Убийство по-домашнему - Барретт Мэри - Страница 68

— У тебя есть еще масса времени, — успокоил ее сержант О'Хэйр. — Выпей еще одну порцию. Я угощаю!

— Ах, спасибо! — искренне поблагодарила Эйприл. Она знала, что может позволить себе безнаказанно выпить не больше одной порции сиропа. Ситуация, однако, была исключительная. Она в два глотка осушила стакан до дна. Тут же перед ней появилась новая порция. Двойная, с кремом. Эйприл немного отпила и с искренним отвращением посмотрела на почти полный стакан.

— Я не запомнила бы так хорошо, — продолжала она свою историю, — если бы он не угрожал убить ее. Конечно, я не предполагала, что он говорит серьезно. Ах, нет! Я не должна рассказывать вам об этом!

Мамочка запретила нам вмешиваться в это дело.

— Послушай, — сказал сержант О'Хэйр. — Я дам тебе хороший совет. Я твой друг. Можешь мне доверять, а это значит, что ты можешь рассказать мне то, что тебе известно. Понимаешь? Я никому не скажу, что узнал это от тебя. — Он по-отечески забеспокоился: — Что с тобой? Тебе это не нравится?

— Нет, нет! Очень вкусно! — заверила его Эйприл. Она заставила себя сделать еще один крошечный глоток, ей придавала сил лишь мысль о том, что она страдает ради важного дела.

— Говори, говори, — доброжелательно поощрял ее сержант. — У меня секрет, как в сейфе.

— Значит, дело было так, — продолжила Эйприл. — Хендерсон… ну, эта черепаха… перегрыз веревку и удрал. Мы искали его везде. В саду Сэнфордов есть беседка, заросшая виноградом, я подумала, что Хендерсон, наверное, спрятался там. Я подошла близко и тогда услышала какие-то голоса в беседке. Я старалась вести себя тихо-тихо, потому что миссис Сэнфорд сердилась, когда мы заходили на ее участок. Я не подслушивала, честное слово! — Эйприл подняла большие, мокрые от слез глаза на сержанта. — Вы мне верите, правда?

— Верю, верю, — поспешно ответил сержант О'Хэйр. — Такая воспитанная девочка наверняка не стала бы подслушивать нарочно.

— Спасибо вам! — сказала Эйприл. Она уставилась в пол и прошептала: — Может, все же я не должна никому говорить об этом… Он ведь угрожал. А я бы не хотела никому причинить неприятности… — Она очаровательно улыбнулась сержанту. — Может, я дальше уже не буду рассказывать, ладно?

— Послушай, — серьезно сказал сержант. — Если этот человек невиновен, ты можешь дать ему шанс оправдаться перед полицией. А как он сможет оправдаться, если полиция не знает всех подробностей?

— Ну, да… — согласилась Эйприл. — Если вы так считаете…

Сержант О'Хэйр чувствовал себя триумфатором, но сказал слащавым тоном:

— Ты, наверное, не знаешь, как зовут этого человека?

— Конечно, знаю, — ответила Эйприл. Она лихорадочно искала в памяти какую-нибудь подходящую фамилию. В первую минуту ей не приходило в голову ничего, кроме фамилии одного героя из рассказов, которые писала мать для собственных детей, когда они еще были совсем маленькие: Персифляс Ашубатабул. Однако такие имя и фамилия в данном случае были совершенно неуместны. Она начала быстро говорить: — Это было так. Они говорили о каких-то письмах, он сказал, что у него нет десяти тысяч долларов. А она, то есть миссис Сэнфорд, рассмеялась и сказала, что советует ему найти эти деньги. А он на это… — Эйприл нахмурила брови, словно хотела сосредоточиться. — Ага, вспомнила… Он сказал, что если бы должен был заплатить десять тысяч долларов за несколько писем, которые написал в минуту слабости, то предпочел бы убить ее.

Эйприл сделала театральную паузу, посмотрела на сержанта и прошептала:

— Я страшно испугалась. До сих пор дрожу, когда вспоминаю это. Боюсь, что это будет пугать меня в кошмарных снах.

— Ну что ты, — успокоил ее сержант О'Хэйр. — Не нужно бояться, не нужно.

Слезы потекли ручьями по лицу Эйприл. Она выглядела максимум на восемь лет, выглядела, как невинный беззащитный ребенок.

— Господин капитан, — прошептала она дрожащим голосом, — он сказал, что убьет ее. Он не шутил, говорил серьезно. А она смеялась и повторяла, что советует ему уплатить десять тысяч наличными и не позже чем в четыре часа дня. Тогда он тоже рассмеялся и ответил, что в четыре часа придет с пистолетом, а не с деньгами. — Она отодвинула стакан и тихим дрожащим голосом добавила: — Я страшно испугалась.

