Гурман. Воспитание вкуса - Ульрих Антон - Страница 43
- Предыдущая
- 43/52
- Следующая
Следующим действием юного маркиза, согласно намеченному им плану, было возвращение во Францию. Мясник купил удобную дорожную карету, словно созданную для подобного рода длительных путешествий. Карета была изготовлена знаменитым флорентийским мастером Бартоломео Фальконе, имела превосходные рессоры, являвшиеся новинкой для Франции, а также была обита изнутри мягким войлоком, покрытым дорогой тканью, так что в ней можно было путешествовать даже в лютый мороз. Правда, для мороза обычно внутрь кареты ставилась маленькая печурка, топившаяся углем и наполнявшая салон жутким угарным газом, но, слава Богу, была весна и подобное утепление было излишним, поэтому Мясник от печурки наотрез отказался. Он также выбрал четверку лошадей, самых дорогих и самых быстрых, каких только можно было найти во Флоренции. Прекрасные рысаки, неутомимые, грациозные, неописуемой красоты, каковую по-настоящему могут понять лишь истинные ценители конских скачек, коим являлся Люка Мясник, недолго торговавшийся о цене, так как нынче они с маленьким господином не были ограничены в средствах. Лошади действительно стоили тех денег, которые запрашивал продавец. Это признал и сам Антуан, когда гордый Мясник вывел лошадей и провел перед ним по кругу.
Антуан де Ланж решил не нанимать слуг, не приобретать груза, кроме самого необходимого, и вскоре отбыл из благословенной Флоренции, направляясь во Францию. Путь их лежал через провинцию Бордо. Карета въехала в город Бордо поздним вечером. Мясник привычным движением огибал знакомые улицы, направляя коней к самой дорогой и приличной провинциальной гостинице под названием «Тройная корона». В этой гостинице в свое время останавливался сам Мольер, проезжая по своим делам через виноградную провинцию. Об этом частенько упоминал владелец гостиницы, дядюшка Горион, добродушный толстяк, чьи дела всегда шли хорошо, и при короле, и при коммуне, и при воцарившихся ныне банкирах.
Юный постоялец пожелал разместиться в лучших апартаментах гостиницы, кои были ему немедленно предоставлены, ведь сама гостиница оставалась практически пустой, так как многие после ужасов террора предпочитали никуда не выезжать, страшась кровавых революционных расправ. Расположившись в апартаментах, маркиз де Ланж, не назвавший своего имени по понятным причинам, пожелал, чтобы его спальня была заранее приготовлена, а сам тем временем отправил телохранителя в красивых перчатках с распоряжениями в город. Дядюшка Горион, лично присматривавший за служанками, которые готовили спальную комнату, слышал, как постоялец, сразу видно, что очень знатный, хоть и чрезвычайно юный, тоном, не терпящим возражений, приказывал своему единственному слуге обойти все местные кабаки. При этом рожа у слуги, и без того не отличавшегося благородством манер, расплылась в столь отвратительной ухмылке, что дядюшка Горион поспешно отвернулся и не прислушивался более к разговорам высокородного постояльца.
Мясник вернулся уже очень поздно, но Антуан еще не спал, сидя в удобном кресле перед зажженным в его спальне камином и читая книгу. На вопросительный взор маркиза Люка утвердительно кивнул:
– Нашел.
Антуан сделал знак, разрешающий Мяснику идти спать, но тот продолжал стоять на месте.
– Я встретил в «Лозе и льве» старого приятеля, – сообщил Мясник, преданно глядя на юного маркиза. – Того, который со мной и вашим папенькой ездил собирать налоги. Он сейчас без дела сидит. Вот я подумал…
– И правильно сделал, – видя, что Люка замялся, поддержал его Антуан. – Можешь передать ему, что я готов принять его к себе на временную службу.
Мясник радостно ухмыльнулся, поклонился и вышел вон из спальни. Наутро он привел своего старого подручного из отряда мытарей, одного из тех немногих, которые остались в живых, так как в прошлый свой приезд Люка не нашел всех сообщников, убитых затем Одноглазым Маратом, прозывающим себя Другом народа, каковым он, естественно, никогда и не являлся. Подручного звали Шарль, но все друзья и знакомые прозывали его Ежевикой. Это был самый молодой мытарь в отряде. Ежевика вошел в гостиничную комнату, в которой завтракал Антуан, и остановился перед юным маркизом, почтительно сняв шапку. Антуан, чей завтрак с недавнего времени состоял лишь из ломтика сырого мяса молодого ягненка, с которого еще капала кровь, подтвердил Ежевике, что нанимает его для выполнения некоторых заданий.
