Кошмары Аиста Марабу - Уэлш Ирвин - Страница 13

• Предыдущая
• 13/58
• Следующая

– Да, это так.

– Я хочу помочь вам расправиться ним. В вашем распоряжении будут все средства, которыми я располагаю.

– Нам понадобятся пара помповых дробовиков, план местности… взрывчатка…

– Все, что пожелаете! – Доусон перегнулся через стол, чтобы пожать мне руку. – Ну, как говорится, надерем им задницы, или пусть лучше ваши задницы поскорее потрутся о седло. Сейчас я исчезну на время. Семья, знаете ли, все немного обеспокоены происходящим. Нам ведь тоже приходится бороться с вражескими голосами.

Доусон рявкнул на Дидди, приказал выдать нам снаряжение, и мы были таковы.

Аист Марабу – хищная птица, кроме того, она питается падалью. Эти качества заставляют людей ненавидеть и презирать Аиста Марабу. Люди предпочитают животных, чьими качествами они сами хотели бы обладать, и ненавидят тех, чьи черты они напрасно полагают не присущими человеку. Однако не добродушный, сильный медведь, не грациозная, вкрадчивая кошка и не преданная, дружелюбная собака правят Миром, в котором мы живем; этим миром правят Аисты Марабу, а они, как известно, – гнусные подонки. Даже стервятников так не разносят в местных газетах.

Жирдяй Доусон купился на идею, что если убрать вожака, создать вакуум, то мы сможем пронаблюдать, как твари в смятении станут рвать друг друга на части. Я знал, что этому не бывать, что в действительности изощренность и организованность птиц значительно превосходят доусоновские о том представления. Сам он был с Запада и не мог понять этих тварей. Новый лидер появится сразу же. Марабу невозможно истребить, потому что они в полной мере продукт окружающей среды – природы, и природа – эта грубая действительность – всецело их поддерживает. Самое большое, на что можно рассчитывать, это вынудить их на временную миграцию. Тем не менее убежденность Доусона и Сэнди в том, что устранение вожака – самая подходящая стратегия, чтобы очистить Изумрудный лес от Аистов Марабу, была мне на руку.

Для меня это был личный вопрос. Мне нужен был только один Аист, эта тварь должна была умереть. Я потянул из фляжки прохладной воды, губы обсохли на жаре. Из кармана куртки я вытащил тюбик вазелина, чтобы помазать их, как вдруг показался голый Сэнди из реки, куда он решил окунуться, чтобы дать себе передышку от вездесущей жары. Он глянул на меня, потом осмотрел пустынную, дикую местность, окружавшую нас. На мили вокруг не было ни души. Он стал вращать глазами…

– Можно было продумать и другие варианты, Рой, – ухмыльнулся Сэнди-нет, это не Сэнди вращал глазами…

мы с Сэнди не такие…

Ребята просто шатались

по округе

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

он быстро натянул на себя одежду.

У нас с Сэнди под рукой имелось все необходимое для выполнения задания. Мы запаслись винтовками, дробовиками, взрывчаткой, кроме того, у нас были буквально горы провианта: джем, чай «English Breakfast», консервированные бобы, супы, десерты и всякая всячина, в общем все то, что не портится на этой проклятой жаре. Но я видел, что Сэнди что-то темнит и не договаривает о поставленной перед нами, казалось бы простой, задаче.

– Что ты думаешь о Джонни Марабу, Сэнди, старина? – спросил я.

– Злобные кровопийцы, вот они кто, Рой, их нужно удалить ради того, чтобы игра продолжалась, – ответил Сэнди, побледнев до пепельного оттенка.

– Тебя не посещает мысль о том, что мы не вполне готовы выполнить это задание, а, Сэнди? – не отставал я.

– Время покажет, – с грустью ответил он, – время покажет-наверх

выше

выше

– время покажет.

Что за на хуй?

– Но я думаю, что он выкарабкается. Признаки мозговой активности стали значительно заметнее. Я не удивлюсь, если он нас слышит. Взгляните, доктор Госс…

ОТЪЕБИСЬ!

Этот гондон поднимает мне веки и светит фонариком в глаза. Луч бьет прямо в мою темную берлогу, и я ухожу в тень, чтобы меня не засветили. Эти гондоны ничего не заметили.

