Мир без России - Арин Олег - Страница 12

Американские лидеры убеждены, что мировые дела — это их дела. Но, полагает ученый, в одно-многополярном мире при господстве только одной сверхдержавы именно она автоматически являет собой угрозу другим главным державам.

«Соединенные Штаты награждают страны, которые подчиняются американскому лидерству, доступом на американский рынок, оказывают внешнюю помощь, включая военную, исключают их из санкций, помалкивают в связи с отступлением от американских норм (например, в отношении нарушения прав человека в Саудовской Аравии и наличия ядерного оружия в Израиле), поддерживают членство в международных организациях, дают взятки и устраивают визиты в Белый дом для политических лидеров» (p. 45).

И все же, несмотря на критику внешней политики Вашингтона, в мире отсутствует согласованное противодействие США. По мнению Хантингтона, причина заключается в том, что «глобальная политика сейчас многоцивилизационная. Франция, Россия и Китай могли бы иметь много общих интересов, чтобы бросить вызов гегемонии Соединенных Штатов. Но существенное различие в культурах, вероятно, делает трудным сорганизоваться в эффективную коалицию» (p. 46). Кроме того, у них у самих возникает проблема лидерства: кто может стать номером первым, кто вторым в такой коалиции. Когда-то это было одной из причин советско-китайского раздора. «Точно так же препятствием к антиамериканской коалиции между Китаем и Россией сейчас является российское нежелание быть младшим партнером более населенного и экономически динамичного Китая» (p. 46). В результате в будущем «решающую роль в альянсах и антагонизмах среди государств будет играть сочетание силы и культуры».

Тактика США, по мнению Хантингтона, заключается в том, чтобы поддерживать вторичную региональную державу против первичных региональных держав. В Европе это означает поддержку Великобритании, в ВА — Японии (против Китая), Украины против России. В Латинской Америке — Аргентины, на Ближнем Востоке — Саудовской Аравии, в Южной Азии — Пакистана.

Какой должна быть американская политика в одно-многополярном мире, задается вопросом Хантингтон. Отвечает следующим образом:

1) Прежде всего, во внешней политике следует отказаться от ложной посылки о существовании однополярного мира.

2) Американские лидеры должны изжить иллюзии, что существует естественное совпадение между их интересами и ценностями остального мира. Это не так.

3) Поскольку США не могут создать однополярный мир, то в интересах США, используя свою сверхдержавность, организовать международный порядок на основе сотрудничества с другими странами в решении глобальных проблем.

4) Взаимодействие силы и культуры имеет специальный момент в европейско-американских отношениях. Сила ведет к соперничеству, сходство культур — к сотрудничеству. Достижение целей зависит от того, насколько культура преобладала над силой. Европа — центральное звено в американской политике.

Если учесть приведенные рекомендации, тогда, по мнению Хантингтона, может получиться мир, удовлетворяющий как все мировое сообщество, так и США. Он пишет: «В многополярном мире 21 века главные государства будут неизбежно конфликтовать, сталкиваться и соединяться друг с другом в различных сочетаниях и комбинациях. В таком мире, однако, будут отсутствовать трения и конфликты между сверхдержавой и главными региональными державами, которые являются характерными для одно-многополярного мира. По этой причине Соединенные Штаты могут найти себе место как одной из главных держав в многополярном мире с меньшими претензиями, с меньшим соперничеством и с большей отдачей, чем если бы они остались единственной сверхдержавой» (p. 49).

Хочется добавить: и тогда наступит царство мира на земле, и все люди объединятся в мировое братство, и лев перестанет драть ягненка… далее см. Библию (о рае). Мечта всех утопистов, совершенно не разбирающихся в законах мирового развития. Хантингтон, видимо, не выдержал критики своей предыдущей концепции о столкновении цивилизаций, решив исправить ее концепцией всемирного братства. В результате оставил поле науки, скатившись на уровень «здравого смысла». Видимо, вскоре надо ожидать его перехода в сан священника.

Поскольку Зб. Бжезинскому российские политологи уделяют повышенное внимание, есть смысл остановиться на некоторых его взглядах. Его мировидение, естественно, кардинально отличается от представлений Хантингтона. В одной из статей, помещенной в сборнике, посвященном теории сложности, он анализирует в привычной для себя традиционной манере американскую внешнюю политику, оговаривая, что к теории сложности его подход не имеет никакого отношения²⁰.

Он сразу же атакует тезис, отстаиваемый частью американских международников в отношении Америки, коротко выраженный во фразе: «Лидерство есть глупость» (It's leadership, stupid). Бжезинский обозначает этот подход как концепцию «стратегии выхода» (exit strategy), т. е. стратегию отстранения от вовлеченности во все международные дела. Он фиксирует шесть проблем, которые невозможно решить путем названной концепции. Они формулируются в виде шести вопросов: 1) появляется ли на мировой арене более мощная и безопасная Европа; 2) будет ли Россия придерживаться статус-кво; 3) каково будущее Персидского залива и Ближнего Востока; 4) какова перспектива ситуации на Дальнем Востоке; 5) какова перспектива распространения ядерного оружия; 6) могут ли возникнуть в будущем крупномасштабные социальные взрывы.

Ответ американского международника на все эти вопросы совершенно очевиден: конечно же, без вовлечения США во все названные проблемы они решены не будут, а если и будут, то не так, как это соответствовало бы национальным интересам США. Нас интересует российский сюжет в его ответах. Бжезинский считает, что России помогать надо. Весь вопрос, как и по каким направлениям. Он пишет: «Это означает создание таких обстоятельств, в которых Россия не имела бы выбора, кроме как оставаться в рамках статус-кво. Это в свою очередь означает, с одной стороны, расширение НАТО, поскольку это сокращает любые геополитические соблазны, на которые в какой-то момент Россия может вдохновиться и может быть способна к действиям даже в состоянии слабости. С другой стороны, это также означает создание условий на пространстве бывшего Советского Союза, на котором статус-кво становится постоянным. Это означает продуманную политику оказания помощи России с одновременной помощью новообразовавшимся странам бывшего Советского Союза. Только если они останутся суверенными и независимыми, Россия будет склоняться к восприятию общества статус-кво».

Вот еще одно уточнение Бжезинского после рассуждений о повышенном внимании к Украине: «К Украине я бы добавил еще Азербайджан и Узбекистан по причинам, для многих известным. Узбекистан из-за того, что он является ядром Центральной Азии. А в наших интересах сохранить независимую Центральную Азию, т. к. это поможет России сохранить общественный статус-кво. Азербайджан, т. к. он является пробкой в бутылке. Если же Азербайджан будет прихвачен Россией, или это может произойти на основе сговора между Россией и Ираном, тогда не будет доступа в Центральную Азию. Центральная Азия станет стратегически уязвимой».

Многие полагают, что это просто досужие рассуждения некогда влиятельного политика. На самом деле Бжезинский просто рассказывает о реальной политике США в зоне бывшего Советского Союза.

В другой своей статье²¹ на базе концепции «евразийской целостности» (ЕС, Россия, Китай и Япония) Бжезинский предлагает сформировать два треугольника: один состоит из США, ЕС и России; другой — из США, Японии и Китая. Подобная конструкция представляется ему весьма эффективной для «конструктивного вовлечения России». В чем же суть такого предложения?