Шибуми - "Треваньян" - Страница 14

• Предыдущая
• 14/124
• Следующая

– Да, пожалуй, – согласилась Ханна, также переходя на английский, но произнося слова на американский манер.

– Я догадалась, откуда вы родом, по вашему акценту. Прекрасно. Будем говорить по-английски. Николай редко говорит на этом языке дома, и я боюсь, что немного подзабыла его.

Она действительно говорила по-английски с легким, едва заметным акцентом; не то чтобы она делала ошибки в произношении, напротив, она слишком старательно, а потому немного неестественно, заученно выговаривала каждое слово на чистейшем лондонском диалекте. Очень возможно, что она говорила так же и по-французски, однако Ханна, для которой этот язык не был родным, не могла этого заметить.

Зато она заметила кое-что другое.

– Столик накрыт на двоих, миссис Хел. Тут две чашки. Вы ждали меня?

– Зовите меня просто Хана. О да, вы правы, я ждала вас. Тот человек из кафе в Тардэ звонил сюда, спрашивая, может ли он рассказать вам, как до нас добраться. Потом мне позвонили, когда вы прошли через Абанс-д’о, а затем еще раз, когда вы дошли до Лишана.

Хана чуть-чуть улыбнулась:

– Николай устроил себе здесь отличную систему заслонов. Знаете, он не слишком любит неожиданности.

– О, вы мне напомнили! У меня есть записка для вас. – Ханна вытащила из кармана сложенный листок бумаги, который дал ей хозяин кафе.

Развернув его, Хана взглянула и рассмеялась своим нежным, мелодичным смехом.

– Это счет. Причем подсчитано все очень тщательно. Ах, эти французы! Один франк за разговор по телефону. Один франк за чашку кофе. И еще полтора франка – размер чаевых, которые вы должны были бы оставить. Боже милостивый! Неплохую сделку вы совершили! Мы имеем удовольствие принимать вас у себя всего лишь за три с половиной франка!

Она со смехом отложила в сторону бумажку со счетом. Затем, перегнувшись через столик, положила свою теплую, сухую ладонь на руку Ханны.

– Юная леди! Мне кажется, вы и сами того не замечаете, что плачете?

– Что? – Ханна дотронулась пальцами до своей щеки. Она была влажной от слез. О боже, сколько же времени она так сидит?

– Простите. Это просто… Сегодня утром моих друзей… Мне совершенно необходимовидеть мистера Хела!

– Я все понимаю, дорогая. Я знаю. Допивайте свой чай. В нем есть кое-что, что поможет вам расслабиться. Потом я провожу вас наверх, в вашу комнату, и вы сможете принять ванну и поспать. К возвращению Николая вы снова будет прекрасны и полны сил. Оставьте рюкзак здесь. Горничная присмотрит за ним.

– Я должна объяснить…

Однако Хана, подняв руку, не дала ей договорить:

– Вы все объясните Николаю, когда он вернется. А он расскажет мне то, что сочтет нужным.

Ханна все еще всхлипывала и чувствовала себя потерянной сиротинкой, когда вслед за Ханой поднималась по широкой мраморной лестнице, уводившей из холла наверх, В то же время она ощущала, как в душе ее разливается чудесный покой. Что бы там ни было подсыпано в этот чай, но хрусткий и жесткий наст ее воспоминаний стал таять, расплываясь и уносясь в небытие.

– Вы очень добры ко мне, миссис Хел, – сказала она искренне.

Хана тихонько рассмеялась.

– Называйте меня, пожалуйста, Хана. В конце концов, я ведь не жена Николая. Я только его наложница.

Дверцы лифта бесшумно раздвинулись, и Даймонд, сопровождаемый мисс Суиввен, вошел в белый кабинет шестнадцатого этажа.

– …когда я вызову их, они должны явиться в течение десяти минут: Старр, Заместитель и этот араб. Вам все ясно?

– Да, сэр. – Секретарша немедленно удалилась в приемную, чтобы отдать необходимые распоряжения. Помощник Даймонда поднялся со своего места.

– Я просмотрел ближайшие контакты Азы Стерна, сэр. Сейчас все будет готово.

Он чувствовал законную гордость. Во всем мире не набралось бы и десяти человек, способных заставить “Толстяка” выдать список, составленный на основании таких нечетких, расплывчатых понятий, как отношения, построенные на эмоциях.

– Дайте мне запись, – приказал Даймонд, усаживаясь на свой вращающийся стул во главе рабочего стола.