— Ну что ты, ну что ты, — успокаивающе бормотал сержант О'Хэйр. — Расскажи мне обо всем подробно, а потом, когда сбросишь весь груз с души, сможешь забыть обо всей этой истории. — Он понизил голос. — Знаешь, психология учит, что когда доверишь кому-нибудь такую тайну, она перестанет мучить тебя.

— Ах! — вздохнула Эйприл. — Как вы все хорошо понимаете! — Она подняла на него огромные, полные слез глаза. — У вас наверняка есть дети!

— Я воспитал девятерых, — сказал сержант, стараясь скрыть справедливую гордость. — И все они вышли в люди. Допей этот сироп, он очень полезный. И скажи мне кое-что еще. Ты хорошо рассмотрела этого мужчину в беседке? Ты смогла бы его описать?

Эйприл покачала головой и придвинула к себе стакан.

— Я вообще не видела его. Я слышала только голос. Я бы не узнала его фамилию, если бы миссис Сэнфорд не произнесла ее.

— Ах, так! — сказал сержант. — Стало быть, ты знаешь его фамилию?

Эйприл кивнула головой.

— Она сказала… Я повторяю слово в слово, господин капитан… — Эйприл сделала паузу. Ей нужно было срочно придумать какую-нибудь фамилию. Персифляс Ашубатабул явно не годился. Она искала в памяти фамилии. Ага, новая рукопись матери! Эйприл успела прочитать последние двадцать страниц. Там было какое-то имя и несколько фраз диалога. Эйприл просияла и, глядя с улыбкой на уже начинающего терять терпение сержанта, заявила: — Она сказала: «Руперт, ты бы не осмелился притронуться к пистолету, а уж тем более прицелиться и выстрелить».

— Руперт? — повторил сержант и записал имя. — А он что сказал на это?

— Он сказал… — Эйприл доверяла своей памяти, она знала, что верно воспроизводит текст рукописи матери. — Он сказал: «Думаешь, я пуглив, как мышь, но я докажу тебе, что умею быть отважным, как мужчина». А потом… — Нужно было как-то подобрать фамилию к этому имени. — А потом она сказала: «Тихо, кто-то идет!» С минуту оба молчали, и она снова воскликнула: «Ах, Уолли! Позволь представить тебе: мистер ван Дьюсен».

— Ван Дьюсен, — пробормотал сержант О'Хэйр. Он записал фамилию рядом с именем в блокноте. Руперт ван Дьюсен. Он нежно улыбнулся Эйприл. — Рассказывай дальше, девочка.

— Это уже все, — невинно ответила Эйприл. — Этот человек, этот мистер ван Дьюсен, сказал: «Очень приятно с вами познакомиться», а мистер Сэнфорд сказал: «Может, зайдете в дом, выпьем чего-нибудь?» Ну, и они ушли, и больше я уже ничего не слышала. — Она улыбнулась сержанту. — А потом Арчи нашел Хендерсона. В корзине с бельем, в прачечной.

— Хендерсона? — нахмурившись, спросил сержант.

— Ну, эту черепаху, — напомнила ему Эйприл. — У Арчи есть черепаха. Я ведь говорила вам. Она перегрызла веревку и удрала. Мы искали ее, и во время поисков я случайно услышала этот разговор.

— Ах, да! — сказал сержант. Он закрыл блокнот и засунул его в карман. — Я помню, Хендерсон. Рад, что Арчи нашел его. Ну так как, может, хочешь еще сиропа?

Эйприл, маскируя дрожь отвращения, вежливо ответила:

— Спасибо, господин капитан. — Она встала. — Мне уже пора идти домой и чистить эти овощи. — По ее лицу пролетела тень. — Но вы должны обещать мне, что никому не скажете! Потому что если бы мамочка узнала…

Она сказала это с такой страстностью, что даже дремлющий мужчина в сером костюме открыл глаза и посмотрел на нее.

— У меня были бы ужасные неприятности, если бы мамочка узнала, — продолжила Эйприл. Она побледнела и явно разнервничалась.

— Обещаю, — сказал сержант.

— Ах, спасибо, господин капитан!

После чего Эйприл с достоинством ушла. Сержант вытащил из кармана блокнот и еще раз проверил свои записи. Хорошая, воспитанная, умная девочка. Он воспитал девятерых и разбирался в детях. Она называла его «господин капитан». Ха, кто знает, возможно, в будущем…