Убийство по-домашнему - Барретт Мэри - Страница 69

Если бы ему, например, удалось найти этого Руперта ван Дьюсена, прежде чем лейтенант Билл Смит совершит какую-нибудь глупость… Сержант захлопнул блокнот, засунул его в карман и вышел из кондитерской.

Через пятнадцать секунд после ухода сержанта мужчина в сером костюме, совершенно протрезвев, вскочил из кресла и закричал:

— Дай мне немного мелочи, Люк!

Он лихорадочно опустил монеты в щель телефона-автомата. Наконец ему ответили.

— Это Фрэнк Фримен, — возбужденно сказал он. — Соедините меня с отделом городских новостей. — И через минуту: — Хэлло, это ты, Джо? Слушай…

Пятью минутами позднее он все еще диктовал свою статью по телефону, а горсть монет почти исчерпалась.

— Я сказал: «надежный свидетель». Ты понял? Хорошо. Ван Дьюсен. Руперт ван Дьюсен. Почему, черт возьми, ты не слушаешь внимательно? Р, как роза, У, как укулеле, П, как портфель… Записал? Руперт ван… Записывай: Д, как дурак, Ю, как Юкон, С, как…

Перестань ругаться, не то я больше ничего не скажу. Руперт ван Дьюсен. Хорошо. Записывай дальше: «Надежный свидетель, фамилию которого мы не можем предать гласности, сообщил…»

— Где ты бродила столько времени? — спросила Дина. Однако подняв глаза от картошки, которую она чистила, на входящую сестру и увидев, как та выглядит, она испугалась. — Эйприл! Что с тобой?

Лицо Эйприл было явно зеленоватого оттенка.

— Я объясню позже! — простонала она и выбежала из кухни.

Через пять минут она вернулась, еще бледная, но уже не зеленая.

— Один стакан сиропа я могу вынести, но больше ни капли, — объяснила она. — Крем я ненавижу, а от шоколада меня всегда тошнит. Три порции — это выше моих сил.

Картофелина выпала из руки Дины. Она критически оглядела сестру.

— О Боже, а зачем ты заказала целых три порции?

— Потому что это самое дорогое из того, что имеется у Люка, — обиженно ответила Эйприл. — Не думаешь же ты, что я бы позволила этому грубияну О'Хэйру отделаться пятью центами?

Дина прыснула. Она обожала крем и шоколад.

— Ну, ладно, мученица! — сухо сказала она. — Почисти морковку. А в следующий раз…

— Следующего раза не будет, по крайней мере, не с этим О'Хэйром, — заявила Эйприл. Она со вздохом взяла в руку щетку и начала чистить морковку. — Я…

Она осеклась. Ей пришла в голову мысль, что лучше не доверять Дине и Арчи тайну несчастного и полностью выдуманного молодого человека, которого зовут Руперт ван Дьюсен. Может случиться, что сержант задаст им какой-нибудь вопрос на эту тему, а они не выдержат и рассмеются прямо ему в лицо. Из всей тройки только Эйприл успешно закончила курс драматического мастерства для юных дарований под руководством мисс Граби.

— Что — я? — спросил Арчи, оторвавшись от мытья салата.

— Я это я, — спокойно сказала Эйприл. — Ты это ты, мы это мы, они это они, что наше то наше, а двадцать четыре часа это сутки, а триста шестьдесят пять дней это год. Подай мне вон ту щетку, братишка-глупышка.

— Ох! — возмутился Арчи, — Ох ты, ехидина! — И наморщив лоб от умственных усилий, выпалил в ответ: — Вот тебе щетка, идиотка.

— Ты еще слишком мал, чтобы обращаться ко мне на «ты»! — ответила Эйприл.

— Успокойтесь, дети! — одернула их Дина. — Мамочка работает. — Она засунула картошку в духовку. — Слушайте внимательно. Прошло двадцать четыре часа, даже немного больше, а мы не продвинулись ни на шаг дальше…

— Ты хотела сказать, ни на шаг ближе, — поправила ее Эйприл, пуская струю воды на морковку.

— Ближе к чему? — спросил Арчи.

Дина захлопнула дверцу духовки.

— Подумай, Арчи, — сказала она. — Вчера убили миссис Сэнфорд. Мы решили найти убийцу, разве ты уже забыл? Поэтому прекратите баловаться, как дети, и…

Пронзительный крик донесся с соседней виллы. Эйприл и Дина, побледнев, уставились друг на друга. Арчи подскочил к двери. Эйприл оттащила его на середину кухни.