– Реакция на лицо. Это очень позитивный знак, – говорит один из докторов, я не помню их имен, для меня все они говорят на один голос.

– Мне кажется, ты не хочешь нам помочь, Рой, похоже, что ты не слишком стараешься, чтобы выздороветь, – говорит другой. Я называю их Английский Гондон Представитель Среднего Класса Один и Английский Гондон Представитель Среднего Класса Два, чтобы хоть как-то их различать.

– Думаю, нам придется повысить стимулирующие воздействия и чаще проводить тестирование, – говорит Английский Гондон Представитель Среднего Класса Два.

– Да, доктор Парк, – говорит сестра Беверли Нортон.

– Да, записи, которые принесли для него родственники, ставьте их почаще, – предложил Английский Гондон Представитель Среднего Класса Один.

Таким образом, меня приговорили к еще более частым истязаниям, и мои силы, которые я должен сосредоточить, чтобы углубиться, уйти в свой мир, историю, охоту, теперь будут тратиться на сопротивление этим гребаным умникам.

– Послушай, Рой, мы делаем для тебя все, что в наших силах, ты должен желать выздоровления, – говорит Английский Гондон Представитель Среднего Класса Один, склонившись надо мной. Его прогорклое дыхание щекочет мне ноздри. Ты бы вот что, подумал бы хорошенько, ведь если я и встану, то первое, что сделаю, это покоцаю твое английское пидорское ебало своими собственными… ладно, притормози, старичок… я подошел слишком близко к поверхности и чувствую, что стою на последней ступеньке того трапа, что спускается вниз по стенке глубокого колодца. Внизу, на полпути, – мое убежище, дальше вниз – прекрасное голубое небо Африки, мир, в который я опускаюсь, но сейчас я на самом верху, упираюсь в потайную дверь, через которую проскальзывают лучи света…

Я чувствую несвежее дыхание.

ВНИЗ

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

– Забавно, но мне показалось, что на секунду он вроде… наверное, это мне просто привиделось. В любом случае, пройдемте далее. Спасибо, сестра.

Пиздуйте отсюда, хуесосы.

– Нет, ты слышал, Рой! Сегодня аж два доктора! Доктор Парк и доктор Госс, и оба тобой довольны. Только тебе надо побольше трудиться, любимый. Я сейчас поставлю ту чудную кассету, что записали для тебя твоя мама и брат. Тони – он же тебе брат, верно? Шикарный, парень, нечего сказать. Мне кажется, он положил глаз на наших молоденьких сестер. Короче, вот, слушай:

Едва ты вошел в казино,

Как сразу затмил остальных,

Богатый красавчик,

Шикарный кутила…

Спасибо, не надо, спасибо, Бе-вер-лиии, выключи, твою мать. Верните мне Патрицию Дивайн. Патси, Пэтси Де Клайн, вернись, я все прощу…

Я глаз на тебя положила.

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

ГЛУБЖЕ

Мир.

Нашим первым пристанищем в Южной Африке стали несколько комнат в просторном доме дядюшки Гордона, расположенном на северо-восточной окраине Йоханнесбурга. Дядя Гордон любил говорить, что «Мы живем максимально далеко от карифов (т. е. от Совето), и все же в Ио'бурге».

Я был еще ребенком, но современный город показался мне серым и унылым. Он выглядел очень эффектно с борта самолета, когда мы кружили, заходя на посадку в Международный аэропорт Яна Смутса. Джон гордо заявил мне, что он назван в честь южно-африканского военного, большого друга Уинстона Черчилля. Только когда мы приземлились, я понял, что это точно такой же город, как и другие, и что все они лучше смотрятся с высоты. При ближайшем рассмотрении центр Йоханнесбурга показался мне тем же Муирхаусом, только большим и солнечным. Чудовищные небоскребы, хайвэи и мосты, давно сменившие жалкие лачуги первых золотоискателей, построивших город, смотрелись нелепо на фоне старых отвалов золотоносных шахт. Я был ужасно разочарован, ведь в самолете мама рассказывала, что его называют Городом Золота, и я ожидал, что его мостовые и дома будут натурально из золота.

• Предыдущая
• 13/58
• Следующая