Золото Дюка - Уильямс Мэри - Страница 25

• Предыдущая
• 25/34
• Следующая

– У нее болели зубы, – объяснила Ева. – Возможно, она приняла снотворное, чтобы уснуть. В любом случае, папа всегда оставался один до двенадцати, и все было в порядке.

– На этот раз не было, как оказалось. – Руперт был вне себя от ярости. – Хочу сообщить вам, что отныне в Фернгейте все переменится. Я всех уволю и найму другую прислугу...

– Сейчас важнее привезти доктора, а не строить проекты, – ледяным тоном перебила его Арабелла.

– Я только что сказал, что пошлю Крейза. Ждите. Я вернусь через минуту. Ничего не трогайте – ни единой вещи. Возможно, будет следствие.

Хлопнула дверь, Руперт ушел.

Сестры беспомощно смотрели друг на друга.

– Это все меняет, да, Белла? – спросила Ева. – Я имею в виду, что ты не уедешь завтра, да?

– Я должна быть с Солом. Пойми меня.

– Да. Конечно.

Ева отвела глаза и склонила голову. Ее маленькие руки нервно теребили носовой платок. Арабелла нежно тронула ее за плечо.

– Ты же знаешь, у тебя есть Руперт.

– Да, но... – Внезапно по-детски худенькие плечики Евы начали вздрагивать от всхлипываний.

– Все хорошо, все хорошо, – успокаивала ее Арабелла. – Я не оставлю тебя. Я буду здесь, пока ты не почувствуешь себя лучше. Думаю, я все равно буду нужна здесь до окончания следствия – если оно будет. Сол все поймет. Должен понять.

Как оказалось, в объяснениях не было необходимости. Бушевавшая ночью гроза наделала немало разрушений в округе. На шахте в Оулесвике случилось наводнение, хоть и несерьезное. Дюк, Сол и другие мужчины были заняты ремонтом.

Сол ненадолго зашел в Фернгейт, чтобы убедиться, что с женой ничего не случилось, и согласился, что Арабелле лучше остаться с Евой, пока не будут улажены все формальности.

Расследование установило, что смерть сэра Роджера была вызвана естественными причинами. Два дня спустя состоялись похороны. Это было за неделю до Рождества.

Арабелла после довольно мрачного Рождества в Оулесвике вернулась на неделю в Фернгейт, пока Сол отсутствовал по делам. Ева оправилась от потрясения и казалась спокойной, почти безразличной. Ее внимание уже привлекали другие вещи, а не мрачные события последних дней.

Арабелла старалась быть ей ближе, думая, что Ева боится посмотреть правде в глаза, но утешения вызывали лишь слабую улыбку на губах сестры и грустный взгляд очаровательных глаз.

– Все в порядке, Белла, – сказала она однажды, – не беспокойся обо мне. Папы больше нет. Он не одинок больше.

– Да, это правда. Мы должны помнить об этом. – Арабелла пыталась придать голосу оптимистические нотки. – Мы должны продолжать жить. – Она помолчала. – Сегодня утром я получила письмо от Сола. Он задерживается, его выставка имеет явный успех, так что я смогу остаться с тобой на следующие выходные.

– О, чудесно. Я так рада. – Но в голосе Евы не слышалось энтузиазма.

– Ева! Что случилось? О, я знаю, ты все еще грустишь. Это естественно. Но есть что-то еще, правда? Руперт? Что-то не в порядке? Может быть, ты хочешь...

Не успела она закончить, как Ева перебила ее:

– Руперт? Конечно нет. Думаю, он все устроит здесь по своему вкусу. Но я буду редко его видеть. У меня другие планы.

– Какие?

– Я собираюсь в Пензанс на несколько дней. В галерее работает только одна женщина, и то неполный день. Ты ее знаешь, миссис Сэндс. Со вкусом, средних лет, но она мало что понимает в продаже, а там сейчас выставка и много посетителей. Ей нужна помощь, и она будет рада мне. Кроме того, у меня готова коллекция, которую я могу выставить. – Впервые со времени болезни Роджера в голосе Евы послышалось воодушевление, а бледное лицо порозовело.

Арабелла была озадачена. Ева, такая, казалось бы, чувствительная натура, поразительно быстро оправилась после смерти отца. Конечно, шок может наступить позже. Возможно, ее сестра в рисовании и в другой творческой работе ищет убежища. И в какой-то степени Арабелла была права, но настоящая правда лежала глубже.