– Она уже на подходе, о-оп! Секундочку, сэр. Тут все шиворот-навыворот, перевернуто вверх тормашками. Через минуту я все расставлю по своим местам, не волнуйтесь.

Компьютер по природе своей неспособен провести черту между любовью и ненавистью, отличить дружеские просьбы от вымогательства или паразитического высасывания соков, а потому в любой информации, ориентированной на эмоции, процентов пятьдесят сведений бывает обычно перепутано и подается в искаженном виде. Предвидя такую опасность, Помощник специально вставил в свой актив Мориса Герцога и Генриха Гиммлера (оба имени на “Г”). Когда “Толстяк” выдал ему, что Гиммлер вызывал у Азы Стерна неподдельное восхищение, а Герцога он терпеть не мог, Помощник осмелился предположить, что около половины информации поставлено с ног на голову.

– Это ведь не просто голый перечень фамилий? – поинтересовался Даймонд.

– Разумеется, нет, сэр. Я затребовал и краткие данные. Только самые основные, касающиеся каждого, чтобы мы могли сразу же выяснить, кто есть кто.

– Вы просто гениальны, Луэллин.

Помощник рассеянно, соглашаясь, кивнул, не отрывая глаз от экрана, по которому ползли крупные, без засечек, буквы IBM, складывавшиеся в слова:

СТЕРН, ДАВИД

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ – СЫН… БЕЛАЯ КАРТА-СТУДЕНТ, СПОРТСМЕН-ЛЮБИТЕЛЬ… УБИТ, 1972 ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ В МЮНХЕНЕ

СТЕРН, ДЖУДИТ

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ – ЖЕНА… РОЗОВАЯ КАРТА…

УЧЕНЫЙ, ИССЛЕДОВАТЕЛЬ

УМЕРЛА, 1956 доп. ЕСТЕСТВЕННЫЕ ПРИЧИНЫ…

РОТМАНН, МОЙША

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ – ДРУГ… БЕЛАЯ КАРТА-ФИЛОСОФ, ПОЭТ… УМЕР, 1958 доп. ЕСТЕСТВЕННЫЕ ПРИЧИНЫ…

КАУФМАНН, С. Л.

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ – ДРУГ… КРАСНАЯ КАРТА-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АКТИВИСТ… В ОТСТАВКЕ…

ХЕЛ, НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ – ДРУГ…

– Стоп! – приказал Даймонд. – Оставьте это! Помощник пробежал глазами сводку по Хелу.

– Боже милосердный!

Даймонд откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Когда ЦРУ заваливает дело, оно делает это мастерски!

– Николай Хел, – произнес Даймонд совершенно бесцветным, невыразительным голосом.

– Сэр! – окликнул его Помощник голосом обреченного вестника, принесшего дурные новости. – У этого Николая Хела сиреневаякарта.

– Знаю… Знаю.

– И… Я полагаю, вам понадобится полная информация о нем? – спросил Помощник почти извиняющимся тоном.

– Да. – Даймонд поднялся и подошел к высокому окну, за которым на фоне ночного неба выделялся освещенный памятник Вашингтону. Двойная цепочка автомобильных фар текла по длинному проспекту к Центру – это были все те же автомобили, которые проезжали здесь каждый вечер в одно и то же время.

– Не удивляйтесь, Луэллин, если ваше досье получится довольно тощим.

– Тощим, сэр? Это при сиреневой карте?

– При этойсиреневой карте, да.

Согласно системе цветовой шифровки, помеченные сиреневым цветом карты обозначали людей, наиболее трудно уловимых и тем чрезвычайно опасных для Компании. Эти люди, не сдерживаемые ни национальными, ни идеологическими предрассудками, действовали самостоятельно, на свой страх и риск, это были убийцы, которых невозможно было контролировать, оказывая давление на власти, ибо они убивали везде, в любой стране мира.

Первоначально цветовой код для пометки карт был введен в “Толстяка” с тем, чтобы без долгих проволочек получать основные характеристики, касающиеся жизни и работы определенных лиц. Однако с первых же шагов компьютерная система “Толстяка”, не рассчитанная на то, чтобы иметь дело с промежуточными оттенками и нюансами, значительно убавила ценность нововведения. И роль здесь сыграло то обстоятельство, что “Толстяк”, основываясь на заложенных в него принципах, получил возможность самостоятельно присваивать нужный цветовой код тому или иному объекту.

• Предыдущая
• 14/124
• Следующая