького выводка… Но я буду вежливым, я не хочу волновать вас…

Лодка направилась к сверкающему на солнце пучку розовых зданий.

— Это одно из поселений Троттеров, — сказал Колвелл благоговейным тоном. — Настолько древнее, что человек не может себе даже вообразить это. Здесь прямо-таки концентрируется солнце. Видите, я говорю вам одну только правду. Должен сознаться, что мое предприятие в запустении, в прискорбном запустении в эти дни. О выводке забочусь только я и мой маленький штат… Теперь, когда мы станем богатыми, мы, возможно, произведем кое-какие изменения, — он пробежал взглядом группу зданий, и ноздри его раздулись. — Отвратительно! Худшее из наследства столетий — Рококо Ренессанса. Розовая штукатурка по добротной здоровой каменной стене… Но там, где терпят неудачу желания и надежды, помогут деньги, — он прищелкнул языком. — Возможно, мы переедем на какую-нибудь более теплую планету: земля Кодирона слишком унылая и суровая, а кости мои начинает морозить лихорадка, — он засмеялся. — Я несу вздор… Если вам наскучило, прервите меня… А вот мы и сели. Мы дома.

Поле зрения Джин ограничивали ярко-розовые стены. Она почувствовала толчок. Дверца открылась. Краешком глаза она заметила усмехающееся желтое лицо худощавой крепкой женщины. Чьи-то руки помогли ей спуститься на землю, другие руки обыскали ее. У нее забрали брусочек с дротиками и скрученный в кольцо пластмассовый нож. Она услышала, как удовлетворенно закудахтал Колвелл. Какие-то руки потянули ее в полумрак здания. Они прошли через пустой гулкий зал, освещаемый через ряд высоко расположенных узких окон. Колвелл остановился у тяжелой двери, повернулся — и лицо его оказалось в поле зрения Джин.

— Когда мой маленький выводок становится слишком уж беспокойным, его приходится запирать… Но доверие рождает доверие, и… — его голос затерялся в грохоте дверных петель.

Джин вошла внутрь. Лицо за лицом оказывались в поле ее зрения. Взволнованное лицо за взволнованным лицом. Словно она смотрела на последовательность зеркал. Снова и снова на нее глядело ее собственное лицо.

Она почувствовала под собой что-то мягкое и теперь у нее перед глазами оказался потолок. Она услышала голос Колвелла.

— Это ваша давно потерянная сестра, она наконец к нам вернулась. Я думаю, скоро вы все услышите хорошие новости.

Что-то горячее, причиняющее сильнейшую боль, тронуло ее запястье. Она лежала, глядела в потолок и тяжело дышала. Боль слегка стихла. Ее веки захлопнулись.

…Джин скрытно, из-под век изучала девушек. Их было шесть. Стройные темноволосые девушки с беспокойными умными лицами. Волосы у них были длиннее, чем у нее. Наверное, они сами были мягче и до некоторой степени красивее. Но самое главное, что они были не такие, как она.

У них была одинаковая одежда, как униформа — белые, по колено бриджи, свободные желтые блузки, черные сандалии. По лицам было видно, что они скучали здесь и были угрюмы, если не злы.

Джин села на свою койку, зевнула, словно до сих пор не назевалась в жизни. Чувства ее обострились, к ней возвратилась память. Девушки сидели полувраждебным кругом. Надо их понять, — сказала себе Джин, — попробовать поставить себя на их место.

— Ну, — сказала Джин, — ну что вы просто так сидите?

Девушки слегка зашевелились, каждая чуть изменила позу, словно повинуясь общему импульсу.

— Меня зовут Джин, — она встала, потянулась, пригладила волосы и оглядела комнату. Спальное помещение в старом Доме Реабилитации. — Чертова крысиная нора. Я думаю, слышит ли нас сейчас старый Колвелл?

— Слышит?

— Оборудовал ли он это место разными там проволочками для подслушивания? Может… — она заметила отсутствие понимания. — Подождите, я погляжу. Иногда микрофоны обнаружить легко, иногда нет.

Подслушивающая аппаратура должна располагаться у двери или у окна, чтобы легче было провести провода. Беспроволочная система выглядела бы в этой голой комнате роскошью. Джин обнаружила шишечку именно там, где и рассчитывала найти ее, над дверью. Экранированные провода вели сквозь дыру. Она оторвала ее и показала остальным.

— Вот. Старый Колвелл мог слышать каждое ваше слово.

Одна из девушек боязливо взяла приборчик.

— Значит вот как он всегда узнает, что происходит… Как вы определили, что он там?

Джин пожала плечами:

— Они достаточно обычны… Почему нас всех здесь заперли? Мы в тюрьме?

— Не знаю, как вы. А мы наказаны. Когда Колвелл улетел на Землю, некоторые из нас на грузовой лодке отправились в Ангел Сити… У нас редко бывает шанс. Колвелл рассвирепел. Он сказал, что мы все можем испортить.

— Что все?

Девушка сделала неопределенный жест.

— Через некоторое время, очень скоро, мы все будем богатыми. Так говорит Колвелл. Мы будем жить в хороших домах. Мы будем делать все, что захотим. Но прежде он должен найти деньги. Я больше ничего не могу припомнить.

— Черри отправилась за деньгами, — сказала другая девушка.

Джин заморгала.

— Есть еще одна?

— Нас было семеро. Вы восьмая. Черри полетела сегодня утром в Ангел Сити. Она предполагает сегодня достать деньги. Я думаю, что следующим пакетботом она отправится на Землю.

— О… — только и сказала Джин. Это было вполне возможно… Это вполне могло произойти… Ей показалось, что она почувствовала размах замысла Колвелла. Она сказала:

— Дайте мне посмотреть ваши руки.

Девушка безразлично протянула руку. Джин сравнила ее со своей, затем прищурилась.

— Глядите, одинаковая.

— Конечно, одинаковая.

— Почему «конечно?»

Девушка посмотрела на Джин с изумлением, с полупрезрительным выражением.

— Вы не знаете?

Джин покачала головой.

— Я ничего не знаю. Ну, слышала я всякую болтовню в Ангел Сити, но пока вас не увидела, считала, что я только одна, одна-единственная. И вдруг здесь еще шесть.

— Еще семь.

— Еще семь. Я и на самом деле очень удивлена. Словно громом стукнуло. Но до конца не поняла, что к чему.

— Колвелл говорит, что мы должны быть ему благодарны. Но никто из нас его не любит. Он не позволяет нам ничего делать.

Джин вгляделась в шесть лиц. Они лишены были некоторых качеств, которые у нее были. Жизненной силы? Своенравности? Джин попыталась постичь разницу между собой и остальными. Они казались столь же великолепными, столь же своенравными, какой была она сама. Но они не привыкли думать за себя. Слишком много их было. Они реагировали на одни и те же стимулы, имели одинаковые мысли. Среди них не могло быть борьбы за лидерство. Джин спросила:

• Предыдущая
• 25/29
• Следующая