Однажды в январе, когда первые снежинки упали на землю и неяркий солнечный свет разлился по коричневым торфяникам, Ева с волнением в голосе спросила Арабеллу, будет ли удобно пригласить ее друзей к обеду.

– Или, может быть, на херес и сандвичи, меньше беспокойства, – продолжала она, не переводя дыхания, пока удивленная Арабелла молчала. – Мы познакомились совсем недавно, но они американцы и очень легко сходятся с людьми, – тараторила Ева. – Миссис Деннет и ее племянник из Филадельфии. Их заинтересовали мои работы, и они очень богатые.

Последнюю фразу Ева добавила, чтобы привлечь внимание Руперта, который стоял поблизости. Он немедленно повернулся.

– Почему нет, в таком случае?! – воскликнул он с холодной улыбкой.

– Богаты они или нет, это не имеет никакого значения, – едко заметила Арабелла. – Если тебе нравятся эти люди и вы подружились, то мы им рады. Пригласи их к обеду. Я постараюсь все быстро организовать. Только пусть не ожидают ничего особенного, Ева. Обычный обед.

Лицо Евы просияло.

– Они тебе понравятся, я уверена. Они такие дружелюбные. И они интересуются живописью, особенно акварелью.

– Живопись? Твоей, я полагаю? – Предположение Руперта таило в себе презрение.

– А почему бы и нет? – вмешалась Арабелла. – Работы Евы очаровательны. Но я полагаю, ты не потрудился обратить на это внимание.

Руперт пожал плечами.

– Хорошо-хорошо, не стоит раздражаться. Я не хочу лишать свою сестру успеха. Если у этих американцев есть доллары, которые они готовы выбросить на ветер, тогда добро пожаловать. Фернгейт, как вы знаете, не процветает.

– Если Ева продаст акварели, то деньги будут в ее распоряжении, – заметила Арабелла.

– Пожалуйста, если вы будете ссориться, то я не буду приглашать их, – вмешалась Ева. – В любом случае, деньги не важны, правда? Главное – они сами.

– Что? – В голосе Руперта послышалось любопытство.

– Они все понимают. У мистера Деннета есть друг – хирург или просто врач, который все знает о костях. Он готов посмотреть мою ногу. – Она замолчала, уже пожалев о том, что рассказала слишком много.

– Все понятно, дорогая сестра. Ты думаешь, что он избавит тебя от хромоты? – Руперт засмеялся. – Напрасная надежда.

– Перестань, Руперт. Ты жесток, и с каждым днем становишься все более бессердечным. – Арабелла быстро обернулась к Еве. – Не слушай его, он просто завидует.

– Завидую? Ей?

– Да, – отрезала Арабелла. – Потому что отец оставил ей наследство, а тебе ничего.

Руперт помрачнел.

– У меня есть титул и собственность – имение.

– Только потому, что оно наследуется с титулом. Но ведь есть долги, правда? Поэтому тебе и хочется выманить что-нибудь у Евы или у ее богатых знакомых. Тебе хочется заполучить и ту часть наследства, которая оставлена мне. Не трудись, я собираюсь передать ее Еве. Так хочет Сол.

– Сол? Ах да, бродячий супруг. – Руперт хохотнул и вышел из комнаты, оставив сестер одних.

– Он становится все несноснее, – заметила Арабелла, покачав головой. – Но не беспокойся, Ева. Возможно, когда мы уедем, он возьмет себя в руки и будет вести себя как нормальный человек. Кстати, о Деннетах. Вы действительно подружились, правда?

– Это произошло из-за моих акварелей, я говорила. Племянник – коллекционер. Статуэтки Сола ему тоже нравятся. Все это так волнующе... – Девушка покраснела.

– А сам он художник?

– Нет. Он архитектор, строит мосты и что-то еще. Его отец был очень знаменит, поэтому семья богата. У них есть ранчо в Мексике, куда они иногда ездят отдыхать. – Она замолчала, прикусив губу. – Мне стоит продолжать?

– Почему же нет? Конечно. Приятно отвлечься от таких вещей, как болезнь и похороны.

– Ах, Арабелла! Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через все это! И так надолго разлучиться с Солом. Вы так сильно любите друг друга. Ты, должно быть, сильно скучаешь по нему...

– Он скоро вернется.

• Предыдущая
• 25/34
• Следующая