Оголенный нерв - Уильямс Уолтер Йон - Страница 17

• Предыдущая
• 17/69
• Следующая

— Да, — ответила Сара. — Пистолеты и автоматы. Пулеметы я не люблю.

Гетман понимающе улыбнулся. Словно он много раз слышал мнение Сары о пулеметах и был полностью согласен, что от них мало толку.

— Я дам тебе автомат «хеклер-кох», калибр семь миллиметров. Опробуешь перед поездкой?

— Когда выезжать?

— В субботу.

— Завтра постреляю. Если получу автомат.

— Мой человек отвезет тебя в тир. Где и когда он может тебя найти?

— Завтра в полдень в баре «Пластиковая девушка».

— Будем надеяться на лучшее, сестрица, — улыбнулся на прощание Гетман. В его голосе прозвучала русская тоска. Слишком искренняя для игры. — После всего случившегося мне очень не хотелось бы снова подвергать тебя испытаниям. Хватит нам войны.

Под войной он, очевидно, понимал возможную перестрелку. Сара, естественно, хотела того же. Их война уже закончилась, и оба они проиграли. Как и все земляне. После страшного поражения в Американской Концессии осталось только драться за те жалкие объедки, которые бросали им орбиталы.

Гетман встал, вслед за ним поднялась и Сара.

— До встречи: — Михаил протянул ей руку, и пепел от папиросы оставил серый след на лацкане его куртки.

«Если он собирается предать меня, — отрешенно подумала Сара, — то это произойдет завтра. Возможно, его человек как раз и явится убить меня. Ну что ж, надо подготовиться».

— Спасибо, Михаил.

Тот долго смотрел на нее печальными мудрыми глазами, и ей вдруг захотелось обнять его, ощутить теплоту человеческого тела в холодной стерильной чистоте больницы. Даже несмотря на то, что Гетман, возможно, собирается ее предать… Если ей суждено погибнуть, она примет смерть как избавление от страшных воспоминаний. Даника. Ее мертвые глаза. Тело Дауда, разорванное в клочья. Душа Сары жаждала забвения, и обрести его можно, только заснув навеки.

Когда-то жизнь казалась Саре полной смысла. У нее была цель, для достижения которой годились любые средства. Она Мечтала выбраться из «земной грязи», из гравитационного колодца в черноту космоса, в чистый вакуум. Сейчас же у нее осталась одна потребность — выжить. Просто выжить. Не умереть сегодня, дожить до завтра. И так изо дня в день. Никаких иллюзий. Одномоментное существование. Без будущего и прошлого. Только бы дожить до завтрашней встречи в баре «Пластиковая девушка» и остаться в живых после нее.

— Они хитры, — сказал Михаил. — Обратились не ко мне, а к Андрею. Видно, хотели, чтобы он уговорил меня.

— Я встречу твоего человека в баре, — на ходу бросила Сара. К горлу подкатил комок, но она сдержала рыдание и быстро вышла из комнаты.

В больничной палате, кроме Дауда, лежал безногий старик. Ему должны были пришить новые ноги. Аромат цветов, которые принесли Сара и дети старика, не могли перебить стойкий запах лекарств. Телевизор в углу показывал дурацкую комедию. Старик увлеченно следил за событиями на экране и не заметил прихода девушки.

— Как ты себя чувствуешь, Дауд? — спросила Сара.

Тело Дауда было окружено гудящими, мерцающими индикаторами приборов. На осциллографе вились какие-то непонятные кривые. Дауд уже дышал сам, сердце его тоже работало самостоятельно. Над головой висела блестящая гиря из нержавеющей стали, и он часами тренировал новую руку. После взрыва Дауда постригли, теперь волосы немного отросли. Теперь они были естественно каштанового цвета, новая кожа на лице пока оставалась розовой. Один глаз закрыт повязкой — Дауду должны вставить искусственный глаз фирмы «Кикую». Компьютер непрестанно посылал сигналы в мозг, чтобы глазной нерв не атрофировался. Из-под простыни над ногами торчали трубочки и провода, поддерживая жизнь в костях и остатках мышц, погруженных в мягкий гель.

Сара поцеловала брата, потом зажгла сигарету и вставила ему в рот. Уцелевший глаз наблюдал за ее действиями вполне Осмысленно, у Дауда выработалась неплохая устойчивость к огромным дозам эндорфина, и наркотик не слишком сильно затуманивал его сознание. Сара заботливо ухаживала за братом уже несколько недель.

