Золото Дюка - Уильямс Мэри - Страница 11

• Предыдущая
• 11/34
• Следующая

– Ты собираешь камни?

Он кивнул.

– Зачем?

Сол вынул из кармана какой-то маленький предмет из камня. На Арабеллу, как живая, смотрела миниатюрная птичка. Она восхищенно раскрыла глаза.

– Что это? Птица? Синичка?

– Да.

– Кто это сделал? Кто вырезал? Ты?

– Да. У меня дома целая коллекция. Хобби, в свободное время надо чем-то занять себя. У меня его не так много, а когда рудник начнет работать, будет еще меньше.

– Ты имеешь в виду, что будешь работать в этих ужасных шахтах под землей, в то время как умеешь делать такие великолепные вещи?

– Какое-то время да, но не постоянно. Только чтобы взглянуть, как там идут дела. Дядя Дюк хочет сделать меня управляющим. О, не сейчас, пройдут еще годы. Он ведь не собирается жить здесь всегда, и мне необходимо научиться от него всему, что он знает в рудном деле, пока я молод.

– А как же ферма?

– Через год-два там не будет столько живности. Мама оставит только кур и то, что необходимо для семьи. Медь и свинец сделают нас богатыми.

Арабелла помолчала, потом спросила:

– Это так важно, стать богатым?

Сол пожал плечами.

– Это дает возможность заниматься тем, чем хочешь.

– Резкой по камню, например?

– Да. И почему ты считаешь, что под землей ужасно? Там полно приключений. Никогда не знаешь какой камень найдешь. Вообрази, ведь там сокровища тысячелетней давности!

Он замолчал, глядя на нее ярко заблестевшими глазами. Арабелла подумала, что Сол уже сейчас кажется взрослым и легко можно представить, каким он будет через несколько лет.

– Ты прав, – согласилась она. – И различные окаменелости. Я как-то нашла каменную ящерицу, настоящий маленький дракон.

Оба помолчали немного, потом Арабелла сказала:

– Мне надо идти, иначе кто-нибудь увидит меня и пойдут сплетни.

Сол нахмурился.

– Я хочу встретить тебя снова. И, думаю, когда мы будем старше...

– Да... И что же?.. – Арабелла ждала, а маленькая голубая бабочка, порхавшая над папоротниками, коснулась ее щеки.

Сол пожал плечами и улыбнулся.

– Так, ничего. Потом сама узнаешь.

Арабелла побежала вниз с холма, щеки ее горели от солнца и от счастья.

С этой встречи началась дружба Сола Дарка и Арабеллы Куртни, которая еще отразится на их судьбах.

В течение последующих трех лет рудник приносил своим хозяевам немалую прибыль. Дом на ферме был заново отстроен для старой Сары, и пони, впряженный в коляску, каждое утро ожидал ее у крыльца.

А в Фернгейте продолжали страдать от тяжелого режима, установленного Роджером, для которого жажда мести превратилась в манию. Он тратил все больше денег на судебные тяжбы, касающиеся земель Фернгейта, прав Куртни на торфяники и на рудник, заявлял протесты по поводу нарушения границ своих земель людьми Дарка, при этом его собственная земля приходила в упадок, долги росли, и Роджеру, похоже, было уже трудно из них выбраться.

Но он, одержимый навязчивой идеей, ничего не замечал, закрывая глаза на действительность. Кларисса, ум которой уже помутился, значила теперь для него не больше, чем слабая, раздражающая его тень. Роджер почти не разговаривал с женой и только Арабелле навязывал свое внимание, которое крайне досаждало ей.

– Скоро все наладится, – уверял он падчерицу, – дела поправятся. Род Куртни опять получит права на то, что ему принадлежит... У тебя будет красивая одежда и драгоценности, о которых только может мечтать девушка... – Глаза Роджера с набрякшими веками оценивающе скользили по ее золотым волосам и по нежным белым плечам. – Только доверься мне. Теперь уже недолго осталось. Скоро ты явишься всему свету как хозяйка и наследница Фернгейта и «Веал Фэнси».

– А как же Руперт, – возражала она, – и мама? – Ее прозрачные глаза были холодны, как лед, губы сжаты, хотя в глубине души Арабелла испытывала жалость к этому опустившемуся, деградирующему человеку.

– Руперт! – Роджер вдруг оживился. – Этот хлыщ, он не настоящий Куртни! Если он не переменится, я лишу его наследства. Я уже решил. Как тебе нравится это, девочка? – И он ласково дотронулся до пряди золотых волос. – Ты вместо него, а? Наследницей?