– Что это будет за задание, тебе объяснит Люка. О том, что я вернулся в Бордо, как ты понимаешь, распространяться не следует. Все, ступай.
После того как Мясник отвел своего подручного на конюшню и приказал запрячь карету, он вернулся в гостиничные апартаменты и помог одеться юному маркизу. Ежевика подал карету, и они втроем отправились на городское кладбище.
Когда Мясник говорил вчера вечером о том, что он нашел, это означало, что им была найдена могила матери Антуана Летиции де Ланж, урожденной герцогини Медичи. Карета подкатила к кладбищу, и Антуан в сопровождении Мясника отправился навестить могилу. Комиссар бордоской коммуны не посмел хоронить жену интенданта Бордо в общей могиле для бедняков, как ему бы хотелось. Однако же могила ее находилась на самых кладбищенских задворках. Антуану и Мяснику пришлось пересечь все кладбище, чтобы добраться до нее. Наконец они остановились у небольшого надгробия над земляным холмиком, притулившегося у самой кладбищенской ограды.
Антуан опустился на колени, погладил холмик и тихим голосом сказал:
– Прости меня, мама.
Стоящий на почтительном расстоянии Мясник терпеливо ожидал, покуда юный маркиз не отдаст долг памяти.
Затем они вернулись к карете. Люка легко вскочил и устроился рядом с Ежевикой на кучерском сиденье, звонко хлестнул бичом, и застоявшиеся лошади разом рванули с места, унося Антуана в сторону родового замка.
Замок, к большому удивлению Антуана, сохранился, причем в прекрасном состоянии. Никто даже и не думал зариться на него. Длинный плющ, никем не подрезанный, облюбовал фасад замка и практически закрыл его своими вьющимися ветками. Ставни первого этажа были наглухо заколочены, как оставила маркиза перед отъездом. Центральная дорожка парка, которую толстым ковром устилали опавшие прошлогодние листья, совершенно заросла травой и уже совсем не отличалась от газона. Со стороны замок выглядел совершенно запущенным.
Однако когда карета въехала в ворота замка и, описав полукруг, остановилась у парадного входа, ее тут же окружила свора лающих и злобно рычащих собак. Жуткие уродливые псы кидались на дверцу кареты и пугали лошадей, кусая их за ноги. Мясник сверху огревал собак своим длинным хлыстом, пытаясь отогнать их. Из замка медленной неуверенной походкой вышел, опираясь на толстую палку и подслеповато щурясь, повар Филипп. Его невозможно было бы узнать, если б не неизменный поварской колпак, надетый на ставшую совсем седой голову.
– Кто это? – спросил Филипп, глядя на незнакомый ему герб Медичи, красующийся на дверце кареты.
– Филипп, мой бедный Филипп! – с грустью в голосе сказал высунувшийся Антуан.
– Мсье Антуан? – Словно крот, только что вылезший на поверхность земли, Филипп повернул голову на голос юного маркиза.
– Старина Филипп! – радостно воскликнул Мясник, не смея, правда, сойти на землю. – Откуда ты? Ты жив?
– Люка? – Повар повернулся к Мяснику. – Это ты? Господи, вы живы? Слава Богу! А где госпожа маркиза?
– Ее больше нет, – просто ответил Антуан.
– Упокой, Господи, ее душу, – перекрестился набожный Филипп. – Тише, собачки, тише, – утихомирил он рычащую и лающую свору.
Повар отогнал собак, и Антуан вошел в замок. Полутемные залы первого этажа, высокие окна которого были заколочены, приняли под свои своды юного маркиза. Мебель в пыльных чехлах, изъеденные молью чучела убитых Жоржем де Ланжем животных, изящные фарфоровые статуэтки с потускневшими красками на полке камина – все это напоминало ему о счастливом детстве, проведенном здесь. Верный Филипп, приволакивая ногу, вошел следом за Антуаном и остановился перед ним на почтительном расстоянии, слегка согнувшись и ссутулившись, как человек, привыкший, что его безо всякой причины могут ударить более сильные и молодые, каковыми обычно являются тюремщики. Антуан скинул с кресла чехол и сел, предложив повару занять кресло напротив.
- Предыдущая
- 43/52
- Следующая