— Где Джекстро? — спросил он. — Он обещал зайти.

— Я его не видела.

Саре не хотелось говорить Дауду правду. Джекстро никогда не придет. Он уже давно нашел себе другого подопечного. Если бы состояние Дауда не было таким тяжелым, Джекстро, может, и зашел бы. Впрочем, он еще придет, если прослышит, что Дауд опять сможет зарабатывать ему деньги. Но не раньше.

— Через несколько дней тебе начнут восстанавливать ноги. Вначале одну, потом другую. Я нашла работу. — Сара пыталась улыбнуться. — Тебе какую ногу сделать раньше? Правую или левую?

— Какая разница.

— Меня не будет несколько недель. Я уезжаю в субботу.

— Понятно. Получила работу?

— Да.

Глаза Дауда лихорадочно блеснули. Рука потянулась к рукоятке над головой. Он немного поупражнялся с гирей, но вскоре бросил это занятие.

— Джекстро обещал принести мне гормонов. Может, он уже достал их. Принеси. Лучше завтра, пока ты не уехала.

Сара с жалостью посмотрела на брата. Как он далек от реальности! Она осторожно присела на краешек кровати, взяла его за руку, но Дауд отдернул ее и, повысив голос, спросил:

— Принесешь?

— Дауд, — мягко заговорила Сара, — послушай меня. Тебе нельзя принимать гормоны. Сначала надо поправиться, восстановить ткани, мышцы.

— Как ты не понимаешь! — Дауд стукнул кулаком по постели, и тут же на одном из аппаратов предостерегающе замигал красный огонек, раздалось какое-то попискивание. Старик на соседней кровати заерзал. — У меня начинает расти борода! Меня бреют каждое утро! — Он обиженно отвернулся от сестры. — Джекстро даст мне работу, только если я буду выглядеть молодым и красивым.

— Дауд. — Тот закашлялся так, что не мог говорить. Сара вынула у него изо рта сигарету, нежно взяла брата за руку. Понемногу кашель затих. Красный сигнал погас, писк прекратился. — Ты будешь и сильным, и молодым. Ты будешь красивым. Не надо бояться, дурачок.

Эти заклинания Сара готова повторять каждый день. Она готова сама поверить в них. Но главное, чтобы в них поверил Дауд.

— Я буду годиться только для извращенцев, которые любят калек. Не хочу! — прошептал он сквозь слезы.

Она молча гладила руки брата, стараясь нежными прикосновениями заглушить его душевную боль.

Наконец Сара встала и вызвала такси. Из больницы она вышла через черный ход столовой. Непрерывно озираясь, проскочила мимо удивленных поваров. Сопровождаемая любопытными взглядами, наглухо застегнула бронежилет, подняла высокий ворот. Теперь можно выйти на улицу. Сара осторожно приоткрыла стальную дверь и выскользнула в уличное пекло.

Тело под бронежилетом почти сразу же покрылось потом. Сара беспокойно озиралась, поглядывала на зеркальные окна, пытаясь обнаружить слежку, прислушивалась к шорохам, в любой момент ожидая пули… Такси прибыло минута в минуту. В машине она немного успокоилась, хотя понимала, что это лишь иллюзия безопасности. От мощной ракеты такси не спасет.

Сара нехотя расстегнула бронежилет, убеждая себя, что бояться нечего. Такси тронулось. Сара обернулась. Вот они! Серый «меркурий» резко рванул следом. Водитель даже не успел захлопнуть дверцу. «Значит, все-таки охотятся», — подумала она и, к своему удивлению, испытала облегчение. Определенность, даже самая неприятная, все же лучше. Напряжение спало, нервы и мышцы расслабились. Ожидание закончилось. Теперь надо действовать. Может, она ошиблась? Надо проверить.

— Поверните налево, — велела Сара водителю, — а потом направо.

Слегка удивленный водитель подчинился. «Меркурий» держался сзади, как приклеенный. Сара включила вживленный в мозг радиоприемник и прислушалась к сообщениям полиции. Обычные полицейские переговоры. Она методично проверила все частоты. Со стороны «меркурия» ничего не доносилось. Значит, больше за ней никто не следит.

— Теперь прямо, — приказала Сара.

«Итак, всего одна машина. Это хорошо. — Она коснулась шеи. „Ласка“ спокойно спала в своем убежище. — Эх ты, боевая моя подруга, скоро ты мне снова понадобишься».

• Предыдущая
• 17/69
• Следующая