Джура - Тушкан Георгий Павлович - Страница 140

• Предыдущая
• 140/174
• Следующая

Тем временем пленные басмачи, приведенные Козубаем, воспользовавшись суматохой, бросились через стену наутек. Три басмача упали мертвые по эту сторону крепости. Муса, побежавший за пулеметами в кибитку начальника, возвратился с пустыми руками.

– Товарищ начальник, – сказал он Козубаю, – пулеметы без замков. Измена!

– Бомбы! – приказал Козубай, и Муса снова скрылся в кибитке. – Всем вооружиться и защищать крепость!

Чжао, получив винтовку, занял бойницу рядом с Козубаем. – Товарищ начальник, – сказал Муса, тяжело дыша и утирая пот, – бомбы на складе все без капсюлей. Но у нас есть трофейный пулемет. – Муса показал на ручной пулемет, отобранный у басмачей. Козубай осмотрел его и мрачно заметил:

– Не годится. Басмачи его нарочно испортили, когда сдавались. – Плохо! – согласился Муса.

Сумрак сгущался. Басмачи, рассыпавшись цепью, снова пошли в наступление.

Козубай кивнул Мусе:

– Видишь?

Муса не понял.

– Где ты видел, чтобы басмачи шли пешей цепью, да ещё в таком порядке? Они ученые стали. Понятно?

– Понятно.

Из крепости открыли частый огонь по наступающим басмачам. Цепь залегла…

Из лекарни, не замеченный в пылу боя, вышел Саид и под покровом сгущающихся сумерек дошел до двери, за которой был заперт Тагай. Саид быстро отодвинул задвижку и открыл дверь. В кибитке было темно.

– Эй, Тагай, это я, Саид, – шепотом произнес он. – Я хочу помочь тебе!

Из– за двери с куском железа в руке вышел Тагай. -Твое счастье, что окликнул, а то получил бы по голове. Ну? – Тагай сразу обнаглел, заметив, что Саид без оружия. – Помни, Тагай: я, Саид, спасаю тебе жизнь. Не забудь. – Конечно, ты понимаешь, что победим мы, и хочешь жить. Хорошо, живи, – ответил Тагай.

Они вышли, и Саид опять запер дверь на задвижку. Тагай прокрался возле стены и быстро втащил Саида в конюшню, где, как он знал, были вторые ворота крепости.

– Я тоже убегу с тобой. Собачья жизнь! – прошептал Саид. Натыкаясь на лошадей, они ощупью отыскали ворота. – Вот что, – сказал Тагай, осторожно снимая засов. – Привези мне голову Джуры – дам тебе десять тысяч золотом и дом в Сарыколе. – Зачем же тебе платить, если победа близка? – насмешливо спросил Саид.

– Он может удрать. И это не твое дело. Голову достанешь ты – деньги даю я.

Тагай открыл дверь и увлек за собой Саида. Над стенами визжали пули. Перестрелка шла на противоположной стороне крепости, откуда вели наступление басмачи.

– Видишь, – сказал Тагай, показывая нож Саиду, – этот нож я снял со столба в конюшне. Я бы мог зарезать тебя, но дарю тебе жизнь. Живи. Следи, чтобы эти ворота не были закрыты. Помни: мне – голова Джуры, и десять тысяч – твои.

– Хоп, – ответил Саид.

– Держи это, – сказал ему Тагай, подавая бутылочку. – Здесь яд. Когда я уйду, ты отравишь водоем. А не сделаешь – напишу письмо Козубаю, что ты меня выпустил.

– Хоп, – отвечал Саид, взяв бутылочку и кусок железа из рук Тагая.

Басмачи отступили. Они потеряли много людей, прекратили стрельбу и ушли в кишлак, забрав с собой раненых. Джигитов, бежавших из кишлака с тоя, больше не было видно. В суете Козубай забыл об арестованном Джуре. Но, вспомнив о нем, он немедленно распорядился его выпустить. – Очень хорошо, очень хорошо! Теперь все будет хорошо, – сказал Козубай. – Пойди приведи Тагая. Допросим. Будем судить. Джура выбрал себе винтовку и револьвер из груды оружия и помчался к кибитке, заряжая винтовку на бегу.

Отодвинув задвижку, Джура ударом ноги распахнул дверь и ворвался в кибитку. Никого! Джура заглянул за дверь, обшарил углы. – Как же так, где же он? – громко шептал Джура и наконец понял, что пленник бежал.

Джура выскочил за дверь. Слева – стенка кибитки начальника, справа – конюшня. Сюда и вбежал Джура, прислушиваясь к шороху. Лошади фыркали и звенели уздечками. Кто-то мелькнул в просвете раскрытой двери.

– Выходи! – закричал Джура. – Выходи, все равно убью! – И он бросился в угол, где кто-то зашелестел сеном.

– Это я, Джура! – послышался приглушенный голос Саида, не успевшего уйти из конюшни.

Перепуганный появлением взбешенного Джуры, Саид ударил себя по лбу куском железа, который сунул ему в руки Тагай. Теплая липкая кровь залила глаза. Выйдя из темноты навстречу Джуре, Саид с дрожью в голосе рассказал, как он погнался за убегавшим Тагаем, а тот ударил его железом и оглушил. – Спасибо тебе, Саид, – взволнованно промолвил Джура, – ты верный друг! А где же Тагай?

– Удрал, ускакал на лошади. Я увидел его уже верхом у двери атханы.

Пули глухо били в стену и свистали над двором. Джура сначала обыскал атхану – не спрятался ли где басмач, освободивший Тагая, но никого не нашел. Потом он провел Саида в лекарню и, наскоро замотав ему лоб марлей, возвратился в атхану, снова обыскал все помещение и, обнаружив незапертую дверь, запер её и завалил вход бревном.

В окошко бойницы он увидел басмачей, подкрадывавшихся к крепости. По-видимому, они рассчитывали на открытую дверь атханы. Уже совсем стемнело, хорошо прицелиться было невозможно, и все же Джура, подняв винтовку, выстрелил по крайней фигуре. Раздался крик:

– Ой, убили! Ой, убили!

Кто– то кричал по-русски истошным голосом.

На время перестрелка прекратилась, и крик раненого был далеко слышен. Басмачи отступили.

– Кто тут? – спросил Джура, оборачиваясь на шорох. – Это я, Саид. Не помочь ли тебе?

– Не надо, – помолчав, ответил Джура, – я один справлюсь. В конюшню пришел Козубай. Джура рассказал ему о бегстве Тагая и об открытых воротах. Для Козубая это было так неожиданно, что он даже изменил себе и громко выругался.

– А я убил кого-то. По-русски кричал. Наверно, Кзицкий, – сказал Джура.

– Нет, – ответил Козубай. – Кзицкий где-нибудь позади. У басмачей кого только нет: и русские белогвардейцы, и киргизы, и туркмены. Но есть у них один… это очень опасный человек. Если ты, Джура, когда-нибудь встретишь человека со стеклянным глазом в правой глазнице, задержи его обязательно.

– Он среднего роста, левый глаз карий, выпуклый? – Откуда ты знаешь? – удивился Козубай.

Джура коротко рассказал обо всем.

• Предыдущая
• 140/174
• Следующая