Выбери любимый жанр

Шибуми - "Треваньян" - Страница 20


Изменить размер шрифта:

20

– Если хочешь, я помогу тебе выучить японский, – предложил мальчику Кисикава-сан. – Но сначала давай-ка сыграем в го и посмотрим, насколько ты интересный противник.

Николай получил фору в четыре камня, и они разыграли короткую партию, так как генералу предстоял наутро напряженный рабочий день. Вскоре оба с головой погрузились в игру, и Александра Ивановна, заявив, что чувствует некоторую слабость, удалилась.

Генерал выиграл, но не так легко, как ожидал. Он был весьма одаренным любителем, готовым дать бой любому профессионалу с минимальной форой, и на него произвел громадное впечатление своеобразный стиль игры Николая.

– Сколько времени ты уже занимаешься го? – поинтересовался он, переходя на французский, чтобы мальчику было легче выражать свои мысли.

– О, кажется, года четыре или пять, сэр. Генерал нахмурился:

– Пять? Но… сколько же тогда тебе лет?

– Тринадцать, сэр. Я знаю, что выгляжу младше своего возраста. Это фамильная черта.

Кисикава-сан кивнул и про себя улыбнулся, вспомнив, как Александра Ивановна, заполняя анкету для оккупационных властей, воспользовалась своей “фамильной чертой” для того, чтобы основательно передвинуть дату своего рождения, так что получилось, что в одиннадцатилетнем возрасте она разделила ложе с генералом Белой армии, а немного позже, в столь же юные годы, родила Николая. Разведывательные органы генерала Кисикавы давно уже информировали его о прошлом графини, но он простил женщине это незначительное кокетство, особенно после того, как ознакомился с ее довольно неутешительной историей болезни.

– И все же даже для твоих тринадцати лет ты играешь замечательно, Никко.

Генерал стал называть мальчика этим уменьшительным именем во время игры, чтобы избежать неприятностей с произношением звука “л”. С этого дня он всегда называл Николая так.

– Полагаю, ты нигде специально не тренировался?

– Вы правы, сэр. Никто не учил меня играть. Я учился самостоятельно, по книгам.

– Неужели? Но это просто неслыханно!

– Может быть, и так, сэр. Но я обладаю острым умом.

С минуту генерал молча изучал бесстрастное лицо мальчика; глаза цвета темного стекла смотрели на собеседника искренне и открыто.

– Скажи мне, Никко… Почему тебе захотелось научиться играть в го? Это ведь исключительно японская игра. Наверняка никто из твоих друзей не играл в нее. Вероятно, они даже никогда о ней и не слышали.

– Именно поэтому я и решил научиться играть в нее, сэр.

– Понятно.

Странный мальчик. Такой искренний, незащищенный и одновременно такой надменно-самонадеянный.

– А ты уяснил себе, читая эти книги, какие качества необходимы человеку, чтобы стать искусным игроком?

Николай ненадолго задумался, прежде чем ответить.

– Так. Тут, без сомнения, нужна сосредоточенность. Отвага. Умение владеть собой. Это обязательно. Но самое главное, без чего никак невозможно обойтись, – это… Не знаю, как это выразить… Человек должен одновременно быть и математиком, и поэтом. Как если бы поэзия была наукой или математика – искусством. Для того чтобы по-настоящему хорошо играть в го, у человека должно быть влечение к соразмерности. Я не могу достаточно ясно выразить свои мысли, сэр. Простите.

– Напротив. Тебе довольно хорошо удалось сформулировать то, что, в общем-то, не поддается выражению. Из всех качеств, которые ты перечислил, Никко, в чем, ты полагаешь, состоит твоя сила?

– В математике, сэр. В умении сосредоточиться и владеть собой.

– А слабость?

– В том, что я называю поэзией.