— Второе убийство! — прошептала она. — Может, на этот раз мы схватим убийцу на месте преступления!

— Стой! — крикнула Дина. — Мамочка…

В комнате на втором этаже громко стрекотала пишущая машинка.

— Мы скажем ей позже, — решила Эйприл.

— Бежим! — пропищал Арчи.

Они пустились бегом через заросли огорода. Внезапно Эйприл схватила сестру за руку.

Нет, это не было второе убийство. За живой изгородью они увидели соседку с этой же улицы, миссис Карлтон Черингтон III, в фиолетовом шифоновом платье и фиолетовой большой шляпе, которая вырывалась из объятий молодого полицейского и заливалась пурпурным румянцем от двойного подбородка до выщипанных бровей. Наконец она вырвалась и, поправляя шляпу на голове, пыталась одновременно принять достойную позу.

— Я не имела понятия, что зашла на чужой участок, — просопела она. — Я возвращаюсь с приема у соседей и хотела сократить себе путь…

— Вы пытались попасть на эту виллу, — сказал полицейский.

Она принужденно рассмеялась.

— Смешная мысль!

— Действительно, очень смешная, — ответил полицейский. — Особенно смешно это выглядело тогда, когда вы лезли внутрь через кухонное окно.

Миссис Карлтон Черингтон III справилась наконец со шляпой и отдышалась.

— Юноша, — сказала она, — признаюсь, что я действительно пыталась влезть в окно.

Это признание не произвело на полицейского особого впечатления.

— Ведь я сам вытащил вас из этого окна, — сказал он.

— У каждого есть свои, слабости, — заметила она доверительным тоном. — Не стану скрывать от вас мою… Я собираю мелкие сувениры, кисти от ковра, какие-нибудь гвозди, ключики от мебели… Однако уверяю вас…

— Кража со взломом, — прокомментировал полицейский.

— Ах, я никогда не беру ничего ценного! — пояснила дама. — Мне нужен только сувенир. — Она выпрямилась во весь свой рост. — Юноша, я жена генерала. Моя фамилия Карлтон Черингтон III!

Замешательство, которое в этот момент возникло перед виллой, вынудило молодого человека отложить на потом ответ, который уже готов был сорваться с его губ и который наверняка был не слишком любезным. Он бросился на помощь коллегам. Миссис Карлтон Черингтон III пару секунд смотрела ему вслед, а потом помчалась, как заяц, к воротам.

— Подумать только, такая старушенция! — удивилась Эйприл.

— Я люблю ее, — сказала Дина. — Помнишь, как она пекла нам овсяные пирожные? У нее не все дома, но она хорошая. Кажется, ее что-то тревожит.

— Тс-с-с, — прошипел Арчи, показывая пальцем на группу перед домом.

Трое Карстерсов, прячась в зарослях, подползли поближе к месту событий. Они двигались быстро и как можно тише. У входной двери виллы Сэнфордов неожиданно возникла стычка. Со стороны полиции в ней принимали участие лейтенант Билл Смит, молодой полицейский и агент в штатском. Их противником был пожилой мужчина лет шестидесяти, с испуганным лицом, восковой кожей, седыми волосами, одетый в синий костюм. В руке он держал портфель.

— Я решительно требую, — говорил он. — Я должен это требовать! Моя фамилия Холбрук, Генри Холбрук.

— Почему вы пытались попасть внутрь этого дома? — спросил Билл Смит.

— Я как раз говорю об этом, — нервничал пожилой мужчина. — Моя фамилия Холбрук. Я являюсь… вернее, следовало бы сказать, я был адвокатом миссис Сэнфорд. Как ее адвокат я считал себя обязанным…

— Открыть ее дверь отмычкой, так, что ли? — перебил его Билл Смит. — Простите, но это не объяснение!

— Но я… — пожилой господин осекся.

— Как адвокат вы должны знать, что в этот дом нельзя входить без разрешения полиции.

Генри Холбрук стал еще бледнее.

— Моя обязанность по отношению к моей клиентке, — выдавил он из себя, — по отношению к покойной…

— Уверяю вас, — чуть мягче сказал Билл Смит, — что имущество вашей умершей клиентки в полной безопасности. Полицейские, которых вы видите вокруг дома, стоят здесь не только для оживления пейзажа.

— По правилам, — запинаясь объяснял мистер Холбрук, — в случае внезапной смерти клиента…