Арабелла тряхнула головой, пригладила волосы и резко сказала:

– Он твой сын, и у тебя есть жена. Мне кажется, тебе стоит об этом почаще вспоминать.

Багровое лицо Роджера стало почти черным.

– Ты меня прогоняешь, лукавая девчонка?

– Конечно нет. Просто напоминаю. Роджер успокоился, гнев пропал.

– Да, ты права. Пожалуй, в твоих словах есть смысл. Но скоро все переменится, девочка.

И его предсказания оправдались.

Однажды, на следующую весну, Клариссу нашли, в постели бездыханной. Сильный запах алкоголя, смешавшийся с запахом ланданиума, наполнял тесную неопрятную спальню. Кларисса умерла от сильного сердечного приступа.

Арабелла была вынуждена взвалить на свои полудетские плечи все хлопоты, связанные с похоронами, и временно исполнять обязанности хозяйки дома.

«Дыра мертвеца» находилась у края болот, внизу, в четырех сотнях ярдов слева от Фернгейта. Отвесная яма шириной в двадцать футов перерезала линию границы, разделяющей поместье Фернгейт и общественный выгон. Местная легенда гласила, что яма бездонна и служит убежищем дьяволу, хотя на самом деле здесь, очевидно, была раньше каменоломня и проходила граница старых рудников.

Окрестные жители, особенно пастухи, избегали гиблого места, так как не проходило года, чтобы чья-нибудь корова или овца не свалились туда. Время от времени обновляли ограду вокруг ямы, вешали табличку на низкое дерево с предупреждением для прохожих и проезжих. Но так уж повелось, что за ограждение опасного места отвечало семейство Куртни. Окружающая территория производила зловещее впечатление заброшенности и отсутствия жизни, хотя там водились крысы и змеи, которые то и дело шелестели в траве. Черная болотная вода просачивалась через трещину, наполняя яму. Местные власти уже предупреждали Роджера о том, что яму нужно прикрыть, но он игнорировал их послания.

– За это несет ответственность графство, – говорил он, – и, если они вторгаются на мою землю, пусть и платят по счету.

Никто ничего не делал, и в черную дыру в земле, полуприкрытую зарослями куманики и разросшимися сорняками, продолжали проваливаться лисы, собаки или овцы. Сверху дыра была почти не видна, только иногда ночью при свете луны в ней, как черное стекло, мерцала вода. Именно в такой вечер, возвращаясь из Пензанса после деловой встречи, Дюк заметил нечто, что его весьма заинтересовало.

Дюк вел лошадь под уздцы, так как в этом месте подъем был крут. Вдруг он остановился: огибая холм снизу, справа от Дюка, покачиваясь и согнувшись, в сторону торфяников Куртни неуверенно двигался человек. Он нес мешок, а под мышкой у него был зажат какой-то предмет, очевидно, ружье. Дюк прищурился, стараясь разглядеть человека получше, и, когда луна вышла из облаков, узнал Сарна.

Что надо здесь беспутному братцу? Несомненно, хочет по старой привычке побраконьерничать перед тем, как запоздало вернуться к своей семье. Глупец! Горький гнев душил Дюка. ин, должно быть, в стельку пьян, если надумал играть в такие игры в лунную ночь, когда его фигура отчетливо видна из Фернгейта.

В это время зажегся свет в одном из окон Фернгейта, и полоса от него упала на тропу, еще сильнее осветив ее, и так уже залитую лунным светом. Какая-то черная тень зигзагами пролетела через свет, напомнив Дюку гигантское насекомое. Он чуть не вскрикнул, но в это время неожиданно показался всадник, который поскакал от дома в сторону тропы, а потом повернул налево.

Дюк почти сразу же узнал всадника. Это был Роджер Куртни. Он несся как сумасшедший, чтобы расправиться с вторгшимся на его территорию пришельцем.

Сердитый вопль... и сразу же – выстрел. Застыв на месте, чувствуя неизбежность трагедии, Дюк увидел, как его брат споткнулся, попытался удержаться на ногах и при этом выронил свое ружье. Последовала короткая пауза, потом Роджер опять выстрелил в воздух, два раза, влево и вправо, заставив Сарна броситься на землю и ползти назад. Но он взял гораздо ниже тропы и теперь двигался вслепую, прямо к смертельной яме.

• Предыдущая
• 11/34
• Следующая