Генерал нахмурился, отведя глаза от лица мальчика. Как странно, что он признается в этом. Сам он, в его возрасте, не смог бы посмотреть на себя вот так, со стороны, трезво и беспристрастно оценивая собственные достоинства и недостатки. Он ожидал бы скорее, что среди качеств, которые особенно необходимы Никко для того, чтобы достигнуть мастерства игры в го, тот назовет что-то свойственное людям Запада: целеустремленность, умение держать себя в руках, смелость. Но его признание в плохой восприимчивости к красоте, в отсутствии чувствительности, то есть того, что в своих сочетаниях зовется поэзией, выходило за пределы той прямолинейной логики, в которой заключается главная сила западного мышления… А также и его ограниченность. Однако, если вспомнить, что характер Николая – хотя в жилах его и текла кровь лучших европейских семейств – выплавлялся в тигле Китая, что он рос здесь, всеми клетками впитывая в себя культуру Востока, – можно ли в действительности считать его европейцем? Хотя, без сомнения, его нельзя назвать и азиатом. Этот мальчик не принадлежал ни к какой расовой культуре. Или, лучше сказать, он был единственным представителем своей собственной расовой культуры.

– Мы с вами оба сходимся на одном, сэр, – в зеленых глазах Николая зажглись веселые искорки. – Оба мы зависим в игре от той области, которую я называю “поэзией”.

Генерал с удивлением взглянул на мальчика:

– А?

– Да, сэр. Моей игре во многом недостает этого качества, в вашей же заметен избыток его. Три раза за время нашей партии вы промедлили с нападением. Вы предпочитаете изящную игру грубому и решительному натиску.

Кисикава-сан слегка улыбнулся:

– Откуда ты знаешь, может быть, я делал это специально, снисходя к твоему возрасту и неопытности?

– Это было бы унизительно для меня и безжалостно с вашей стороны; я не верю, что вы могли бы так поступить. – В глазах Николая снова появилась улыбка. – Мне очень жаль, сэр, что французский язык недостаточно богат вежливыми, выражающими уважение оборотами. Из-за этого мои слова, наверно, звучат слишком резко и непочтительно.

– Да, ты прав. Я как раз подумал об этом.

– Простите, сэр. Генерал кивнул.

– Ты, наверное, играешь в западные шахматы? Мальчик пожал плечами.

– Так, немного. Они меня не интересуют.

– Ты не пытался сравнивать их с го? На секунду Николай задумался.

– Ну… Если го – это игра для философов и воинов, то шахматы – для счетоводов и торговцев.

– Максимализм юности. Если выразить твою мысль помягче, Никко, следовало бы сказать, что го пробуждает в человеке философа, а шахматы взывают к его меркантильности.

Однако Николай не сдался, оставшись при своем:

– Вы правы, сэр, это, без сомнения, звучит более мягко. Но менее верно.

Генерал поднялся с подушек, предоставив мальчику убрать камни на место.

– Уже поздно, а мне нужно как следует выспаться. Мы как-нибудь сыграем с тобой еще, если, конечно, у тебя будет желание.

– Сэр! – тихонько окликнул его Николай, когда генерал был уже в дверях.

– Да?

Николай опустил глаза, как бы заранее стараясь оградить себя от горечи и обиды возможного отказа.

– Мы с вами будем друзьями, сэр?

Генерал отнесся к этому вопросу так же серьезно, как он был задан.

– Все может быть, Никко. Давай подождем и посмотрим.

В эту же самую ночь Александра Ивановна, решив наконец, что генерал Кисикава сделан не из того теста, что другие мужчины, которых она знала до сих пор, сама пришла в его спальню.

* * *

Следующие полтора года они жили одной дружной семьей. Александра Ивановна как-то смягчилась, подобрела, стала более покладистой; она, кажется, даже еще немного пополнела. На смену искристой, кипевшей в ней раньше энергии и живости пришло очарование тихой приветливости и покоя; впервые за всю свою жизнь мальчик почувствовал, что мать начинает ему нравиться. Николай и генерал строили свои взаимоотношения без излишней поспешности, их чувства были столь же глубокими и прочными, сколь и сдержанными. Один никогда не имел отца; у другого никогда не было сына. Кисикава-сан был мудр и терпелив, и ему нравилось воспитывать и направлять юного, растущего человека, даже такого, как Николай, временами слишком уж дерзкого в суждениях, слишком самоуверенного.

Александра Ивановна нашла себе тихую гавань, надежно защищенную от мирских бурь добротой и могуществом генерала. Его же забавляли вспышки ее горячего, необузданного темперамента, ее остроумия; они были для него точно пряная приправа к спокойной, размеренной жизни. В отношениях генерала и женщины царили вежливость, великодушие, благородство, нежность и наслаждение близостью. Генерала и мальчика связывали взаимное доверие, искренность, непринужденность и взаимное уважение.

20
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Шибуми
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело